Рекс Стаут - Гремучая змея
Неожиданно над нашими головами раздался рев самолета. Мисс Берстоу вскочила со скамейки, выбежала из-под деревьев и, запрокинув голову, стала изо всей силы махать платочком. Аэроплан летел на небольшой высоте. В его окошке мы даже видели руку, махавшую нам в ответ. Самолет покачал крыльями, затем взмыл вверх, лег на обратный курс и через мгновение пропал.
Мы вернулись на скамейку, и девушка с восторгом произнесла:
— Это мой брат, сегодня он впервые поднялся в воздух с того времени, как отец… Брат безрассудно смелый человек и, кроме того, у него замечательный друг и наставник— Мануэль Кэмбелл.
Я кивнул и опять начал спрашивать.
Выяснилось, что Питер Оливер Берстоу не очень-то увлекался гольфом. В университете вообще играл редко, а летом, во время каникул, не чаще одного, двух раз в неделю. Правда, среди любителей он слыл неплохим игроком. Сражался он чаще всего со своими знакомыми, изредка с сыном или дочерью. И никогда с женой.
Четверка, встретившаяся на поле в то роковое воскресенье, прежде вместе не играла. Вряд ли они договорились заранее. Очевидно, сошлись случайно и тут же составили партию. Мистер Берстоу рассчитывал тем же вечером уехать в университет.
Рассказав все это, Сара Берстоу остановилась и грустно промолвила:
— Теперь он уже не сумеет туда вернуться и осуществить задуманное не сможет…
На глазах у нее появились слезы.
Я немного подождал и задал новый вопрос:
— Извините, мисс, свой мешок с клюшками ваш отец оставил на зиму в клубе «Грин-Мидоу»?
— Нет. Конечно нет! Я уже объясняла, что иногда он играл и в университете.
— У него был только один комплект?
— Да.
— Значит, он привез его с собой?
— Естественно.
— Вы переехали сюда в субботу на легковой машине, а багаж прибыл следом на грузовой. Припомните, на каком автомобиле доставили клюшки?
По выражению ее лица я понял, что затронул какое-то больное место, но притворился, будто ничего не увидел.
— Право, не знаю…— пробормотала она, — совершенно не помню… Но наверное, на грузовике: отец бы вряд ли пожелал себя стеснять такой громоздкой вещью.
— А где эти клюшки сейчас?
Я боялся, что мой вопрос снова ее испугает и насторожит, но она ответила спокойно и очень уверенно:
— Тоже не знаю. Полагаю, вам известно об их исчезновении?
— Ах, вот оно что! Клюшки искали?
— Да. Сыщики из Уайт-Плейса и Плезентвилля обшарили весь дом, клуб и даже площадки для гольфа, но нигде ничего не обнаружили. Мальчик, который прислуживал моему отцу, заявляет, будто при отъезде с поля клал их в нашу машину на сиденье возле шофера. Но Ларри и доктор Брэдфорд ничего не помнят. Когда они везли тело отца домой, им было не до клюшек.
— Странно! Очень странно.
— Нисколько. Тогда они были в таком состоянии…
— Я здесь не затем, чтобы собирать мнения, мне нужны факты. Ведь по приезде мешок должны были вытащить: прислуга, шофер или кто-то другой.
— Никто не в курсе.
— Могу я поговорить с прислугой?
— Конечно.
Заметив, что она начинает сердиться, я решил ускорить допрос.
— Скажите, какие клюшки были у вашего отца, деревянные или стальные?
— Деревянные. Стальные он не любил.
Головки простые или со вкладышем?
— Простые, по-моему. Но это не точно. Вот у меня со вкладышем и у Ларри тоже.
— Ага, значит, клюшки брата вы хорошо изучили, а…
Она подняла на меня глаза и сдвинула брови.
— Это еще что такое?
— Простите, пожалуйста. — Я улыбнулся. — Мне обязательно нужно отыскать этот мешок, и я его найду непременно.
— К сожалению, я…
— Неправда! Вы что-то скрываете. Ваш отец умер насильственной смертью, после чего убийца где-то спрятал или уничтожил свое оружие. Кто это был — вы? Ваш брат? Или, может, доктор Брэдфорд? Как удалось избавиться от такой громоздкой вещи?
Она встала во весь рост.
— Ну, довольно! В нашем соглашении не оговаривались столь наглые расспросы.
— Браво, мисс Берстоу! Вы совершенно правы, но я не хотел вас обидеть. Просто меня тоже расстроила эта потеря. Ведь если бы мы мешок нашли, дело быстро продвинулось бы вперед. А теперь, не откажите в любезности, разрешите мне повидать вашу маму. Клянусь, я буду держать себя в руках.
— Нет, это исключено.
— Но такой пункт входил в наше соглашение.
Вы сами его нарушили.
— Отнюдь, мисс Берстоу, все было в пределах допустимого. Сомневаюсь, что полиция станет вести себя скромнее, чем я. Еще раз прошу позволить мне встретиться с вашей матерью.
Она подозрительно взглянула на меня.
— Ладно, пяти минут хватит?
— Не знаю. Постараюсь уложиться в кратчайшие сроки.
Мисс Берстоу направилась к дому, и я последовал за ней. Изнутри он выглядел великолепно. Прекрасная обстановка, чистота, уют, много света и масса живых цветов в вазах.
В маленькой комнате, куда мы добрались, сидела женщина, раскладывающая на столе какие-то кубики.
— Мама, это тот самый мистер Гудвин.
Похоже, миссис Берстоу была когда-то очень красива, но сейчас она выглядела намного старше своих лет. По ее лицу было заметно, как она напрягает свою волю, чтобы держаться в рамках, естественных для здоровых людей.
Не зная, с чего начать беседу, я лихорадочно принялся подбирать в уме нужные слова, но она неожиданно заговорила первой:
— Я наслышана о вашем деле, мистер Гудвин.
— Вообще-то оно не мое, а Ниро Вульфа, я здесь только по его поручению. Он просил поблагодарить вас за любезное разрешение посетить этот дом.
Глубоко посаженные серо-зеленые глаза смотрели на меня в упор.
— Спасибо мистеру Вульфу, что он признает за мной право распоряжаться в собственном жилище.
— Мама!
— Да, Сара! Не ты и даже не твой отец лишили меня возможности быть полновластной хозяйкой. Сама судьба оказалась против. Наверное, бог меня покарал!
— Мама, пожалуйста! — Сара обняла ее и гневно произнесла, обращаясь ко мне: — Если хотите о чем-то спрашивать, так начинайте.
— Да, у меня два вопроса. Вы позволите, миссис Берстоу?
— Ну конечно. Это ваша обязанность.
— Хорошо. Скажите, имел ли ваш муж врагов? Таких, которые ненавидели бы его и желали ему смерти?
— Мой ответ будет очень краток: никого, кроме меня.
Я вытаращил на нее глаза.
— Мама, ведь ты обещала…
— Да, Сара, но мистер Гудвин должен знать правду. Питер всегда говорил: никогда не пытайтесь скрыть истину.
Тут Сара тихо прошептала мне:
— Мистер Гудвин, пожалуйста, прошу вас…
— Чепуха, — перебила ее миссис Берстоу. — Я никого не боюсь. Ну ладно, я ответила на первый вопрос, каким будет второй?
— Не спешите, миссис Берстоу. Я еще не закончил. Ведь кроме вас у мужа могли быть другие враги, питавшие к нему злобу.
— На свете нет и не было человека, который бы желал ему смерти. Этого доброго и справедливого человека все любили. Дай бог, чтобы вы меня поняли.
— Хорошо, миссис Берстоу. А теперь объясните, зачем вы предложили вознаграждение за поимку преступника?
Сара вновь попыталась вмешаться, но миссис Берстоу громко запротестовала:
— Я сама, дочка. Это мое искупление. Неужели ты встанешь между мною и папой? Да, я не жалею о том, что посулила награду. Тогда мною владело желание отомстить убийце. Я не сумасшедшая, и только изредка позволяю себе уходить в мир иллюзий. Никто не мог желать смерти моего мужа, кроме меня, да и то лишь в минуты мучений, которые господь посылает грешникам. Только бог сумеет нас рассудить. И если кто-то вознаграждение заслужит, оно будет выплачено.
— Благодарю вас, миссис Берстоу. Теперь объясните, кто такой Тэн?
— Что?
— Вы говорили, что некий Тэн рекомендовал вам отказаться от самостоятельности.
— Ах, да. Тэн — это Натаниэль Брэдфорд.
— Спасибо. — Я встал и спрятал блокнот в карман. — Мистер Вульф просил поблагодарить вас за любезность.
— Передайте мистеру Вульфу привет.
Глава 9
Мисс Сара Берстоу пригласила меня остаться на завтрак. Я поддавался ее обаянию все больше и потому принял решение остаться. Тем более, что мне нужно было еще выяснить целый ряд вопросов.
За завтраком, кроме ее брата, присутствовал Мануэль Кэмбелл.
Комната, в которой мы уселись за стол, наверняка не использовалась семьей Берстоу в качестве обычного места для трапезы, она была невелика и тесна. Я сидел напротив Сары Берстоу, справа от меня ее брат и слева Мануэль Кэмбелл. Лоуренс Берстоу не был похож на сестру. Он как две капли походил на свою мать. Хорошо сложенный, Ларри держался с уверенностью, присущей людям его круга. Берстоу-младшего ничто бы не отличало в толпе подобных ему богатых и уверенных в себе юношей.
Зато Мануэль Кэмбелл выглядел совершенно иначе: смуглый, темноволосый, крепкого сложения, с черными беспокойными глазами. В его мягких движениях было что-то кошачье. Звонкий, высокий голос вызывал невольное раздражение. Даже сочетание испанского имени и английской фамилии было в нем необычно.
