Джемма О’Коннор - В поисках прошлого

Гил должен был признать, что благодарен Фрэнку за то, что тот уперся рогом в землю и настоял, чтобы они остались в Дублине. Гил хмыкнул. Фрэнк, судя по всему, думал о себе — точно, конечно, сказать невозможно: Фрэнк всегда предпочитал играть втемную, — однако по крайней мере его решение означало, что Гил не растеряет своих друзей и, самое главное, им не придется втискиваться в дедов дом в Элсфилде и все время ходить только на цыпочках мимо спальни этого старого урода. Дом весь пропитался запахами старости и вычурной, обитой ситчиком мебелью, пригодной разве что для кошек.

Похороны были такими же отвратительными, как и все остальное. Холодная, сырая церковь, викарий, едва упомянувший о покойном — он даже имя Крессиды правильно произнести не смог! И после этого ей еще пришлось пригласить его в дом! Тут Гилу пришла в голову мысль, что идея матери кормить всех исключительно сандвичами была своего рода шуткой, насмешкой. Он откинулся спиной на траву и захохотал, вспомнив, какое лицо было у Фрэнка, когда он увидел, что Крессида кучами наваливает его драгоценную копченую лососину на уже нарезанный хлеб. «Это научит его приезжать тогда, когда он нужен», — пробормотал Гил. Однако удовлетворение оттого, что он возложил всю вину за происшедшее на приемного отца, быстро исчезло, когда он задумался над будущим семейства Рекальдо. Если вспомнить бессмертные слова дедушки Холингворда, Крессида «опустилась до туземного уровня». Старик имел в виду то, что произошло с ней в Ирландии, но, с точки зрения Гила, мама переменилась именно тогда, когда вернулась в Оксфордшир. И в результате он потерял мать. Гил закрыл глаза, чтобы получше разобраться в своих горестях и попутно разработать планы на оставшееся время годичных каникул, которые он сам себе устроил.

Когда он поднялся, чтобы двинуться в обратный путь, решение вернуться в устье Глара окрепло еще больше. Гил еще не знал этого — голова была полна мыслями о возвращении во Францию, — но семя уже упало в почву. Остальное довершит некая журнальная статья.

Е-мейл от Шона Брофи Фионе Мур

Мне действительно очень нравится ваш стиль. Обращение «Шон» вполне годится — никакого Шефа не нужно. Пока что по крайней мере. Как насчет понедельника, или вы настаиваете на том, чтобы денек отдохнуть? Можем в перерыв на ленч выпить по пинте пива в пабе «Лиффи» на Бэчелорэ-Уок. В половине второго, подходит? Если вы свободны.

Шон

Глава 6

А в Элсфилде несколько оставшихся гостей не выказывали ни малейших признаков того, что собираются уходить.

— У нас просто нет соответствующих талантов для этого, — заявила Грейс, подойдя к Фрэнку сзади и испугав его.

— Для чего?

— Для организации поминок. Англичане никогда не устраивают поминки.

— Да неужели? А я-то думал, это имеет какое-то отношение к умершему, — невпопад высказался Фрэнк. — Пирс Холингворд обладал редким талантом опошлить любую радость, любое удовольствие.

— Стало быть, он и после смерти остался таким, каким был при жизни, — добавила она и, улыбаясь, протянула ему бокал красного вина. — Выпейте. Может, поможет.

— Не уверен, я уже парочку выпил, — заметил он, но бокал все-таки взял. — Прекрасное вино, Грейс. Не мешало бы выразить вам за него благодарность. Кресс говорила, это вы его вчера привезли.

— Рада, что вино пригодилось. Хотя предназначалось оно для вас двоих. Мне подумалось, что вам обоим не помешало бы слегка поднять настроение… — И она улыбнулась.

Грейс Хартфилд в семье Рекальдо любили все. Вместе со своим мужем, американцем Мурреем Магро, она занималась букинистической торговлей и имела недурную профессиональную репутацию; их магазин располагался в огромном викторианском здании в северной части Оксфорда. Познакомились они в Ирландии более десяти лет назад — Фрэнк расследовал убийство кузины Муррея, Эванджелин Уолтер. Не самый удачный повод завязать дружбу, однако они все эти годы поддерживали связь, по большей части через дочь Эванджелин — Алкиону. А за годы пребывания Крессиды в Оксфорде обе пары больше сблизились.

Хотя Грейс было под шестьдесят, она все еще поражала красотой и своей всегдашней безмятежностью, которую, казалось, ничто не могло нарушить. У нее были довольно светлые серые глаза, которые, как частенько казалось Фрэнку, могли заглянуть прямо в душу, отчего ему иной раз становилось не по себе. Белоснежные седые волосы подстрижены стильно и коротко, кожа бледная, с чуть заметными морщинками, напоминала пергамент, который смяли, а потом не очень успешно разгладили ладонью. Одной из черт, которые восхищали в ней Фрэнка, было всегдашнее полное спокойствие Грейс. У нее был также талант наблюдателя — мало что ускользало от ее внимания. А больше всего он ценил ее непочтительность по отношению к любым авторитетам.

— Очень рад видеть вас, Грейс. Вы что, только приехали? Я вас не заметил в церкви.

— Я опоздала. Просочилась через заднее крыльцо, а на полпути так разозлилась на его преподобие, — тут она оглянулась на злополучного викария, который стоял, подпирая сервант, — что вообще ушла домой, надо было кое-что разобрать. Мы неделю назад разослали наш последний каталог, так что, если не принимать все поступающие заказы, нас просто завалят. — Она уныло улыбнулась. — Неудачно время выбрали, как ни крути. Я только что пришла. Думала, тут все уже закончилось. И надеялась уговорить вас всех пойти к нам на барбекю. Кэти-Мей уже согласилась — я ее встретила, когда шла сюда.

— Бедный ребенок, она чуть не умерла тут со скуки, — сказал Фрэнк. — А насчет барбекю — отличная мысль. Вам когда-нибудь говорили, что вы настоящий ангел? — Он обнял ее за плечи и чуть прижал к себе.

— Ну, не такой уж я ангел — иначе давно бы была здесь и помогала Кресси. Вот только не сообразила, что вы будете устраивать поминки.

— Не уверен, что хоть один из нас об этом думал. Все как-то стихийно получилось. Кресси сочла, что обязана всех пригласить, но мы не ожидали, что они все явятся. А Муррей здесь?

— Он в Ирландии. — Грейс поморщилась. — В Типперэри.

— У Алкионы? — Он изумленно поднял брови.

— У Алкионы, — с чувством повторила Грейс. Алкиона Уолтер была умственно неполноценной подопечной Муррея, оставленной ему на попечение покойной кузиной. Сейчас ей было уже под тридцать, и с самого детства бедняжка пребывала в различных приютах. Это была просто исключительная по своей гнусности неприятность, и Грейс вляпалась в нее по незнанию и глупой доверчивости, которая бесила ее до сих пор. План сделать Муррея и, соответственно, его жену официальными опекунами девушки был придуман его кузиной незадолго до ее убийства; Муррей, человек крайне непрактичный, забыл при этом посоветоваться с Грейс. И теперь она не могла без содрогания вспоминать, как они явились в дом Эванджелин, чтобы познакомиться с ее дочерью, и обнаружили, что эту самую Эванджелин два дня назад убили. В ходе расследования убийства обнаружилось, что тогдашний муж Крессиды, В. Дж. Суини, по всей вероятности, является отцом Алкионы, и Крессида вызвалась ухаживать за девушкой. Если бы не ее помощь — Грейс была уверена, — сами они с Мурреем никогда бы не справились. По обоюдному согласию, пусть не высказанному вслух, от Гила скрыли сомнительное родство; он знал девушку только как Алкиону Уолтер, подопечную Муррея.

— Полагаю, Кресси уже рассказала вам, что там произошло?

— Нет, она ничего мне не говорила.

Грейс вздохнула:

— Иногда мне очень хочется понять, кончится ли все это хоть когда-нибудь.

— Так что же случилось?

— Да чего только там не случилось! После того как умерла сестра Анжела, Алкиона стала совсем неуправляемой. Безумствовать начала, драться. — Она глубоко вздохнула. — Я просто не понимаю, как эта добрая женщина с ней справлялась. Стоит мне провести с Алкионой несколько часов, и я готова рвать на себе волосы. А теперь монастырь, в который мы ее перевели, — в Клонмеле, — закрывается. А она там всего полгода пробыла. Бедная девочка, она и понятия не имеет о том, что ей предстоит. Совсем от рук отбилась. Если бы она хоть умела разговаривать!..

— Муррей давно там?

— Десять дней. Она сбежала из монастыря. Теперь оказалась в больнице с воспалением легких. — Грейс подняла руку. — Не говорите ничего, Фрэнк, даже и не думайте…

— Мне очень жаль, Грейс. — Фрэнк коснулся ее руки. — Это именно то, чего вы всегда боялись?

— Ага. Муррей привезет ее сюда, — безжизненным голосом подтвердила она. — А что еще остается делать?

— Чтобы она жила с вами? Господи, да как же…

— Как мы будем справляться? Не имею ни малейшего понятия. Муррей говорит, это только до тех пор, пока она не выздоровеет. Господь один ведает, что бы мы стали делать, если бы Кресси не нашла один частный приют в Уитни — они согласились взять ее, как только освободится место. Так что будем надеяться. Муррей будет торчать в Ирландии, пока ей не станет лучше и она сможет выдержать переезд.