Вернер Тельке - Единственный выход
— Ну что мы будем друг друга морочить? — вздохнул детектив и угостился второй сигаретой из пачки Вебера. — Разумеется, я знаю, что эти молодые люди — никакие не супруги. Я служу в отелях уже тридцать лет, это не шутка. Но эта пара — клиенты, которые хорошо платят. Я отвечаю за их спокойствие и не хочу никаких осложнений, вы понимаете?
Вебер покачал головой.
— Я все еще не понимаю, о чем речь.
— Охотно объясню. — Детектив удобнее устроился в кресле. — Вы ведь мелкий частный шпик?
Вебер усмехнулся.
— С чего вы взяли?
— Вы не пожалели денег, чтобы получить апартаменты на втором этаже. А ваша приятельница с самого утра отправилась вслед за Делормами.
— Вы говорили, эти молодые люди приехали из Кале? — спросил Вебер.
— Да.
— Ну вот, а я живу в Гамбурге.
— Ну ради Бога, герр Вебер, я ничего против не имею. Возможно, вас наняла французская фирма. Может, эта девушка — немка, которая сбежала из дому, и озабоченный папаша поручил вам вернуть малышку в родное гнездо.
— Вы видели ее паспорт?
— При поселении супругов достаточно документов мужа, — возразил детектив. — Герр Вебер, я хочу просить вас только об одном: оставьте эту парочку в покое. У нашего отеля безупречная репутация, мы не можем себе позволить скандала.
Вебер встал, оставил возле тарелки один франк и ледяным тоном заявил:
— Ваши манеры мне не нравятся, совершенно не нравятся. Не забывайте, что я тоже клиент, который очень хорошо платит. И я не желаю слушать подобные глупости!
Шагая к двери, он крикнул кельнеру:
— Запишите завтрак на мой счет, номер четыреста двадцать!
Вернувшись в номер, Вебер включил телевизор и бросился на диван. По одной из программ шел американский криминальный фильм. Вебер следил, как детектив раз за разом попадает в кошмарные перестрелки и непрерывно изображает супермена. Со скуки стал считать трупы, дошел до шестнадцати и почувствовал, как поднимается в нем волна сочувствия к коллеге.
Крутой американец как раз собрался разделаться еще с дюжиной гангстеров, когда в комнату проскользнула Виктория. Она ненадолго заинтересовалась кровавыми разборками, потом бесцеремонно выключила телевизор и без всяких вступлений сообщила:
— Голубки обручились!
— Ну да? — воскликнул удивленный Вебер.
— Что, проняло? Вошли к ювелиру, а когда выходили, на левой руке девушки было обручальное кольцо.
Вебер покачал головой.
— Не обручились, Виктория, а поженились.
— Как это?
— Во Франции обручальные кольца носят на левой руке.
— Во Франции?
— В отеле они зарегистрировались как французская супружеская пара, под фамилией Делорм.
Теперь была поражена Виктория. Упав в кресло, она вытащила сигареты и, пару раз затянувшись, сказала:
— Знаете, я вообще считаю всю эту теорию Штайнерта, что тут может дойти до убийства, обычной ерундой. Они сбежали из дому, и все. Парень девушку любит, это ясно, как Божий день. Нужно было видеть, как они гуляли по городу. Просто Витте-младший струсил, когда увидел француженку, на которой ему предстояло жениться, и сбежал с Анной.
— Может быть, — подумав, заметил Вебер, — но зачем чужая фамилия?
— Из боязни, что под настоящей их легко найдет отец.
Виктория неожиданно зашлась от смеха.
— Больше всего меня утешает, что так жаждавший убийства Штайнерт профинансировал нам такой великолепный отпуск. Предлагаю вечерком посидеть в баре вместе с Витте и Анной и распить бутылочку за здоровье Штайнерта, разумеется, включив ее в счет.
— Может, вы и правы. Во всяком случае, такое решение мне нравится больше всего. Кстати, если речь зашла о расходах, как вам понравились апартаменты?
— Мечта! — Она прищелкнула языком. — Такие номера я видела только в кино.
— Похоже. В вашей постели недавно спал сам Петер ван Эйк.
— Роковой блондин из фильмов?
— Возможно, я его не знаю.
— Ах, значит, вы не знаете, как выглядит настоящий мужчина!
Он показал на дверь.
— Будьте любезны! О настоящих мужчинах мечтать можете в холле!
Виктория поморщилась, но убралась без возражений. Но через пять минут уже взволнованно звонила Веберу.
— Они вышли на стоянку… Вебер перебил:
— Уже лечу! Садитесь в машину.
Схватив пиджак, он выскочил из номера. В холле возле стойки гостиничный детектив окинул его подозрительным взглядом. Вебер любезно ему кивнул и выскочил на улицу. В машине с уже заведенным мотором его ждала Виктория.
— По той улице вниз, скорее! — крикнула она, указывая направление.
Вебер вскочил за руль и нажал на газ. На улице движение было оживленным, но «мерседеса» и след простыл.
— На сколько они могли нас опередить? — спросил Вебер.
— Я позвонила сразу, как только увидела, что они выходят на стоянку, значит, максимум на четыре минуты.
Теперь они ехали на север и вскоре миновали мост. На указателе Вебер прочитал: «Мон Шомон — четыре километра». Шомон — это, наверное, та гора, что возвышалась впереди, та самая, которой любовался он утром из окна номера. Вебер не мог избавиться от неприятного чувства. Вершины Швейцарских Альп, разделенные глубокими пропастями, вызывали в нем чувство неуверенности, он тревожился за Анну, которая всего несколько минут назад проехала здесь с Витте в их сторону.
5
Вебер перешел на третью скорость, поскольку начался подъем, шоссе взбиралось серпантином в гору. Так они ехали минут пять, когда вдруг увидели перед собой на обочине серый «мерседес». Вебер притормозил и приткнулся вплотную за ним. Машина была пуста. Метрах в десяти по склону вилась тропинка.
Он молча покосился на Викторию, потом проехал еще немного вверх и поставил «форд» на просеке. Они вышли, вернулись к тропинке и начали взбираться на гору. По сторонам вид закрывали высокие ели. Вебер карабкался первый, уставившись под ноги, и даже не заметил, что все время прибавляет ходу. Остановившись наконец, чтобы взглянуть на Викторию, он обнаружил, что она отстала метров на двадцать.
Она догнала его с побагровевшим от натуги лицом и, переведя дух, буркнула:
— Давайте дальше! Пусть это глупо, но я боюсь за девушку!
Вебер, не отвечая, отвернулся и припустил во всю прыть. Через десять минут они добрались до ровной поляны метров пятьдесят шириной, отвесно обрывавшейся в пропасть.
На краю поляны Вебер заметил девушку. Анна стояла у самой пропасти. Ее силуэт, четко вырисовывавшийся на фоне неба, производил удивительное впечатление. Михаэль Витте сидел на обломке скалы, обхватив руками колени и подавшись вперед, словно в каком-то странном порыве. Он не сводил глаз с девушки, стоявшей всего в паре метров.
В первый миг Вебер хотел было подбежать и оттащить Анну на безопасное место. Но он с трудом сдержался, ибо рассудок говорил, что делать этого не надо. Анна его просто высмеет, заяви он, что хочет спасти ее от смертельной опасности. Намерение совершить убийство, даже если оно у Витте действительно было, вещь абсолютно недоказуемая, подтвердить его могло только осуществление преступного замысла.
Вебер в сотый раз проклинал всю эту аферу. Во рту у него пересохло. Виктория стала рядом, молча глядя на молодую пару. Вебер взял ее за руку и осторожно отвел подальше за кусты. Мох, покрывавший землю, глушил всякий шорох, так что они смогли приблизиться на два десятка метров к месту, где находились Михаэль и Анна. Притаившись за густыми кустами, они напряженно следили, что происходит на краю скалы.
Лицо Анны казалось радостным и беззаботным. Девушка слишком наслаждалась счастьем, чтобы заметить, каким мрачным взором всматривается в нее Витте. На лице его выступили красные пятна, лоб блестел от пота. Сев рядом с ним, Анна положила руку ему на плечо. Веберу казалось, что прикосновение ее было для парня неприятным, но он не отважился оттолкнуть Анну, а только еще глубже ушел в невеселые мысли.
— Сегодня утром я почувствовала, как шевельнулся ребеночек, — сказала она дрожащим от счастья голосом.
«Как странно, — подумал Вебер, — счастье всегда делает нас слепцами, особенно в отношении того, кто вызывает в нас это чувство».
Он тряхнул головой. Анна, казалось, совершенно не замечает, что парень в мыслях очень далеко от нее. Она продолжала щебетать.
— Правда, Мик, мне так показалось. Ну конечно, еще слишком рано. Не может он шевелиться на третьем месяце. Но это необычное чувство было для меня чем-то совершенно новым, такого я еще никогда в жизни не переживала. — Она смотрела на него, полная светлых ожиданий, и в этот миг казалась ослепительно красивой и трогательной.
Михаэль погладил ее руку, лежавшую у него на коленях.
— Ах, как тут хорошо! — воскликнула она, глубоко вздохнув. — Нет, я одна тут, над пропастью, просто умерла бы со страху, но с тобой я ничего не боюсь. — Достав платок, утерла ему пот со лба. — Ты весь вспотел! Тебе нельзя сидеть на солнце! Пойдем отсюда!
