Эрл Гарднер - Вороны не умеют считать
– Какой?
– Заказать дубликат.
– Вы думаете, Джеррет занимается такими делами?
– Я этого не сказала, – снова засмеялась она.
– А как вам кажется?
– В конце концов, кто из нас сыщик – вы или я? Так что думайте сами.
– Спасибо за совет. Обязательно подумаю.
Она быстро поднялась со стула и пошла к двери.
Я понял, что разговор окончен.
– Спасибо большое, – сказал я. – Больше вам ничего не известно?
– Ничего.
Я простился с Филлис, вышел из дома и по телефону-автомату позвонил Джеррету. Он ждал моего звонка.
– Как ваши успехи? Узнали что-нибудь? – спросил он.
– Узнал.
– Это ее подвеска?
– Ее подвеска была с искусственными рубинами и гранатами.
– Ах вот как.
– А почему вы решили, что мисс Фейбенс что-то известно?
– Просто я вспомнил, что какая-то девушка заходила ко мне по поводу старинных украшений. Я порылся в своих записях и нашел ее имя – Филлис Фейбенс.
– Что вы сделали с ее украшениями?
– Пристроил клиентам. Если мне не изменяет память, часы удалось продать довольно выгодно. Остальное было не высокого качества.
– Вы не давали эту подвеску Роберту Кеймерону?
– Да что вы! Я никому ничего не даю.
– Не даете, но продаете, не так ли?
– Да, но могу сказать совершенно определенно: Роберт Кеймерон не покупал у меня этой подвески.
– Что ж, спасибо за ценную информацию.
– Она вам пригодится?
– Нет, милейший. Она не имеет никакого отношения к делу. Не знаю, зачем вам понадобилось поднимать записи трехмесячной давности, но могу сказать вполне определенно: будь я на месте сержанта Бьюды и позвони мне такой «добровольный помощник» с такой «ценной информацией», я бы задал ему перцу за попытку сбить следствие с толку. Желаю приятных сновидений! – И прежде чем Джеррет успел ответить, я повесил трубку.
Глава 10
Возле дома, где жил Роберт Хокли, полицейские машины не стояли – это уже радовало. Дом был весьма респектабельный. Привратник сказал что-то по телефону, и вскоре сам Хокли открыл передо мной дверь своей квартиры.
Это был щеголеватый молодой человек с насмешливым взглядом. Правая нога его была заметно короче левой. Пока я не выложил, зачем пришел, он держал меня в прихожей и лишь после этого пригласил в гостиную.
Такая квартира стоила, наверное, не меньше пары сотен долларов в месяц. В гостиной стоял внушительных размеров письменный стол, заваленный бумагами. Судя по всему, я оторвал Роберта от работы.
Некоторые бумаги были напечатаны на бланках – «Фирма «Акме»: сварочные и слесарные работы». Мое внимание привлек также талончик тотализатора.
Хокли не понравилось, что я рассматриваю его бумаги.
– Что вам надо? – холодно спросил он.
– Я хотел бы поговорить с вами о наследстве Коры Хендрикс.
– Вам многое известно об этом наследстве?
– Кое-что.
– И вы, конечно, полагаете, что разобрались во всех тонкостях? – спросил он с иронией.
– Кое-что мне известно, – повторил я.
– Не тешьте себя иллюзиями. Лучшие юристы страны в увеличительные стекла рассматривали каждый пункт завещания, и даже им не удалось во всем разобраться.
– Я не тешу себя иллюзиями.
– Так что же вам надо?
– Мне надо с вами поговорить.
– О чем?
– Сколько вам досталось по завещанию?
– Это вас не касается!
– Тогда поставим вопрос иначе: вы удовлетворены той суммой, какую получаете, или хотели бы получать больше?
– Не надо задавать идиотских вопросов.
– Я сыщик, – сказал я после небольшой паузы, – но раньше был адвокатом…
– Спасибо, у меня есть адвокат.
– И чем он занимается?
– Всем.
– А результаты?
– Никаких!
– Так я и думал.
– Эта Кора Хендрикс – настоящая ведьма.
– Однако она оставила завещание в вашу пользу…
– В мою пользу? Как же! За каждый цент мне приходится лизать сапоги двух старых кретинов. Чтоб их разорвало! Ничего, ведь когда-нибудь они сдохнут…
– Но они могут назначить вам пожизненную ренту.
– Конечно, могут.
– А что говорит ваш адвокат о законности опеки?
– Он считает, что при необходимости ее можно отменить.
– Ну и?..
– Скажите, вы читали само завещание?
– Нет, я знаю только условия опеки.
– А завещание видели?
– Нет.
– Так вот, Кора Хендрикс предусмотрела такой вариант: в случае, если опека будет признана недействительной – целиком или частично, – наследниками станут опекуны; они получат право распоряжаться средствами по своему усмотрению. Предусмотрено также, что, если кто-то посмеет оспорить завещание в судебном порядке, он лишится доходов от недвижимости, фондов опеки и всей собственности. Поди прорвись через эти рогатки! Лучшие адвокаты не смогли, сколько ни бились.
– Вы, кажется, получаете пятьсот долларов в месяц?
– Мне этого хватает на содержание адвоката.
– А зачем? Разве нельзя ограничиться отдельными консультациями? Это было бы намного дешевле.
– Зачем?! Да с этой опекой сам черт ногу сломит. Надо постоянно следить за двумя старыми дураками: на что они тратят деньги, во что вкладывают, зачем таскаются в Латинскую Америку.
– И при этом умудряются не нарушать баланс? Ширли получает столько же, сколько и вы?
– Вам-то что?
– Хочу предложить вам взаимовыгодный обмен информацией.
– Согласен, только начнете вы.
– Вы читали вечерние газеты?
– Нет.
– Так знайте: скоро здесь будет полиция.
– Полиция?
– Да.
Он сразу помрачнел.
– Сегодня днем убит Роберт Кеймерон.
– Кто его убил?
– Пока неизвестно.
– Мотивы?
– Тоже неизвестны.
Он закурил.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– Сам не знаю. Я работал на одного человека, связанного с этой опекой, и заинтересовался судьбой наследства. У Ширли Брюс я уже побывал, теперь решил познакомиться с вами.
– Зачем?
– Я же сказал: сам не знаю.
После короткой паузы Роберт Хокли заговорил. Он сильно волновался, сигарета так и прыгала у него в зубах, а клубы табачного дыма, казалось, служили знаками препинания в потоке слов.
– Плевать мне, что Кеймерона убили! Я не собираюсь лицемерить. Он был мне глубоко противен. Как, впрочем, и Гарри Шарплз. Тоже мне опекун! Небось сами состряпали этот паршивый документ. Конечно, Кора Хендрикс им доверяла… Вот они и воспользовались этим. Самое обидное, что ни к чему не придерешься – абсолютная, так сказать, водонепроницаемость и противоударность. Прикрываясь своими правами опекунов, они могли обдирать меня как липку. Чем и занимались… Мой адвокат советует пока не лезть на рожон. Но если когда-нибудь удастся доказать, что они в сговоре с Ширли Брюс и дают ей больше, чем мне, тогда я смогу обратиться в суд. Если, конечно, моя репутация будет безупречной… Вот я и ковыряюсь в авторемонтной мастерской, пока господа опекуны раскатывают по белу свету! Уличить их в сговоре со второй наследницей – мой единственный шанс. Иначе мне ничего не добиться.
– А вы уверены, что был сговор? Разве Ширли получает больше, чем вы?
Роберт побагровел, услышав это имя.
– Ах, крошка Ширли! Это та еще штучка! Этакая ласковая кошечка. Чуть заметит, что добрые дядюшки пытаются сунуть ей лишнее, сразу же поцелуйчиками и причитаниями пресекает эти попытки. Что вы! Она не возьмет ни цента больше, чем получаю я. А вы видели, как она живет? Роскошная квартира, дорогие тряпки, по полдня торчит в салонах красоты. На какие, спрашивается, шиши?
– Мне это тоже интересно, – сказал я.
– А вы у нее спросите! Или Шарплза с Кеймероном. По условиям опеки она должна получать ровно столько, сколько я. Откуда же у нее такие деньги?
– Может быть, у нее есть другие источники дохода?
Хокли рассмеялся:
– «Другие источники»! Будь я такой очаровательной девочкой в шелковых чулочках и кружевных трусиках, у меня, пожалуй, появились бы «другие источники дохода». Расспросите-ка Шарплза с Кеймероном о ее доходах.
– Кеймерона мне расспросить не удастся – он мертв.
– Но остался Шарплз.
– Думаю, его об этом уже расспрашивали.
– Конечно! И еще не раз расспросят.
– Ширли Брюс – ваша родственница?
Роберт Хокли с удивлением посмотрел на меня:
– Вы что же, занимаетесь этим делом и не знаете, кто такая Ширли?
– А кто такая Ширли?
– Крошка Ширли, – с издевкой проговорил Роберт, – бедная сиротка, дочь какой-то дальней родственницы Коры Хендрикс. Занятная получилась история: Кора уезжает по делам в Штаты, а возвращается месяцев через семь-восемь с младенцем на руках. Как вам это нравится?
– Вы хотите сказать, что Ширли – дочь Коры Хендрикс?
Он пожал плечами.
– А кто отец? – спросил я.
– Вот именно: кто отец?
– Вам что-нибудь известно?
– Мне известно, что я слишком много болтаю, – отрезал Роберт. – Так что же Кеймерон?
– Убит. По его комнате летала ручная ворона.
– Слышал я об этой вороне.
– Еще у него была изумрудная подвеска. О ней вы слышали?
Он покачал головой.
