Агата Кристи - Тайна «Голубого поезда»
– Пейветт, – ответил Дерек и назвал адрес своей квартиры на Джермин-стрит.
Кивнув, клерк записал фамилию, вежливо попрощался с посетителем и перенес внимание на следующего клиента.
– Я хотела бы выехать в Ниццу четырнадцатого числа. Если можно, «Голубым поездом».
Дерек резко обернулся.
Какое странное совпадение! Он вспомнил слова, сказанные им Мирей: «Портрет леди с серыми глазами… Я никогда не встречу ее снова». Но вот встретил, и более того – она собирается на Ривьеру в один день с ним!
Кеттеринг вздрогнул – в какой-то степени он был суеверен. Ведь сказал же, хоть и полушутя, что эта женщина может принести ему несчастье. А что, если это правда? Стоя в дверях, он наблюдал, как незнакомка разговаривает с клерком. На сей раз память его не подвела. Эта женщина – леди в полном смысле слова. Не первой молодости и не так уж хороша собой, но что-то в ней есть, и эти серые глаза, возможно видящие слишком много… Выйдя на улицу, Дерек понял, что боится сероглазой незнакомки. Им овладело предчувствие беды.
Вернувшись к себе на Джермин-стрит, Кеттеринг вызвал слугу.
– Возьмите этот чек, Пейветт, и отправляйтесь в бюро Кука на Пикадилли. На ваше имя там заказаны билеты – получите их и принесите сюда.
– Хорошо, сэр. – Пейветт удалился.
Дерек подошел к столику для писем. Все то же самое – счета, мелкие и крупные, подлежащие срочной оплате. Требования были все еще вежливыми. Но он знал, что этот тон быстро изменится, если… если определенные факты получат огласку.
Кеттеринг мрачно опустился в массивное кожаное кресло. Он понимал, что оказался в западне, а все способы выбраться из нее выглядят не слишком уж многообещающими.
Вошел Пейветт и скромно кашлянул.
– Вас хочет видеть джентльмен, сэр, – майор Найтон.
– Найтон? Вот как? – Дерек выпрямился в кресле, внезапно насторожившись. – Любопытно, откуда ветер дует? – пробормотал он себе под нос.
– Проводить его сюда, сэр? – спросил слуга.
Кеттеринг молча кивнул. Но Найтона, когда тот вошел в комнату, встретил радушно:
– С вашей стороны это очень любезно – заглянуть ко мне.
Он сразу заметил, что секретарь тестя нервничает. Поручение, с которым он пришел, ему было явно неприятно. Отвечал Найтон почти машинально, отказался от выпивки и вообще вел себя чопорнее обычного. Дерек сделал вид, будто только что обратил на это внимание.
– Ну, – весело осведомился он, – что хочет от меня мой уважаемый тесть? Насколько я понимаю, вы явились по его приказанию?
Секретарь не улыбнулся.
– Да, – осторожно подтвердил он. – Я… мне бы хотелось, чтобы мистер ван Олдин выбрал для этой цели кого-нибудь другого.
Кеттеринг поднял брови в насмешливом испуге:
– Неужели все обстоит так скверно? Уверяю вас, Найтон, я не так уж чувствителен.
– Да, – неуверенно произнес тот, – но… – и не договорил.
Дерек внимательно посмотрел на него.
– Валяйте! – подбодрил он секретаря. – Я прекрасно понимаю, что поручения моего дорогого тестя не всегда бывают приятными.
Найтон откашлялся и заговорил официальным тоном, стараясь избавиться от чувства неловкости:
– Я уполномочен мистером ван Олдином сделать вам определенное предложение.
– Предложение? – Кеттеринг не смог скрыть удивления. Этого он никак не ожидал. Поэтому сначала предложил гостю сигарету, потом закурил сам и наконец, откинувшись на спинку кресла, не без иронии пробормотал: – Предложение? Звучит любопытно.
– Могу я продолжать?
– Разумеется. Простите мое удивление, но все выглядит так, будто мой дорогой тесть слегка смягчился после нашей утренней беседы. Это как-то не вяжется с его образом сильного человека, Наполеона финансов и так далее. Очевидно, обнаружил, что его позиция не так надежна, как ему казалось?
Найтон вежливо выслушал этот легкомысленный насмешливый монолог, но на его бесстрастном лице не появилось никаких эмоций.
– Я постараюсь изложить вам его предложение как можно более кратко, – спокойно сказал он, когда Дерек умолк.
– Ну, выкладывайте.
– Дело заключается в следующем, – продолжил секретарь, не глядя на собеседника. – Как вам известно, миссис Кеттеринг намерена подать заявление о разводе. Если оно не будет опротестовано, в тот день, когда развод вступит в силу, вы получите сто тысяч.
Дерек, зажигавший в этот момент погасшую сигарету, застыл как вкопанный.
– Сто тысяч? – воскликнул он. – Долларов?
– Фунтов.
Последовала пауза, длившаяся минимум две минуты. Кеттеринг задумчиво нахмурился. Сто тысяч фунтов… Это означало Мирей и продолжение приятной, беззаботной жизни. Кроме того, говорило о том, что миллионеру что-то стало известно. Ван Олдин не будет платить такие деньги просто так.
Дерек встал и подошел к камину.
– А если я откажусь от столь щедрого предложения? – с холодной, ироничной вежливостью осведомился он.
Найтон сделал протестующий жест.
– Могу лишь повторить, мистер Кеттеринг, – серьезно проговорил он, – что я выполняю это поручение без всякого удовольствия.
– Не расстраивайтесь, это не ваша вина, – успокоил его Дерек. – Но вы можете ответить на мой вопрос?
Секретарь поднялся.
– В случае вашего отказа, – сказал он с еще большей неохотой, – мистер ван Олдин поручил мне передать вам, что он намерен разорить вас дотла.
Кеттеринг поднял брови.
– Ну-ну! – произнес он тем же легкомысленным, насмешливым тоном. – Полагаю, это не составит для него труда. Я определенно не смог бы долго сопротивляться американскому мультимиллионеру. Сто тысяч фунтов! Если собираешься кого-то подкупить, то лучше делать это как следует. Предположим, я отвечу вам, что соглашусь на его предложение за двести тысяч. Что тогда?
– Я передам ваше пожелание мистеру ван Олдину, – бесстрастно вымолвил Найтон. – Это и есть ваш ответ?
– Как ни странно, нет, – усмехнулся Дерек. – Можете передать моему тестю, чтобы он отправлялся к черту со своими взятками. Вам все ясно?
– Абсолютно. – Секретарь слегка покраснел. – Позвольте сказать вам, мистер Кеттеринг, что я рад такому ответу.
Дерек промолчал. Когда Найтон вышел из комнаты, он пару минут не двигался с места, погруженный в свои мысли. Потом на его губах мелькнула странная улыбка.
– Ничего не поделаешь, – тихо пробормотал он.
Глава 10
В «Голубом поезде»
– Папа!
Миссис Кеттеринг вздрогнула. Этим утром ее нервы были не совсем в порядке. Изящно одетая в норковое манто и красную лакированную шляпку, она задумчиво бродила по переполненному перрону вокзала Виктория. Появление отца было для нее неожиданным.
– Я напугал тебя, Рут?
– Просто я не знала, что ты придешь, папа. Ты ведь попрощался со мной вчера вечером и сказал, что утром у тебя совещание.
– Так оно и есть, – кивнул ван Олдин, – но ты для меня важнее сотни чертовых совещаний. Мне хотелось еще раз взглянуть на тебя, так как теперь мы долго не увидимся.
– Хорошо, что ты пришел, папа. Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной.
– А что бы ты сказала, если бы я так и сделал?
Вопрос был всего лишь шуткой, поэтому ван Олдина удивило, что щеки Рут внезапно покраснели. Ему даже показалось, что в ее глазах мелькнул испуг. Она нервно рассмеялась:
– На секунду я подумала, что ты и в самом деле решил ехать со мной.
– А ты была бы довольна?
– Конечно! – с преувеличенной горячностью воскликнула дочь.
– Рад это слышать.
– На самом деле, папа, это не так уж долго, – продолжила Рут. – Ведь ты приедешь ко мне в будущем месяце.
– Иногда меня так и тянет пойти к какому-нибудь медицинскому светиле на Харли-стрит и заставить его сказать, что мне срочно необходимы солнце и перемена климата.
– Не будь таким лентяем, – упрекнула его Рут. – Через месяц там будет куда приятнее, чем сейчас. К тому же в Лондоне у тебя полно неотложных дел.
– Ты права, – вздохнул ван Олдин. – Лучше садись в поезд, Рут. Где твой вагон?
Миссис Кеттеринг рассеянно взглянула на поезд. У двери одного из пульмановских вагонов стояла высокая худощавая женщина в черном – ее горничная. Она шагнула в сторону, когда хозяйка подошла к ней.
– Я положила ваш несессер под сиденье, мадам, на случай, если он вам понадобится. Мне взять пледы или вы сами их попросите?
– Нет-нет, мне не нужен плед. Лучше займите ваше место, Мейсон.
– Да, мадам. – Горничная удалилась.
Ван Олдин вошел в вагон вместе с Рут. Она нашла свое место, а отец положил ей на столик газеты и журналы. Место напротив было уже занято, и американец бросил беглый взгляд на попутчицу дочери. У него осталось мимолетное впечатление от ее красивых серых глаз и аккуратного дорожного костюма. После этого он обменялся с Рут несколькими фразами, типичными для проводов на вокзале.
Услышав свисток, миллионер взглянул на часы:
– Ну, я, пожалуй, пойду. До свидания, дорогая. Не волнуйся, я обо всем позабочусь.
– О, папа!
