Сэйте Мацумото - Флаг в тумане

— Да, получается так.

— Хорошо! Но вот зачем понадобилось Саяма, чтобы женщина сошла на полпути? Что она делала в Атами и Сидзуока? Пожалуй, это стоит проверить.

— Значит, вам тоже кажется, что здесь не все в порядке? — глаза Михара встретились с глазами инспектора. — Правда, судя по материалам следствия, это, несомненно, любовное самоубийство. И все же…

— Михара-кун, — сказал Касаи, глядя куда-то вдаль, — очень может быть, что мы с тобой заблуждаемся. Смерть Саяма — большая потеря для расследования дела о взяточничестве в министерстве. Вот и начинаешь сомневаться даже в самых неопровержимых фактах. Не знаю, может быть, мы уже вырождаемся в тех низкопробных ищеек, которые готовы доказать что угодно, лишь бы по-своему повернуть дело… Как бы не получилось так, что незаметно для себя мы гоняемся за собственной тенью.

Михара сознавал, что такая опасность существует. И все же ему хотелось самому еще раз вникнуть в суть этой трагической истории. Разобраться до конца, и, если окажется, что он не прав, тогда уже сложить оружие. Он высказал свои соображения начальнику.

Тот кивнул. Очевидно, он думал так же.

— Ладно, попробуем пойти по другому пути. Хотя, может быть, и он окажется ложным. — Скрестив руки на груди, Касаи помолчал немного, а потом сказал: — «Асакадзэ» — экспресс. Значит, все места нумерованные, даже в третьем классе. Если О-Токи сошла на полпути, никто не мог занять ее места. Оно пустовало. Попробуем проверить это. Пошлем кого-нибудь, пусть побеседует с проводником.

На следующий день Киити Михара отправился на Токийский вокзал. Голова была свежей и ясной, он хорошо выспался.

Он отыскал тринадцатый путь, остановился на платформе и стал смотреть на другие пути. Со стороны казалось, что человек кого-то ждет. Михара смотрел и смотрел, у него начало рябить в глазах. Он видел только электрички направления Токио — Йокосука, они беспрерывно прибывали и отходили с тринадцатого пути. Дальше, на четырнадцатом пути, тоже все время мелькали составы. Не было никакой возможности увидеть, что творится на пятнадцатом пути и на платформе перед ним.

Михара решил пойти на вокзал, вспомнив полунамек Торигаи о существовании трех свидетелей. Решил проверить интуицию сыщика из Фукуока. И вот, пробыв больше часа на этой платформе, он так ни разу и не увидел пятнадцатого пути. По рассказам самих очевидцев, они заметили О-Токи и Саяма именно отсюда. Что же получается? Неужели пятнадцатый путь просматривался с этой платформы только в тот момент, когда здесь стояли эти три свидетеля?

Михара постоял еще немного в раздумье, потом медленно направился в здание вокзала. Показав свое удостоверение заместителю начальника вокзала, он сказал:

— Я хочу задать вам один вопрос. Простите, он, вероятно, покажется вам глупым, но мне необходимо это выяснить. Скажите, можно ли, стоя на платформе у тринадцатого пути, увидеть экспресс «Асакадзэ», который в 18.30 отправляется с пятнадцатого пути?

Пожилой заместитель удивленно посмотрел на Михара:

— Можно ли видеть «Асакадзэ» с платформы тринадцатого пути? То есть вы хотите узнать, бывает ли время, когда на тринадцатом и четырнадцатом путях нет никаких поездов?

— Вот именно!

— Думаю, что нет. Впрочем, сейчас проверим.

Он разложил на столе график движения поездов.

— Представьте себе, нашел! Есть такой момент, когда тринадцатый и четырнадцатый пути свободны и с платформы у тринадцатого можно видеть «Асакадзэ», который стоит на пятнадцатом пути. Действительно, есть такое время! — заместитель начальника вокзала сам был удивлен.

— Значит, можно… — Михара почувствовал легкое разочарование, но тут же снова насторожился.

— Да, можно. Но всего лишь в течение четырех минут.

— В течение четырех минут? — у Михара вдруг забилось сердце. — Объясните, пожалуйста, поточнее!

— Пожалуйста. «Асакадзэ» подают на пятнадцатый путь в 17.49, отправляется он в 18.30. Следовательно, поезд стоит сорок одну минуту. Перед этим, в 17.46, на тринадцатый путь прибывает электричка № 1703 и в 17.57 отправляется на Йокосука. Затем на тот же путь в 18.01 прибывает электричка № 1801, которая отправляется в 18.12. Когда она уходит, пятнадцатый путь все равно не виден, так как на четырнадцатый путь в 18.05 подается поезд № 341, на Сидзуока, и стоит до 18.35. Таким образом, есть только маленький промежуток в четыре минуты, от 17.57, когда отправляется электричка № 1703, до 18.01, когда подают электричку № 1801. Только за эти четыре минуты и можно с платформы тринадцатого пути увидеть экспресс «Асакадзэ».

Михара достал свою записную книжку. Все сразу понять и запомнить было трудно. Заместитель начальника вокзала набросал ему нечто вроде расписания.

На службе, тщательно изучив расписание, Михара взял лист бумаги и начертил схему.

Вот теперь все стало наглядным и ясным. С платформы у тринадцатого пути экспресс «Асакадзэ» можно видеть только четыре минуты, с 17.57 до 18.01.

Следовательно, получается, что очевидцы как раз в это время оказались на платформе и видели, как О-Токи и Саяма садились в экспресс.

Михара подумал, что их показания чрезвычайно важны. «О-Токи и ее спутник держались, как близкие люди. Оживленно болтая, они подошли к нужному вагону и сели в экспресс» — это наблюдение было единственным доказательством близости мужчины и женщины, а следовательно, и единственным подтверждением версии о самоубийстве влюбленных по сговору. Во всяком случае, никаких других фактов, свидетельствующих об интимных отношениях покойных, не было. Правда, удалось выяснить, что и Саяма, и О-Токи имели с кем-то любовную связь, но с кем — неизвестно.

«Надо же было этим троим именно в это время случайно оказаться именно на платформе у тринадцатого пути…» — подумал Михара. И тут же новая мысль, как молния, блеснула в его мозгу. Случайно? А случайность ли это?… С другой стороны, если начнешь сомневаться во всех случайностях, конца этому не будет. Однако четыре минуты… Слишком мало времени для случайности.

Михара припомнил очевидцев. Две официантки ресторана «Коюки» и их клиент. Этот клиент ехал в Камакура, официантки его провожали. С платформы тринадцатого пути они все трое увидели Саяма и О-Токи, садившихся в «Асакадзэ». Это рассказала Михара одна из официанток, Яэко, перед его командировкой на Кюсю. Тогда он выслушал ее без особого интереса. А теперь решил, что, пожалуй, стоит расспросить ее еще раз, поподробнее.

Михара пришел в «Коюки» довольно рано — ведь в ресторанах утро начинается поздно. Яэко занималась уборкой и вышла к нему в момпэ.[7]

— Простите, я в таком виде… — девушка слегка покраснела.

— Это вы простите, что я вас беспокою, — Михара приветливо улыбнулся, — но в прошлый раз вы нам помогли, и я хотел бы вернуться к тому разговору. Ну, помните, вы рассказывали, как с подругой провожали вашего клиента на Токийском вокзале и видели Саяма и О-Токи?

— Да, да, — Яэко кивнула.

— Кажется, тогда я забыл спросить имя этого клиента.

Яэко быстро взглянула на Михара.

— Да вы не беспокойтесь. Я не доставлю никаких хлопот этому человеку. Так, для порядка хотел бы знать, — поспешил Михара успокоить официантку. Он понимал ее тревогу: для ресторана постоянный клиент — ценная персона.

— Его зовут господин Тацуо Ясуда, — сказала девушка, слегка понизив голос.

— Так, Тацуо Ясуда. А чем он занимается?

— Не знаю точно. Слышала, что он торгует фабричным оборудованием. В районе Нихонбаси. Кажется, у него довольно крупное дело.

— Так-так. Он, кажется, старый клиент вашего ресторана?

— Да, он ходит к нам, пожалуй, уже года три-четыре. Раньше его всегда обслуживала О-Токи-сан, он считался ее клиентом.

— Значит, он хорошо знал О-Токи-сан… Кстати, кто первым заметил ее на платформе?

— Господин Ясуда. Он и показал ее нам.

— Да… — Михара на секунду замолчал, задумавшись.

Потом снова улыбнулся и продолжал:

— Значит, вы и Томи-тян провожали его на вокзал. И что же, вам внезапно пришла в голову эта мысль — проводить его?

— Да. Он угощал нас обедом в ресторане «Кок-д’ор», на Гиндза. Ну, и вдруг мы решили.

— В ресторане «Кок-д’ор»? Он пригласил вас туда заранее?

— Да, накануне вечером Ясуда-сан был в «Коюки» и пригласил нас на завтра, в половине четвертого.

— Так, в половине четвертого. Пообедали, а потом что?

— Когда обед уже кончился, Ясуда-сан сказал, что собирается в Камакура, и попросил нас проводить его. Ну, и мы с Томи-тян пошли.

— Примерно в котором часу это было?

— В котором часу… — Яэко задумалась. — Ах да, я спросила его, когда электричка, и он сказал: «Хочу успеть на 18.12, сейчас тридцать пять минут шестого, мы успеем, если поедем сию минуту…» Да-да, так оно и было, я очень хорошо помню.