Патриция Мойес - Идеальное убийство
Генри быстро прочитал послание. Начальство приказывало оставаться на месте и поддерживать связь с Лондоном.
Наконец, все гости сели в «роллс-ройс» и уехали. В доме сразу стало очень тихо.
— Что это у тебя в руке? — спросил Генри, посмотрев на жену.
Эмми держала небольшой пакет.
— Пит хотел оставить какие-то образцы для теплицы, но не решился сам войти к Долли в комнату и попросил сделать это меня.
— Как себя чувствует Долли?
— Крепко спит. Вайолет заходила к ней попрощаться, но вряд ли Долли подняла даже голову.
— Бедная Долли, — сказал Генри и пошел в библиотеку звонить начальству.
Эмми решила прибраться в доме и начала с комнаты, которую занимали Швахеймеры. Она складывала одеяло, когда обнаружила большую изумрудную брошь. На мгновение Эмми замерла. Для нее и для Генри это было настоящее сокровище, стоившее баснословных денег. Для Даффи — просто игрушка. Она, наверное, забыла брошь. Сейчас Даффи — уже в Лондоне. Она говорила, что остановится в отеле «Тауэр». Эмми заглянула в телефонный справочник и набрала нужный номер.
— Отель «Тауэр». К вашим услугам.
— Я бы хотела поговорить с миссис Швахеймер, — сказала Эмми.
— Секундочку. Да, есть, мистер и миссис Уоррен Швахеймер, номер 208. Мистер Уоррен Швахеймер заказал эти апартаменты сегодня утром, однако, мне кажется, миссис Швахеймер еще не появлялась.
— Но… — начала Эмми.
— Подождите, я попробую вас соединить. — Несколько секунд в трубке было тихо. Затем: — Да, оказывается, она уже приехала. Миссис Швахеймер на линии. Говорите.
— Алло! Кто это? — раздался голос Даффи.
— Извините, что беспокою вас, миссис Швахеймер. Это — Эмми Тиббет.
— О, Боже! — воскликнула Даффи. — Еще одна трагедия?
— Нет, никаких трагедий. Просто я нашла вашу изумрудную брошь и хочу сообщить, чтобы вы не волновались.
— Вы очень добры. Что же теперь делать?
— Может, вы приедете и заберете ее?
— Нет, это исключено. Пришлите ее мне сюда.
— Но…
— Я буду здесь до четверга. Времени вполне достаточно. Извините, у меня гости, я не могу долго говорить. Всего хорошего.
— До свидания, — попрощалась Эмми.
Она спускалась по лестнице, когда в холле зазвонил телефон. Генри подошел первый и поднял трубку.
— Тиббет слушает.
— Инспектор? Это — Сара Мессингем. Я только что узнала!
— Узнала — что? — спросил Генри.
— Э-э… вердикт… то есть диагноз. «Естественная смерть»! Бред!
— Значит, вы…
— Сущая ерунда!
— Патологоанатом…
— О, я знаю. Так вот, я не согласна. И раз вы еще здесь, думаю, что и вы — тоже. Клянусь, я доведу это дело до конца. Надеюсь, вы со мной?
— Разумеется.
— Мы должны встретиться как можно быстрее.
— Сегодня вечером?
— А почему нет?
— Вы ко мне, или я к вам?
— Лучше вы ко мне. Знаете адрес?
— Нет.
— Тогда записывайте. — Сара продиктовала свой адрес — недалеко от станции.
— Отлично, — сказал Генри. — Я только перекушу и — мигом к вам.
— Кто это был? — спросила Эмми.
— Местный доктор.
— О! Новый поворот?
— Нет, собственно. Но весьма интригующе. Она тоже не верит в случай с естественной смертью.
11
Сара Мессингем сама открыла дверь и провела Генри в гостиную.
— Садитесь. Что будете пить? Виски? — На софе лежали документы, и Сара кивнула на них: — Я внимательно изучила отчет. Где-то закралась ошибка.
— Вы считаете, что причина смерти — инсектицид?
— Да, хотя никаких следов яда не обнаружено.
— И какой же вывод?
— Аллергия. Кстати, моя дипломная работа была на эту тему.
— Но я думал, что от аллергии не умирают так внезапно.
— Вы правы. Обычно вначале бывает невыносимый зуд…
— Подождите! — перебил ее Генри. — Я вспомнил. Она стала чесать свое лицо.
— Ну, вот! — воскликнула Сара.
— Однако все было, как всегда. Я имею в виду — торт, шампанское и цветы. Значит, в этом году к традиционным подаркам что-то добавили. Случайно или нарочно.
— Вы очень умны, — подбадривающе улыбнулась Сара. — Продолжайте.
— Как насчет пенициллина?
— Я тоже об этом подумала. Поэтому сразу посмотрела историю болезни. Доктор Гриффитс выписывал леди Балаклаве пенициллин. И никакой аллергии.
— Но у вас есть какая-нибудь теория?
— Теория — громко сказано, скорее наметки.
— Говорите же!
— Мы почти установили следующий факт — на этот раз что-то было добавлено. Вопрос — что это было, и кто эту гадость подложил? Попробуйте применить знаменитый метод дедукции. Извините, конечно, что я вас учу.
— Не извиняйтесь. Надеюсь, мы будем работать вместе. А как у вас с дедукцией?
— Я подумала об этой странной компаньонке.
— Да, она тоже получила по завещанию довольно лакомый кусок. Но она утверждает, что ничего не знала об этом, даже упала в обморок. Если это была игра, то она вполне тянет на Оскара.
— Может, надо искать не среди членов семьи?
Генри покачал головой.
— Но тут у нас никого нет. Если только доктор Гриффитс. Кстати, куда он уехал?
— Отдыхает на юге Италии. В Калабрии. Скоро вернется. Может, вам посмотреть в прошлом леди Балаклавы? Если вы узнаете, например, чем она болела раньше, тогда мне останется только сложить дважды два, и ответ будет найден.
— Согласен.
— Вот и отлично! Выпьем за это по бокальчику?
12
Утром, за завтраком, Эмми сказала:
— Меня волнует Долли. Она все время спит.
— После такого шока немудрено… — начал Генри. — Хотя…
— Что?
— Ведь известие было приятным.
— Я говорю тебе, — настаивала Эмми, — она спит и спит!
— Доктор Дюваль дал ей успокоительное.
— Но она будто мертвая. Это — ненормально.
Генри похлопал жену по руке.
— Думаю, ты напрасно волнуешься, дорогая.
— Может, все-таки вызвать врача? Хорошо, если бы доктор Мессингем осмотрела ее.
— Но лечащий врач — доктор Гриффитс…
— А я бы ему не доверяла в данном случае, — упрямо проговорила Эмми.
— Ладно. Сделаем так — если ей не станет лучше, я вызову доктора Дюваля, и посмотрим, что он скажет.
Долли не спустилась в гостиную, и Эмми отнесла завтрак наверх.
— Я вам очень признательна, — пробормотала Долли. Она сидела на кровати. — Все уже уехали?
Эмми объяснила, что Эдуард и Примроуз живут сейчас в отеле, в Пламли-Грин.
Долли сардонически рассмеялась.
— Гордость не позволила им жить в этом доме после того, как я стала тут хозяйкой. Типично для них. — Она налила себе кофе с молоком. — Чуть не забыла… Где эти таблетки? Эдуард говорил, что их надо пить три раза в день. Подай их мне, пожалуйста, дорогая.
Эмми протянула ей маленькую бутылочку, Долли вытряхнула оттуда белую таблетку, быстро положила ее в рот и запила горячим молоком.
— Ну вот… Противные!
— Генри хотел с вами поговорить, если вы не очень устали.
— Пусть приходит.
— А теперь отдыхайте, Долли.
— Нет-нет. Я встану.
Но когда Генри поднялся в комнату, Долли была снова такой сонной, что не могла говорить.
— Что… вы… хотели… узнать… — медленно проговорила она, откинувшись на подушку и глядя подозрительно на него из-под полуопущенных век.
— Чем болела Кристал в последние годы?
— А зачем вам?
— Интересуюсь.
— Это — не ваше дело.
— Мне просто нужна более ясная картина.
— Послушайте, Тиббет. Вам известно, что сказал врач. Естественная смерть… Кроме того… я обещала… Кристал…
— Что вы ей обещали?
— Никогда… не скажу… никогда… — Она говорила все тише, потом застонала и уже через секунду крепко спала.
Генри вздохнул, спустился в гостиную и позвонил Дювалю.
Доктор был не очень доволен. Вполне естественно, что Долли спит. Он ведь дал ей успокоительное, и она будет такой сонной еще дня два.
Затем Генри позвонил Саре Мессингем, но ее не было дома. Он положил трубку, и тут раздался звонок.
— А, мистер Тиббет? Это — Планкет. Как дела? Надеюсь, мисс Долли чувствует себя лучше? Хорошо, что с ней рядом друзья. Вы и ваша жена, я имею в виду. Что ж… Я должен увидеть Примроуз завтра, после похорон, и уладить кое-какие финансовые вопросы. А потом хотел заехать к вам и перекинуться словечком с Долли.
— Приходите завтра часа в четыре. — Генри засомневался, но все-таки спросил: — Когда вы стали адвокатом леди Балаклавы?
— О, не так давно!
— То есть после смерти лорда Балаклавы?
— Хм-м… да. Можно сказать и так.
— Понятно. Хорошо, заходите завтра после обеда, мистер Планкет. До свидания.
Затем Генри позвонил своему другу адвокату, который не раз помогал ему в запутанных делах. Майкл Бейкер был очень рад, и они договорились о встрече. Генри поднялся в Черную комнату, чтобы сообщить жене о своем отъезде.
