Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника» - Коллектив авторов
Она снова повернулась к Холмсу:
— За все эпизоды не скажу. Десять лет назад меня здесь еще не было. Мои предшественники сменяли друг друга чуть ли не каждый год. Спивались, не выдерживали скуки и рутины. Я получила в наследство страшный бардак. Какие бумаги смогла — разобрала, привела в порядок и сдала в архив. Так что получайте допуск и ищите там. За последние пять лет я все случаи помню, они прошли через мои руки. Дети — это запоминается, знаете ли. В первые года полтора моей работы здесь были только травмы, не совместимые с жизнью, поножовщина, несколько огнестрелов с летальным исходом и отравление паленым спиртным. А вот на третий год как раз и привезли первую девочку. Да. — Лопатина задумалась, вспоминая. — Но я повторю только то, что вы читали: там не было криминала! Несчастные случаи, смерть по неосторожности. Ни следов насилия, ни следов удушения, удержания или избиения. Синяки на конечностях, ссадины, царапины — но ничего, что выделялось бы из стандартного набора детских повседневных травм. В одном эпизоде ребенка нашли в лесу, смерть от переохлаждения — заснул и не проснулся, абсолютно очевидный диагноз. Во втором — утопление в воде, под ногтями девочки обнаружены частицы древесины. По состоянию древесины предположили, что ребенок хватался за бревно или деревянные опоры мостков, пытаясь выбраться из быстрой реки. В третьем случае — опять утопление, посмертно проломлен череп. Предположили, что тело тащило через пороги, голову разбило о камни. Локация обнаружения трупа предположение подтверждала. Случаи единичные, редкие, криминала выявить не удалось… Что заставило вас связать их воедино?
— Я посоветовался с внутренним голосом. — Холмс хлопнул Волкова по плечу и мотнул головой: «Пошли». — Он редко мне врет. На седативные препараты проверяли?
Глаза Лопатиной удивленно расширились:
— Что?! Зачем? На каком основании я могла предположить…
Но Холмс уже не слушал. Широкими шагами он пересек кабинет и скрылся за дверью. Волков кивнул судмедэксперту и вышел. Ватсон потоптался, пробормотал: «Спасибо! Большое спасибо!» — и бросился следом.
Лопатина задумчиво смотрела на захлопнувшуюся за ними дверь и хмурилась своим мыслям.
Дверь неожиданно скрипнула, и голова Холмса втиснулась в образовавшуюся щель.
— Почему за пять лет не спились вы?
— Аллергия на алкоголь, — ошеломленно ответила Галина Юрьевна и моргнула: головы в щели уже не было.
Стоило им въехать в деревню, наперерез машине кинулся егерь Потапыч, размахивая фуражкой, как сигнальным флагом.
— Хорошо, что вы вернулись. Беда, Сергеич, буза у нас!
— В каком смысле — буза? — высунулся Волков в приспущенное окно машины.
— В дальнем доме у леса картографы живут. Все снимают чего-то, меряют. Мост вроде обещают новый построить, — егерь задохнулся и с трудом перевел дух. — Генка Кривой, что у дороги живет, от запоя сегодня очухался и говорит: видел он их тем вечером, когда дочка твоя пропала. Аккурат часов в восемь они на своем уазике мимо его окон в сторону трассы выруливали.
— Я же Генку спрашивал… — На скулах майора проступили желваки.
— Ты что спрашивал? Не было ли чужих. А эти — какие чужие? Мы же их знаем… вроде. — Потапыч расстроенно почесал затылок. — Ну, наши не долго думая пошли девчонку твою спасать. Со всей деревни собрались, а картографы в доме заперлись и не открывают. Боюсь, как бы пальбу не устроили, Сергеич. Со стволами все. Ты бы подъехал.
— Сейчас домой, потом туда, — отрывисто распорядился майор, и Петр понятливо кивнул, разгоняя машину с места.
— Картографы у нас третий год летом квартируют, — негромко проговорил он, косясь на Волкова, лицо которого затвердело, как вырезанная из дерева маска. — Привыкли к ним, вот и не подумали сразу-то. С другой стороны, кто знает, что у них на уме. Все же не деревенские, пришлые. Может, и правда они Анюту…
Машина подкатила к воротам. Майор выпрыгнул из нее, не дожидаясь остановки, и побежал в дом. Через несколько минут он скатился с крыльца и бросился обратно, на ходу засовывая за ремень пистолет.
Ватсон тревожно оглянулся на Холмса. Тот прищурился и сжал губы.
— Гони! — рявкнул Волков, хлопая за собой дверцей. Петр стартовал так резко, что из-под колес джипа во все стороны полетела мокрая трава.
Мужиков у дома картографов собралось неожиданно много. Вроде бы и людей в деревне столько не встретилось за пару дней, откуда только взялись? Группками по двое-трое они стояли и сидели на траве, у забора и на обочине дороги, переговаривались негромко, поглядывая на дом, курили и словно ждали какого-то сигнала. На сваленных у калитки темных от дождя бревнах сидели рядком какие-то помятые личности в серых ватниках, курили, пряча сигареты в горсти и сплевывая сквозь зубы. Ружья, прислоненные к бревнам, как палки, смотрели в хмурое небо черными зрачками.
Все выбрались из машины и остановились, разглядывая дом и людей.
Прихромал Палыч, сильно отмахивая рукой.
— Не выходят они. Наши базарят: раз боятся, значит виноваты. О штурме думают… — Тут егерь увидел пистолет Волкова и замолчал.
— Мужики! — раздался с чердака дома тонкий от испуга голос. — Да вы чего, мужики? Вы же нас знаете. Пили же вместе!
— Мало ли что пили! Со всеми пили… Кто вас знает, городских! — В осадном войске произошло движение. Кто-то встал, разминая ноги. Кто-то затоптал сигареты. Кто-то взял ружье. — А чего тогда из деревни драпанули на ночь глядя, когда девчонка-дачница пропала?
— Да сдалась нам девчонка! На кой ляд… Больные мы, что ли? — Голос аж осип. — В райцентр ездили, приборы новые по заказу пришли. Месяц ждали! У Вальки на Староконюшенной ночевали, утром на складе затарились, продуктов взяли и назад. Мужики, да сами подумайте, зачем нам!
— Майор… — предостерегающе начал Холмс, но Волков от него отмахнулся.
— Что за Валька, знаешь? — быстро окликнул он Потапыча.
— Дык все знают. Староконюшенная, пять, гостиница у нее там, — искренне удивился егерь, как если бы майор спросил у него про столицу России.
Волков выхватил мобильный и отошел по дороге, пытаясь поймать сигнал. Набрал номер и отвернулся, негромко разговаривая.
Ватсон и Холмс переглянулись, привычно договариваясь без слов. Петр сплюнул в лужу:
— Да мутные они, картографы эти. Ездят по всей округе, уазик у них опять же.
— Молчи лучше! — вскинулся Потапыч. — До пальбы один шаг.
Майор вернулся, встал рядом и, прищурившись, оглядел дом и собравшееся ополчение.
— Мужики! Погодите! Давайте разберемся! — За грязным стеклом чердака мелькали два бледных перекошенных лица.
— Да
