Эрл Гарднер - Женщина-кошка

Эрл Стенли Гарднер

«Женщина-кошка»

Большой Билл Райан опустил свое грузное тело на свободный стул прямо напротив меня и принялся теребить тяжелую цепочку от часов, висевшую поперек его обширного жилета.

— Итак? — проговорил я, не выказывая особого нетерпения, так как знал, что Большой Райан и сам не любит тратить времени — ни своего, ни чужого.

— Я слышал, Эд, ты сейчас на мели. У меня есть для тебя работа.

Несмотря на тучность, голос у него был тонкий и пронзительный, и, уловив в нем легкий оттенок возбуждения, я сразу же принял холодный вид. Новости в преступном мире распространяются быстро. Похоже, он узнал о моих денежных затруднениях одновременно со мной. Мои посредники, воспользовавшись тем, что я не в ладах с законом, просто-напросто кинули меня на крупную сумму. Да, это был ловкий бизнес. Обратиться в суд я не мог — там меня просто подняли бы на смех. Такое со мной уже случалось прежде. Каким бы честным ни выглядел человек, он не упустит возможности безнаказанно стянуть что-нибудь у мошенника, пользуясь тем, что у того рыльце в пушку.

— Ну, что там у тебя? — спросил я Райана, не подтверждая, но и не отрицая слухов о моем бедственном финансовом положении.

Его короткие толстые пальцы сразу же ожили и вновь принялись теребить массивную золотую цепь.

— Есть записка, — сказал он наконец, протягивая мне сложенный вдвое листок.

Превосходная бумага с запахом духов, отметил я, и такой безукоризненно ровный женский почерк, что по нему не определишь характер автора.

«Через два часа после получения этой записки приезжайте в „Ридар Армз Апартментс“, № 624. Дверь будет не заперта.

Х.М.Х».

Я хмуро посмотрел на Райана и покачал головой:

— Райан, я уже побывал почти во всех ловушках, которые мне расставляли.

Он заморгал своими крошечными поросячьими глазками, а пальцы его, теребившие цепь, завязали ее в тугой узел.

— Записка без подвоха, Эд. Можешь мне поверить.

Что там за работа, не знаю, но клянусь, в этой квартире нет полицейской засады.

Я снова взглянул на записку. Она была написана темными чернилами и, по-видимому, совсем недавно.

Судя по всему, она не адресовалась никому конкретно. Большой Райан был хорошо известен в преступном мире, и, скорее всего, записку отправили ему для того, чтобы он подобрал подходящего человека и передал ее ему. Однако на этом его миссия не заканчивалась, он оставался в игре. После того как он найдет получателя, ему надлежало связаться с автором записки и установить точное время встречи.

Я принял решение:

— Ладно, я буду там.

На лице Райана отразилось изрядное облегчение, и он взвизгнул:

— Браво, Эд! Когда я узнал, что ты на мели, я сразу подумал: надо бы обратиться к тебе. Только помни, через два часа… Время пошло.

С этими словами он достал большие старинные карманные часы и тщательно сверил время. Потом поднялся со своего стула и вперевалку направился к выходу из ресторана.

Я улыбнулся. Он пошел звонить Х.М.Х., отметил я для себя на будущее.

Спустя два часа я вышел из лифта на шестом этаже «Ридар Армз Апартментс» и нашел шестьсот двадцать четвертый номер. Толкнув дверь, я не вошел сразу, а отступил в сторону.

— Входите, мистер Дженкинс, — послышался женский голос.

Из комнаты потянуло запахом сигарет, и сквозь открытую дверь я увидел, что она освещена розоватым светом, пробивавшимся через розовый абажур. Я не привык доверять словам, но сейчас испытывал острую необходимость в деньгах, да и Большой Билл Райан человек серьезный.

Глубоко вздохнув, я шагнул в комнату и затворил за собой дверь.

Она сидела, откинувшись в кресле, возле лампы с розовым абажуром, ее обнаженные локти покоились на темной поверхности стола, а тонкие длинные пальцы сжимали костяной мундштук с дымящейся сигаретой.

Ноги в туфельках стояли на низенькой табуреточке, и гладко облегающие чулки поблескивали, отражая свет.

Да уж, она постаралась произвести впечатление. У меня наметанный глаз на подобные вещи. Я стоял, пытаясь оценить ситуацию, потом поймал ее взгляд.

У нее были кошачьи глаза, зеленые, почти светящиеся в этом полумраке: зрачки то сужались, то расширялись.

Я окинул взглядом квартиру, и, пока я озирался, эти светящиеся зеленые глаза пристально изучали меня. Квартира явно не соответствовала этой женщине. Так себе квартирка, средней руки. В одном конце комнаты, возле стенного шкафа, я заметил чемодан, и это только подтвердило мои подозрения — женщина появилась здесь всего за несколько минут до моего прихода, она сняла эту квартиру для встречи с тем, кого выберет для выполнения задания. Когда Большой Билл Райан нашел для нее подходящего человека и позвонил ей, она положила в чемодан пеньюар и приехала сюда.

Женщина-кошка смерила меня долгим взглядом, и губы ее, вокруг которых собралась тонкая, как пергамент, кожа, растянулись в улыбке, эта улыбка говорила о многом. Эта женщина не была ни наивной, ни неопытной, как мне показалось сначала.

Пожав плечами, женщина-кошка потянулась за сумочкой, достала из нее отливающий голубизной пистолет и положила его на стол. Потом, все еще медля, в последний раз глубоко затянулась и, выпустив клуб дыма, посмотрела на меня прищуренными глазами:

— Не обращайте внимания, мистер Дженкинс. Уверяю вас, мое желание скрыть свое имя и выдать эту квартиру за мой настоящий адрес продиктовано необходимостью защитить себя, если мне не удастся договориться с человеком, которого пришлет Райан. Мы и представить себе не могли, что человек ваших способностей заинтересуется нашим делом. Но раз уж вы здесь, я вас не выпущу, а стало быть, нет и необходимости хитрить. Я даже скажу вам, кто я такая и где живу, но… в свое время.

Я молча смотрел на пистолет. Неужели она думает, что меня можно заставить сделать что-то под дулом пистолета?

Словно прочитав мои мысли, она снова потянулась за сумочкой, достала из нее пачку новеньких хрустящих банкнотов — двадцать пятисотдолларовых купюр — и положила их рядом с пистолетом.

— Пистолет нужен мне лишь для того, чтобы сохранить в безопасности деньги, — объяснила она с улыбкой, и морщинки вновь собрались вокруг ее губ. — Впрочем, не приняв моего предложения, вы их не получите.

Я кивнул. Мне было важно, чтобы она говорила как можно дольше.

— Мистер Дженкинс… или — раз уж мы познакомились — я лучше буду называть вас Эд, в криминальном мире у вас репутация ловкого и искусного исполнителя. В полиции вас прозвали Неуловимым Мошенником, они ненавидят вас, уважают и боятся. Насколько мне известно, вы одинокий волк и сейчас испытываете денежные затруднения. Мне кажется, мое предложение могло бы вас заинтересовать.

Она замолчала и взглянула на меня своими зелеными кошачьими глазами. Если ей удалось прочесть что-либо на моем лице, значит, она могла бы прочесть мысли деревянного индейского истукана.

— Здесь десять тысяч долларов, — проговорила она, и в ее голосе послышались нежные мурлыкающие нотки. — Они станут вашими, если вы согласитесь кое-что для меня сделать. Я доверяю вам и заплачу сразу.

Она снова замолчала, я по-прежнему не издал ни звука.

— Я хочу, чтобы вы проникли в дом — мой собственный дом — и украли дорогостоящее колье. Сделаете это?

Она ждала ответа.

— Это все, что вам нужно? — спросил я выжидая.

Морщинки вновь собрались вокруг рта.

— Ах да, раз уж вы заговорили об этом… есть еще кое-что. Я хочу, чтобы вы похитили мою племянницу. Можете действовать, как сочтете нужным, но все же я дам вам кое-какие инструкции.

Она помедлила, ожидая ответа, а я скользнул взглядом по пачке банкнотов, лежащей на столе. Должно быть, она рассчитывала, что деньги станут для меня основным убеждающим фактором, и была весьма разочарована, не заметив в моих глазах жадного блеска.

— И как долго я должен буду держать в плену вашу племянницу?

Она пристально посмотрела на меня, и взгляд ее внезапно сделался жестким:

— Вот что, Дженкинс, когда вы похитите мою племянницу, вы должны продержать ее два дня, а потом поступайте, как хотите.

— И это все? — спросил я.

— Да, все, — ответила она, и я понял, что она лжет.

Я встал:

— Ваше предложение меня не заинтересовало, но мне было приятно с вами познакомиться. Ценю ваш артистизм.

Лицо ее помрачнело, уголки губ поднялись в злобном оскале, точь-в-точь как у дикой кошки, готовящейся к прыжку. Я представил даже, что ее рука вот-вот протянется к пистолету.

— Подождите. — Она сплюнула. — Вы еще не все знаете. — Усилием воли взяв себя в руки, она снова нежно замурлыкала: — Колье, которое вам предстоит украсть, принадлежит мне. Я являюсь официальной опекуншей моей племянницы и дам вам разрешение на ее похищение. Кроме того, я позволю вам сначала встретиться с ней и заручиться ее собственным согласием.