Рекс Стаут - Золотые пауки (сборник)

По сведениям редакции, на примете у полиции пока что никого не было. Конечно, все участники ужина находились под подозрением. К этому Лон ничего не мог прибавить, только упомянул, что один из сотрудников редакции заинтересовался отношением миссис Горан к дружбе ее мужа с миссис Фромм. Я ничего по этому поводу не высказал.

– Но имей в виду, Лон: если ты хочешь притянуть к делу Пита Дроссоса и Мэтью Берча, это ни к чему не приведет. Разве что ты сможешь привести веские доказательства. Кто такой этот Мэтью Берч?

Лон фыркнул:

– По дороге домой купи нашу газету за среду.

– У нас она есть, я читал. Но то было три дня назад.

– За это время Берч ничуть не изменился. Он двадцать лет работал в Службе иммиграции и натурализации. Женат, трое детей. Типичный государственный служащий, замученный заботами, не слишком любимый в своем кругу. Играл на скачках через букмекера Дэнни Пинкуса.

– Ты говоришь, что вспомнил Берча для примера. И только?

– Да.

– Ну, откройся своему старому и верному другу Гудвину.

– Мне нечего тебе рассказать.

– Услуга за услугу, Лон. Рассчитываю исключительно на твою взаимность. Так вот, слушай. Полиция установила, что Пит Дроссос был сбит той же самой машиной, что и Берч.

– Не может быть! – Он широко раскрыл глаза.

– Однако это так.

– Откуда ты узнал?

– Извини, не помню. Но это абсолютно точно.

– Будь я проклят! – Лон потер руки. – Это замечательно, Арчи, просто замечательно. Пит и миссис Фромм, серьги. Пит и Берч, машина. Ты понимаешь, что газета может выйти с сенсационным материалом: все три убийства связаны между собой!

– Поскольку это лишь предположение – Бог в помощь.

– Верно… А что касается самой машины, то ее украли в Балтиморе четыре месяца назад и дважды перекрашивали. Номер фальшивый.

– В печати об этом не было ни слова.

– Об этом сообщено в полдень. – Лон нагнулся ко мне. – Послушай, Арчи, у меня есть одна идея… Как убедить тебя, что мне можно доверять? Испытай меня. Вот подходящий случай. Какие есть доказательства, что та же самая машина убила Берча и мальчика? Скажи, и я тут же забуду об этом.

– Я сам уже об этом забыл. Боже мой, да ты просто ненасытен. Собак следует кормить один раз в день, а ты уже получил свою порцию.

Я встал и одернул брюки.

Глава шестая

Домой я вернулся в начале пятого. Вульфа в кабинете уже не было. На кухне я спросил Франца, приходил ли кто-нибудь. Он кивнул:

– Приходил. Инспектор Кремер.

Я удивленно поднял брови:

– Обошлось без кровопролития?

– Без, – коротко ответил Фриц. – Но было довольно шумно.

Я выпил стакан воды, по внутреннему телефону позвонил наверх в оранжерею и, услышав голос Вульфа, сказал:

– Я дома. Привет от Лона Коэна. Представить отчет в отпечатанном виде?

– Нет. Поднимись и расскажи.

Это было не очень серьезное нарушение правил – не такое, как телефонный разговор во время обеда, – но и оно было из ряда вон выходящим. Меня это устраивало: именно тогда, когда Вульф злился, что кто-то оставил его в дураках, он и включал свой мыслительный аппарат. Поднявшись на третий этаж, я попал в теплицу, где пышным цветом цвели мильтониа роезли и фаланопсис афродита. В следующем помещении распустились всего лишь несколько каттлей и лалий, но мне это было безразлично, так как сейчас меня интересовал лишь один цветок по имени Вульф, который помогал Теодору задергивать муслиновые шторы. Когда я вошел, он провел меня в комнату, где хранились глиняные горшки для рассады, опустился в единственное стоявшее там кресло и потребовал:

– Ну?

Я пристроился на табуретке и выложил ему все. Он сидел с закрытыми глазами, изредка дергая носом в тех местах, где, по его мнению, должны были стоять знаки препинания. Отчитываясь перед ним, я всегда стремлюсь построить свой рассказ так, чтобы он не задал мне никаких вопросов, и на этот раз преуспел. Когда я умолк, он долго сидел не шевелясь, затем открыл глаза и сообщил:

– Приходил мистер Кремер.

Я кивнул:

– Фриц уже сказал мне. И еще сказал, что свидание прошло довольно шумно.

– Да. Он был необычайно агрессивен. Понятно, что он раздражен, но и я тоже. Он намекал, что, если бы я рассказал ему вчера о визите миссис Фромм, она могла бы остаться в живых. Полная чушь! Он пригрозил, что, если я каким-то образом буду ставить препоны полицейскому расследованию, меня привлекут к судебной ответственности. Фу! Он все еще внизу?

– Нет. Разве только прячется в ванной комнате. Фриц сказал, что он ушел.

– Я оставил его и поднялся сюда. Я уже позвонил Солу, Фреду и Орри. Который час?

Чтобы избавить его от необходимости повернуть шею и взглянуть на часы, я подсказал:

– Без десяти пять.

– Они будут здесь в шесть или в начале седьмого. От Горана ни звука. Сколько лет Джин Эстей?

– Лон на этом специально не останавливался, но вскользь сказал, что она молода. Думаю, не старше тридцати. А почему вы спрашиваете?

– Хороша собой?

– Нет данных.

– Надо бы это знать. Во всяком случае, она молода. Сол, Фред и Орри могут найти какую-нибудь ниточку, но я не желаю оставаться в неведении, пока они будут ее искать. Я хочу знать, что делала вчера миссис Фромм с трех пятнадцати до пяти часов, и еще – с кем и о чем она разговаривала в течение часа, который провела с мисс Эстей. Мисс Эстей может знать о первом, а возможно, и о втором. Привези ее сюда.

Не поймите Вульфа превратно. Он отдавал себе отчет в том, что это фантастика. Ведь не было ни малейшей надежды, что при создавшихся обстоятельствах я смогу попасть к личному секретарю миссис Фромм для частной беседы, не говоря уж о том, чтобы доставить ее к нам. Но ведь речь шла всего-навсего о нескольких долларах на такси, так почему бы, черт возьми, не дать мне такое поручение?

Я только заметил, что велю Фрицу поставить лишний прибор на тот случай, если наша гостья окажется голодной, а потом оставил Вульфа в одиночестве, спустился в свою комнату и, стоя у окна, принялся размышлять над задачей, которую мне предстояло решить. За десять минут я придумал и отверг четыре варианта. Пятый показался мне более подходящим, во всяком случае он оставлял хоть небольшой шанс на успех, и я проголосовал за него. Ничего подходящего для осуществления этого плана в моем гардеробе не было, поэтому я направился в чулан, где держал предметы туалета для профессиональных надобностей, достал черную визитку, черные брюки в полоску, белую сорочку с крахмальным воротничком, черную шляпу и черный галстук. Нашлись и подходящие к случаю ботинки и носки. Побрившись, я надел все это и посмотрелся в большое зеркало. Зрелище было потрясающим. Единственное, чего мне не хватало, так это либо невесты, либо катафалка.

В кабинете внизу я вынул из ящика стола небольшой пистолет двадцать второго калибра, зарядил его и сунул в брючный карман. Это был своего рода компромисс. Кобура с пистолетом тридцать второго калибра под мышкой могла бы в этом одеянии испортить мне силуэт. С другой стороны, как-то довольно давно, после одного малоприятного случая, когда мне пришлось перенести небольшую операцию по извлечению из плеча пули, я обещал Вульфу и себе самому, что никогда не отправлюсь невооруженным на расследование дела, хотя бы отдаленно связанного с убийством.

Проделав все это, я пошел на кухню полюбопытствовать, какое впечатление произведу на Фрица.

– Я получил назначение послом в Техас, – объявил я.

Было пять часов тридцать восемь минут, когда я расплатился с шофером такси у подъезда дома на Восточной Шестьдесят восьмой улице. По другую сторону улицы на тротуаре толпилась небольшая кучка зевак, но на этой стороне полицейский в форме не позволял прохожим задерживаться. Солидный дом, облицованный гранитом, был окружен железной оградой выше человеческого роста. Когда я направился туда, мне навстречу двинулся полицейский, но не за тем, чтобы преградить мне путь. Полицейские предпочитают не задерживать людей, одетых, как я.

Я остановился, окинул его печальным взглядом и сказал:

– По поводу церемонии.

Он мог испортить все дело, если бы проводил меня до двери, но трое любопытных прильнули к ограде, и, пока полицейский отгонял их, я уже поднялся на внушительное крыльцо и нажал на кнопку звонка. Дверь открыл субъект с аристократически вздернутым носом.

– Нужно выяснить кое-какие вопросы, касающиеся цветов, – печально, но твердо произнес я. – Я хотел бы переговорить с мисс Эстей.

Я подавил в себе желание сунуть ногу за порог, чтобы дворецкий не мог захлопнуть дверь, – это вышло бы за рамки образа. Но когда он посторонился, пропуская меня, я не мешкая прошмыгнул мимо него. Он запер за мной дверь.

– Нездоровое любопытство толпы в подобных случаях просто возмутительно, – заметил я. – Будьте любезны доложить мисс Эстей, что мистер Гудвин хочет проконсультироваться с ней по поводу цветов.