Джеймс Чейз - Игра без правил
Теперь я убедился, что мои подозрения обоснованы, иначе зачем бы Берри завел этот разговор. Ясно, что ему необходима информация для осуществления своих гнусных замыслов. – Почему же вы тогда не ездите в бронированном фургоне, как у нас в Штатах? Там ребята ходят с оружием и сразу же пускают его в ход.
– Ну, у нас есть для грабителей сюрприз, и за себя мы сумеем постоять, – ответил Билл, дружелюбно покосился на Берри и опять дружески подмигнул ему.
– Если у вас нет сейчас никаких дел, – поспешно, слишком поспешно, сказал Берри, – поедем ко мне. Правда, ничего особенного, потанцуем и выпьем. Будут девочки. Ну, как идейка?
– Нет, нет, – тоже слишком поспешно возразил я, – у нас еще есть дела.
Берри пожал плечами:
– Можете заглянуть ко мне в любой час. Там будут все наши и Дикс. Глория тоже будет.
Я почувствовал тяжелый взгляд Билла и повернулся для отпора.
– Спасибо, но вряд ли.
– Я должен вернуться на работу, – сообщил Билл и, дружески кивнув, вышел.
Берри проводил его взглядом и стряхнул пепел прямо на пол. Затем он заговорил со мной:
– Как ты думаешь, он пошутил?
– Относительно чего?
– Насчет оружия, – он стал чесать нос, поглядывая на меня искоса.
– А что, это тебя страшит, приятель?
Он деланно засмеялся, но глаза его стали злыми.
– Ну, я пошел работать.
– А зачем Джо сидел сегодня ночью? Берри еще более скосил глаза, но ответил:
– Он работал.
– В темноте? Ты думаешь – я дурак?
– Ночью, а почему бы и нет? Ночью приятно работать, никаких помех, – сказал он и величественно удалился на свою территорию.
Когда ровно в семь явился Билл и мы вместе стали закрывать двери гаража, я наверняка знал, что Джо опять сидит там. Ну, и бог с ним, пусть сидит, если ему так нравится.
Мы сели в автобус и отправились в Сохо, в маленький греческий ресторанчик, где умудрялись прилично кормить за небольшую плату. Это нас устраивало, но я не такой дурак, чтобы рекламировать это местечко.
За ужином Билл вдруг вспомнил о Берри:
– Этот твой знакомый не похож на специалиста по радио, а?
– А ты похож на охранника, а?
Он ухмыльнулся и посмотрел на меня, как на полоумного.
– Кстати, между нами, Билл, у тебя есть оружие?
– Ничего у нас нет, кроме дубинки и кулаков. Но зато у нас есть одна штука, но о ней я не имею права распространяться.
– А что ты говорил о важном грузе мне в пятницу?
– Действительно говорил, и вчера была проверка готовности. У нас в стране уже двадцать лет не грабили почтовые фургоны, только в Штатах. А ты-то откуда знаешь про этот груз?
– Ты же сам мне сказал...
– Ах, да! Но не стоит говорить об этом.
– Я видел, как вы сегодня ночью производили проверку. Услышал шум машины и подошел к окну. Вы сегодня это рано затеяли. А когда будет этот груз?
– Этого я тебе сказать не могу, потому что и сам не знаю. Перевозить придется в один прекрасный день без всякого предупреждения. Вот и все! – ответил он и переменил тему разговора. Он заговорил о футболе.
Из клуба мы с Биллом выходили в начале двенадцатого. Он с трудом удерживался, чтобы не зевнуть.
– Я сегодня рано встал и страшно хочу спать. Завтра у меня, слава богу, выходной. Ты, надеюсь, знаешь дорогу домой?
– Я-то знаю, а ты свой найдешь? Он заулыбался во весь рот:
– Не волнуйся, Билл в полном порядке.
– Заснешь на ходу.
– Ни черта,, дойду.
Мы расстались в конце улицы, и я поехал на Бонд-стрит. У квартиры Глории я был в половине первого ночи. Света в окнах не было. Тогда, устроившись в нише между стеной и дверью, я приготовился ждать, предварительно долго звонив в дверь.
Прождав около получаса, я услышал шум подъезжающей машины. Высунув нос из своего угла, я увидел, что это подъехало такси и в нем Глорию. Одета она была элегантно и просто, но со вкусом. Денег это, вероятно, стоило целую кучу.
Глория стала рыться в сумочке, отыскивая ключи, но прежде, чем она их нашла, я очутился возле нее на мостовой. Она резко обернулась.
– Это я, Глория, – голос у меня был хриплым от волнения.
– Господи, что вы тут делаете так поздно?
– Простите, что я так поздно, но у меня важное дело. Можно войти на минутку, нам необходимо поговорить.
– Но уже половина второго, – возразила она, – вы можете так поздно заходить к девушке? – она посмотрела на меня сквозь длинные ресницы.
– Это очень важно, – повторил я. Вдруг Глория рассмеялась:
– Ну, хорошо, Гарри. Это, конечно, ложь, но вы мне такой нравитесь.
Открыв, наконец, дверь, она впустила меня в маленький холл, а затем поднялась за мной следом на несколько ступенек, и мы очутились в гостиной. Глория зажгла несколько светильников и включила приемник, поймав тихую музыку, звучавшую словно вкрадчивый голос. Уронив накидку в кресло, она потянулась. Платье обрисовало красивые линии тела Глории. Ее груди натянули ткань и напряглись, словно готовясь к прыжку в неизвестность.
– Ох, и устала же я... Ты не хочешь виски?
– Нет, я ничего не хочу, – соврал я, потому что хотел, безумно хотел Глорию.
– Не знаю даже, – проговорила она, – почему я с тобой разговариваю: уж очень некрасиво ты себя повел в тот вечер.
– Прошу прощения, но моя жена... , – Так вот в чем дело, – протянула она. – Интересно, как об этом узнают жены? Интуиция у них, что ли?
– Мне необходимо сказать вам, Глория...
– Попозже. Мне надо переодеться. Пойдем со мной, я только сниму платье.
У меня мгновенно замерло сердце и пересохло во рту.
– Я.., я останусь здесь.
– Боитесь меня? – засмеялась Глория.
– Может быть. Не хочу неприятностей.
Ничего не сказав, Глория ушла в спальню.
Я честно старался не смотреть на открытую дверь спальни, но это мне удавалось довольно недолго. Я увидел Глорию, стоящую перед большим зеркалом. На ней был кружевной прозрачный лифчик, который не скрывал, а подчеркивал красоту ее темных сосков. Прозрачные кружевные трусики тоже не скрывали ее прелести.
Глория надела роскошный халат и направилась, переступая ногами, в мою сторону. Халат не был застегнут, и в переливах оранжевого шелка я увидел смуглые бедра, чуть покачивающиеся на ходу. Фигура Глории напоминала амфору, которая призывала наполнить себя. Уже на пороге спальни она запахнула халат и перевязала его шелковым шнурком. Все виденное мною настолько повлияло на мои первоначальные «хорошие» намерения, что кровь в моих висках забурлила от страстного желания.
– Как ты очутился здесь так поздно? – спросила Глория, садясь на стульчик возле бара. Я подумал, что только очень дорогие духи могут так очаровательно пахнуть.
– Моя жена уехала к матери.
– И вы срочно приехали сюда, чтобы обговорить со мной какое-то очень важное дело? – ухмыльнулась она.
– Да.
Глория словно не слышала моего ответа, она думала о чем-то своем.
– Так дальше не пойдет, Гарри. Обычно в это время я уже в постели, а это значит, что мое тело отдыхает от тугих женских резинок. Вы, мужчины, даже не представляете, сколько бедным женщинам приходится терпеть ради красоты. Вот посмотрите сами, – она поманила меня поближе к себе. Расстегнув халатик, Глория нежно взяла мою руку и, притянув ее к своим трусикам, заставила меня попробовать прочность ее резинки. Резинка действительно была тугой, но до нее ли мне было! Огромные, сладостные мурашки уже бегали по моей спине, опускаясь к нижней части моего слабеющего тела.
– А так как вы покушаетесь на мое свободное время, Гарри, я думаю, что будет справедливым пойти и мне на уступки, и, если я сейчас избавлюсь от этих противных резинок, ты, я думаю, не будешь шокирован. Тем более, что ты уже проявил себя джентльменом и не воспользовался моей беззащитностью.
Я молчал, словно воды в рот набрал.
– Я считаю, что если мужчина – джентльмен, то он даже в присутствии обнаженной женщины не позволит себе ничего лишнего, – продолжала свою милую болтовню Глория, сбросив на кресло свой халат и, повернувшись ко мне спиной, безуспешно пытаясь справиться с хитроумными застежками лифчика.
– Помоги же мне, Гарри, – промурлыкала она. Я призвал на помощь всю свою слабеющую выдержку и даже самого Господа Бога в придачу и только после этого приблизился к Глории.
С застежками я справился довольно быстро, словно огня боясь при этом коснуться изумительной кожи Глории.
– Спасибо, Гарри, – поблагодарила меня Глория, не поворачиваясь ко мне и плавными грациозными движениями стягивая с себя трусики.
– Ну, вот и отлично. Ах, да, еще сережки.
Я стоял совсем близко от Глории, опьяненный запахом духов и близостью ее тела, и не мог заставить себя отойти.
Неожиданно одна из сережек выскользнула из пальчиков Глории и упала вниз. Глория поспешно нагнулась за ней. Ее роскошные бедра сами просились ко мне в руки.
– Помогите же мне, Гарри, я уронила сережку, – жалобно попросила она.
Я опустился на колени, разыскивая сережку, а когда нашел ее и поднял свой взгляд, Глория уже надела на себя халат, плотно запахнув его спереди. А перед моими глазами так и стояли ее роскошные бедра, манящие к себе, как сирены Одиссея.
