Рейдеры Нила - Стивен Сейлор
Я уже однажды посещал маяк, но это было давно. Даже среди всей этой суматохи и шума я с благоговением смотрел наверх. Ни одно другое здание на земле даже близко не могло сравнится с этим по высоте. Башня состояла из трех отдельных сегментов, каждый из которых отступал от находившегося под ним. Наверху находится зал, где пламя и зеркала излучали самый яркий свет на земле, а на вершине статуя Зевса приветствовала весь мир в Александрии.
У меня не было времени глазеть, потому что колесница не остановилась у входа. Огромные двери были широко открыты. Колесница проехала внутрь.
Нижняя половина маяка четырехсторонняя и полая посередине. Непрерывный трап-пандус, пристроенный у каждой из четырех внутренних стен, поднимался с одного этажа на следующий, а оттуда на следующий над ним. По этому широкому спиральному пандусу мчалась царская колесница, а наш спешил догнать ее. Пока мы круг за кругом, поднимаясь с одного уровня на другой, перед нами разбегались перепуганные работники. Пара повозок с мулами, везущих топливо для маяка, были перевернуты. Запахи нафты и навоза наполнили мои ноздри.
Мы мчались все выше и выше, мимо высоких окон, выходящих во все четыре стороны, откуда открывался вид на море, затем на заходящее солнце, затем на город, а затем на гавань, в таком порядке, и затем снова в той же последовательности - море, солнце, город, гавань - снова и снова, все выше и выше, пока, наконец, мы не достигли уровня больше половины высоты башни, и колесница остановилась. Царь уже неловкими движениями выходил из своей колесницы, а ему помогали встревоженные слуги, которые, казалось, в равной степени боялись, что они могут уронить царя или же сами быть раздавленными им.
Сопровождаемые царем Птолемеем, мы вышли через дверной проем на парапет, который окружал внешние стены. Я набрал полные легкие свежего морского воздуха. Перед нами и под нами, насколько хватало глаз, сверкало широкое водное пространство.
Среди блеска волн на закате море было трудно различимо. Только после недолгих поисков я разглядел парус «Медузы», которая теперь находилась далеко за входом в гавань и направлялась на север. На таком расстоянии корабль был размером с игрушку на моей ладони.
Затем я различил к западу от «Медузы» другой корабль, побольше, а затем еще один к востоку от нее. Это были военные корабли. Их бронзовые таранные клювы отражали солнечный свет. Похоже, они приближались к «Медузе».
— Примените зеркала! — завопил царь, протягивая руку к серебряной миске с деликатесами, которую ему протянул слуга, и запихивая в рот пригоршню фиников. То, что он сказал дальше, было неразборчивым бормотанием.
Зенон заговорил от имени царя: — Сообщите кораблям, что приказы изменились. Они не должны таранить пиратский корабль! Вместо этого они должны захватить корабль и вернуть его в гавань, но ни в коем случае не должны позволить ему затонуть! Вы понимаете?
Он разговаривал с начальником команды, которая управляла огромным зеркалом для передачи сигналов, установленное на стене, посередине между углами парапета. Таких зеркал было четыре, по одному с каждой стороны башни. Капитан выглядел раздраженным.
— Продолжай, дурак! — рявкнул Зенон. — Чего ты ждешь? Что, сообщение слишком сложное?
— Нет, нет, Ваше Превосходительство, мы можем подать эти сигналы достаточно легко. Но солнечный свет ...
— Солнце все еще там! — Зенон указал на красный полукруг, который светился над западным горизонтом.
— Да, ваше превосходительство, но, боюсь, свет недостаточно сильный. И угол...
— Делай, что тебе сказано! Сейчас же! И немедленно!
Команда, обслуживавшая «Зеркало», принялась за дело, наклоняя огромную линзу из полированного металла то в одну, то в другую сторону, пытаясь поймать солнечные лучи и направить их в сторону ближайшего военного корабля. Действительно, я смог увидеть пятно красного света, замерцавшее на парусе корабля, что означало, что люди на борту, должно быть, увидели, как вспыхнуло зеркало.
Корабль, который мчался к «Медузе», внезапно снизил скорость. Я смог увидеть, как ряд крошечных весел в унисон изменили направление и оттолкнулись от волн.
— Ты сделал все как надо? Они выполнили мою команду! - завопил король, выплевывая полный рот пережеванных фиников. — Теперь другому. Теперь сигналь другому кораблю! — Он указал на второй военный корабль, идущий с востока, который продолжал мчаться к «Медузе».
Команда развернула зеркало, но положение заходящего солнца не позволяло поймать и отразить солнечный луч.
— Это невозможно сделать! - завопил начальник команды зеркальщиков. Он содрогнулся под грозным взглядом царя, который яростно набивал рот финиками. — У нас не получится! Это просто невозможно сделать!
Не имея возможности вмешаться, мы наблюдали, как военный корабль неумолимо приближался к «Медузе». Я почувствовал укол сочувствия, представив панику, которая, должно быть, разразилась среди бандитов. Капитан Маврогенис отдавал приказы своей команде, но безрезультатно, поскольку «Медуза» не могла сравниться с египетским военным кораблем. Уджеб дрожал от ужаса или он встретил свой конец с неожиданной храбростью? Бедный Уджеб, который спас меня! Если бы Уджеб не провозгласил меня новым вожаком, мы с Бетесдой все еще находились бы на борту «Медузы», запертые в каюте и ожидающие неминуемой смерти.
А что с саркофагом? Я понял, почему царь и его камергер так отчаянно пытались остановить потопление пиратского корабля. Вопреки их ожиданиям, вопреки их плану, настоящий саркофаг, а не его бесполезная копия, был погружен на «Медузу». Если бы «Медуза» затонула, золотой саркофаг Александра был бы потерян навсегда.
Так и случилось. Пока мы с ужасом наблюдали, таранящий нос военного корабля ударил «Медузу». Мгновение спустя я услышал оглушительный треск. Пиратский корабль разломился надвое. Парус оборвался. Мачта рухнула в воду. С ошеломляющей быстротой две половины корабля закачались на волнах, а затем исчезли под водой.
Я ахнул. Бетесда закрыла лицо руками. Камергер склонил голову. Начальник, отвечающий за зеркало, покачнулся, как будто мог упасть. Царь поперхнулся финиками и начал откашливаться, как египетский домашний кот, подавившийся комом шерсти.
Слуги бросились колотить царя кулаками по спине, пока, наконец, огромный комок пережеванных фиников не вылетел у него изо рта, и, перелетев через парапет, не упал в кроваво-красное море.
XXXVII
На следующее утро, когда
