Энтони Беркли - Суд и ошибка

Но в это субботнее утро, как и в пять предыдущих, приятных интерлюдий не наблюдалось. Помощники редакторов с озабоченным видом пробегали мимо секретарей, словно стремясь поскорее вернуться на свои места, художники и кинокритики сохраняли на лицах выражение безраздельной преданности работе и интересам компании, редакторы шагали по коридорам деликатно и неохотно. В лабиринте коридоров и кабинетов царил гул бурной деятельности, но в нем отчетливо слышался страх. В одном-двух закутках, где велась основная работа, эта нота страха была пронзительной, почти истерической. Слухи распространялись с неимоверной быстротой. На третьем этаже молодой Беннет, помощник редактора "Замочной скважины", едва успел усесться за стол, яростно распекая себя за десятиминутное опоздание, как дверь открылась и на пороге возникла длинная фигура художника Оуэна Стэйтса.

— Бенни, что там насчет центрального разворота? — громко начал он, прикрыл дверь и сразу понизил голос. — Получил?

— Еще нет. А кто-то уже?…

— Пока не слышал. Еще слишком рано.

— Обычно их рассылают примерно в одиннадцать.

— Верно, — Стэйтс побренчал мелочью в кармане. Он выглядел встревоженным. — Черт бы побрал эти субботние утра! Я весь на нервах, — Стэйтс был женат и имел малолетнего сына.

— Тебе-то чего бояться?

— Как это чего? Помнишь, что стало на прошлой неделе с бедолагой Грегори? Сдается мне, он решил избавиться от всех художников разом.

— Работу Грегори передали тебе. Он не рискнет оставить без художника и "Замочную скважину", и "Хозяюшку".

— Только Богу известно, на что он способен, — Стэйтс остервенело пнул ножку стола Беннета. — Мака видел?

— Нет. Говорю же, я опоздал на десять минут.

— Вот черт! На него не наткнулся?

— Нет. Но пришлось идти мимо его двери, а он, по-моему, видит сквозь нее. Теперь сижу и жду извещения.

— Не дури… А, привет, Баттс-младший!

Баттс, которого называли "младшим" в отличие от дяди, редактора "Киномана", с неловкой усмешкой проскользнул в кабинет.

— Здорово, ребята! Правду говорят, что с Флетчером уже покончено?

— С Флетчером? С чего ты взял? — изумился Стэйтс. — Что же станет с "Воскресным вестником" без Флетчера?

— Месяц назад ты спрашивал, что с ним станет без Пьюрфоя, и выживет ли "Мир кино" без Фитча. Проклятье, да ведь Фитч основал его и возглавлял целых двадцать лет, принося немалую прибыль! Но это его не спасло.

— Дьявол… — пробормотал Стэйтс.

В дверь постучали, вошла девушка с карандашом и блокнотом в руках. Она была миловидна, но все трое мужчин уставились на нее с ужасом, как на Медузу.

— Мистер Беннет, мистер Фишер немедленно вызывает вас к себе.

Беннет неуклюже поднялся.

— М-меня? — с запинкой переспросил он.

— Да, — на лице девушки отразилось сострадание. — Не следовало бы говорить вам, но мистер Саути только что доложил мистеру Фишеру, что сегодня утром вы опоздали на четверть часа.

— Черт! — застонал Беннет. — Чтоб его разорвало!… О, благодарю, мисс Мерримен, — с притворной развязностью продолжал он. — Передайте мерзавцу: пусть приготовит чашу с ядом, а я приду и выпью его.

Девушка вышла, мужчины переглянулись.

— Боже мой! — взорвался Стэйтс. — Ведь еще совсем недавно Саути был порядочным человеком! Досадно видеть, как приличные люди превращаются в подлецов, наушников и подхалимов — причем только из страха лишиться работы!

— Ты прав, Оуэн, — подтвердил Беннет, — я сам скажу ему об этом. Ну, до встречи, друзья. Ждите обреченного здесь.

Беннет отсутствовал всего пять минут. За время его отсутствия Стэйтс и Баттс-младший успели обменяться всего тремя фразами.

— Саути женат, — заметил Баттс.

— Я тоже, — возразил Стэйтс. — Но будь я проклят, если паду так низко!

— Тогда увольнения тебя не миновать, — просто заключил Баттс.

В этот момент вернулся слегка озадаченный Беннет.

— Нет, — ответил он на вопросительные взгляды друзей, — нет, меня не уволили. Он заявил, что любой другой на его месте выгнал бы меня, но он, представляете, считает меня хорошим человеком или что-то в этом роде. Словом, он пригласил меня на ленч.

— На ленч?!

— Да. Похоже, он спятил.

Двое его собеседников переглянулись.

— Значит, ты не сказал, что ты о нем думаешь?

— В таких-то обстоятельствах? Нет.

В дверь опять постучали.

— Мистер Стэйтс? — осведомился редакционный курьер. — Я везде ищу вас. Прошу прощения, сэр, — смущенно добавил он. — Всем нам очень жаль, сэр.

Стэйтс и не подумал вскрыть протянутый ему конверт.

— Спасибо, Джим… Ладно, Бенни, я сам все ему скажу. Толку от этого не будет, но и вреда тоже. Заодно хорошенько врежу ему, — и он вышел.

— А я всего две минуты назад предсказал ему увольнение, — пробормотал Баттс-младший.

— Какого дьявола! — свирепо выпалил Беннет. — Неужели Фишер считает, что "Замочная скважина" обойдется без художника? Хотел бы я знать, как теперь нам выкручиваться?

— Спроси его за ленчем, — предложил Баттс-младший и юркнул за дверь.

Когда Беннет уселся за свой стол, мистер Тодхантер поднялся со стула, на котором просидел все это время, спрятавшись за шкафом.

— Прошу прощения, — вежливо начал он, — моя фамилия Тодхантер. Уилсон из "Лондон ревью" просил спросить у вас, сможете ли вы сегодня принять его приглашение на ленч.

Беннет уставился на него остекленевшими глазами.

— Сегодня? Нет, никак не могу.

— Я передам ему, — пообещал мистер Тодхантер и покинул кабинет. Он не задумывался о том, почему глаза Беннета показались ему остекленевшими: его удивило, почему юноша не спросил, как долго он пробыл в кабинете и что успел услышать. На лестнице, ведущей на улицу, мистер Тодхантер покачал головой. Принять окончательное решение он еще не успел, но уже дошел до размышлений о том, где можно купить оружие и о каких формальностях придется позаботиться. Человек, быстро поднимавшийся по лестнице, чуть не столкнулся с ним. Мистер Тодхантер узнал в нем Баттса-младшего.

— Прошу прощения, — пробормотал Баттс-младший.

Мистер Тодхантер рассеянно кивнул и вдруг спросил:

— Вы не подскажете, где можно купить револьвер?

— Что?!

— Не важно, — смутившийся мистер Тодхантер быстро зашагал прочь.

Как ни странно, мистер Тодхантер приобрел револьвер без каких-либо затруднений в оружейном магазине на Стрэнде. Это был старый армейский револьвер, тяжелое оружие сорок пятого калибра; продавец заверил, что револьвер никогда не выносили из магазина и уж тем более не пользовались им по прямому назначению. В ближайшие два дня продавец обещал как следует почистить оружие, поскольку забрать его с собой сразу покупатель не мог: требовалось еще заполнить обычные бланки регистрации и получить разрешение на ношение огнестрельного оружия.

Сомнительно, чтобы власти, изобретая все эти отсрочки, руководствовались тем соображением, что рассвирепевшего человека лучше не выпускать из магазина со смертоносным оружием, но так или иначе, промедление спасло мистера Тодхантера. За неделю, которая потребовалась для оформления бумаг, он успел как следует все обдумать. Мыслительный процесс несколько приглушил его негодование. Одновременно стремление его, Лоуренса Баттерфилда Тодхантера, хладнокровно убить совершенно незнакомого человека из чистейшей навязчивости стало казаться менее реальным.

Короче говоря, за несколько дней до доставки револьвера мистер Тодхантер решил полностью отказаться от своих замыслов и, глядя на страшноватое оружие, порадовался счастливой возможности образумиться.

Это случилось в пятницу утром. Ровно в четверть седьмого на следующий вечер Эдит, как обычно, принесла в библиотеку экземпляр "Ивнинг меркьюри", аккуратно лежащий на подносе. Заголовок на первой полосе бросился в глаза мистеру Тодхантеру прежде, чем он успел взять газету в руки. В результате на ближайшие полчаса в доме воцарилось подобие хаоса. "Боже упаси!" — причитала миссис Гринхилл, пока они вместе с Эди убирали горячую воду, холодные компрессы, лед, нюхательные соли, бренди, капли, тазы, полотенца, одеколон, бутылки с горячей водой, одеяла, жженные перья и еще множество всякой полезной и бесполезной всячины, которую обе растерявшихся женщины натащили в библиотеку для своего хозяина с мертвенно-белым лицом и синими губами.

— Господи боже, а я уж думала, ему конец!

— Я была уверена, что он уже не жилец, — вторила перепуганная Эди. — А с виду-то он был каков! Хорош, нечего сказать!

— Эди, — перебила миссис Гринхилл, грузно оседая на хлипкий кухонный стул, — принесите мне чайную ложку бренди из буфета в столовой. Бренди мне сейчас не помешает.

— А если он заметит? — с сомнением спросила Эди.