Слишком много клиентов - Рекс Тодхантер Стаут
– Я не знаю. – Она повернулась к дочери. – Ступай, Мария.
– Но, мама, это ведь не…
– Ступай!
Мария исчезла в конце коридора и закрыла за собой дверь. Что было даже к лучшему, поскольку тяжело смотреть в одну сторону, когда тебе хочется глядеть совсем в другую. Тем временем миссис Перес продолжила:
– Он появился где-то около семи и постучал в дверь. В ту самую. – Она показала на дверь, за которой исчезла Мария. – Поговорил с моим мужем и дал ему немного денег. Потом пошел по коридору к лифту. Мы не знаем, был ли кто там, наверху, или, может, пришел позже. Мы смотрели телевизор, поэтому не слышали, входил кто-нибудь в дом или поднимался на лифте. У мистера Йегера было заведено, что это не наше дело. Во входной двери хороший замок. Поэтому нет ничего странного, что мы не знаем, кого он здесь навещал.
– А где находится лифт?
– В глубине дома. Лифт тоже на замке.
– Вы спрашивали меня, был ли я когда-нибудь наверху. А вы сами-то были?
– Само собой. Мы поддерживаем там чистоту.
– Тогда у вас есть ключ. Ладно, поднимаемся туда. – Я решительно шагнул вперед.
Женщина неуверенно покосилась на мужа, посмотрела на меня, открыла дверь, которую только что закрыла Мария, сказала что-то по-испански и направилась вглубь коридора. Перес последовал за ней, я держался в арьергарде. В конце коридора миссис Перес вынула из кармана юбки ключ и вставила в замочную скважину металлической двери, тоже с замком Рабсона. Дверь, то ли алюминиевая, то ли из нержавейки, бесшумно открылась. Дверь никак не вписывалась в интерьер коридора, впрочем, так же как и внутренняя отделка лифта: нержавеющая сталь и красные эмалевые панели на стенках. Лифт оказался маленьким, гораздо меньше, чем у нас дома. Он бесшумно поднялся, насколько я мог судить, до верхнего этажа, дверь отъехала в сторону, и мы вышли.
Когда Перес включил свет, у меня уже во второй раз за этот час перехватило дыхание. Да, мне доводилось видеть немало комнат, в которых хозяева дали волю буйной фантазии, но по сравнению с этой все меркло. Возможно, определенную роль сыграл резкий контраст с трущобным кварталом, где находился дом, и непрезентабельным видом самого дома, но независимо от этого комната производила сильное впечатление. Первым, что бросалось в глаза, было обилие шелка и атласной кожи. Шелком, в основном красным, но кое-где бледно-желтым, были обтянуты стены, потолок и диваны. Атласная кожа – зрелых женщин и молоденьких девушек – была запечатлена на фотографиях и картинах, занимавших добрую треть стен. Куда ни глянь, взгляд цеплялся за обнаженную женскую плоть. На полу от стены до стены лежал бледно-желтый шелковый, по крайней мере на вид, ковер. Огромная комната во всю длину дома и шириной двадцать пять футов вообще не имела окон. Посередине правой стены стояла кровать размером восемь квадратных футов, застеленная бледно-желтым шелковым покрывалом. Эх, сюда бы сейчас Вулфа! Ведь желтый его любимый цвет. Я принюхался. Воздух был свежим, но с примесью какого-то аромата. Наверное, кондиционер со встроенным ароматизатором.
В комнате было не слишком много поверхностей, где могли сохраниться отпечатки пальцев: крышки двух столов, подставка под телевизор и столик, на котором стоял телефон. Я повернулся к миссис Перес:
– Вы делали здесь уборку после воскресенья?
– Да, вчера утром.
Итак, одной проблемой меньше.
– А где дверь на лестницу?
– Тут нет лестницы.
– Лестница снизу заколочена, – объяснил Перес.
– Значит, попасть сюда можно только на лифте?
– Да.
– И как давно заколотили лестницу?
– Четыре года назад. Когда он купил дом. Мы работаем здесь уже два года.
– Как часто он здесь появлялся?
– Мы не знаем.
– Наверняка знаете. Вы же здесь каждый день убираетесь. Как часто?
– Может, раз в неделю. А может, и чаще.
– За что вы его убили? – спросил я Переса.
– Нет. – Он снова прикрыл один глаз. – Я? Нет.
– А тогда кто?
– Мы не знаем, – ответила миссис Перес.
Пропустив ее слова мимо ушей, я сказал Пересу:
– Послушайте, я не собираюсь выдавать вас полиции, если, конечно, мне не придется этого сделать. Мы с мистером Вулфом хотели бы сами вами заняться. Но если вы будете упорствовать, у меня не останется другого выхода. Поэтому у нас совсем мало времени. Полицейские уже сняли отпечатки пальцев с брезента, под которым лежал труп. Я знаю, что Йегера убили в этом доме. И если хотя бы один отпечаток совпадет с вашим – все, пиши пропало. Вы по уши вляпались. Так как его убили в этом доме, вы наверняка что-то знаете. Что именно?
Перес повернулся к жене:
– Фелита?
Она буравила меня колючими карими глазами:
– Вы частный детектив. И вы сами сказали моему мужу, что это ваш хлеб. Тогда мы вам заплатим. У нас есть деньги. Правда, немного. Сто долларов.
– За что вы хотите мне заплатить?
– Чтобы вы стали нашим детективом.
– А что я должен расследовать?
– Мы вам скажем. Деньги у нас внизу.
– Нет, их сперва нужно заработать. Ладно. Считайте, я уже ваш детектив. Но я могу в любую минуту отказаться. Например, если приду к выводу, что вы с мужем убили Йегера. Ну и что именно вы хотите, чтобы я расследовал?
– Мы хотим, чтобы вы нам помогли. Вы что-то говорили об отпечатках пальцев. А я ведь просила надеть перчатки. Он не захотел. Я без понятия, откуда вам столько всего известно. Но мы знаем, что будет, если вы расскажете полиции об этом доме. Мы не убивали мистера Хауса. Мистера Йегера. И не знаем, кто его убил. Муж вынес труп и сбросил его в яму, потому что нам пришлось. Когда мистер Хаус приехал в воскресенье вечером, он велел моему мужу сходить в полночь к Мондору и забрать заказ: икру, жареного фазана и кое-что еще, а когда муж вернулся и поднялся с продуктами в комнату наверху, то увидел мертвое тело. – Она ткнула пальцем. – Вот здесь, на полу. И что нам оставалось делать? Он посещал этот дом тайно. Как мы
