Тюльпаны Александра Македонского Книга 2 - Василий Бобров
— Ну-ну. Тогда рванули отсюда.
Часа через полтора нарушители остановились, чтобы перевести дух. Светало. Слева от них на вершине гребня были отчетливо видны пограничные знаки.
— 24-й пограничный знак, — сказал Аюб. — Мы уже в Афганистане. В 1983 году мы уже изучали этот район. Тогда нам тоже помешали пограничники. Только наша группа приблизилась к вышке, как с заставы уже выехала машина. Они как чуют непрошенных гостей.
— Это их работа, — ответил Фарух и, помолчав, спросил:
— Судя по продолжающимся поискам, тогда вы так ничего и не нашли?
— Нет. Но Халил убежден: то, что мы ищем, где-то здесь.
— Насколько мне известно, вы ищете еще и какого-то военного, — осторожно заметил Фарух.
— Да, пограничника, который знал место, где растут тюльпаны. Слушай, что-то ты для историка много вопросов задаешь? — спросил Аюб настороженно.
— Для этого меня и послал банкир, искать клад Македонского. А искать не спрашивая, невозможно, — усмехнулся Фарух.
— Ладно, пойдем, дорога еще дальняя. Вон впереди кочевье. Возьмем у них лошадей и к полудню будем в условленном месте, где нас встретят люди Халила…
***
…— Как же так, капитан? Вы же доложили, что это дикобраз? — еле сдерживая гнев, спросил начальник отряда у Салаткина. Тот стоял у дверей канцелярии, низко опустив голову.
— Вы хоть понимаете, что из-за вас мы упустили нарушителя, которого должны были задержать еще двое суток назад? Из-за вас тысяча человек трое суток вхолостую молотила землю и воздух. Вот спишу все затраты за керосин для вертолетов на вас. Да детей ваших жалко, за нерадивого папашу страдать.
В это время заместитель начальника политотдела, чтобы чем-то занять себя, сидя за письменным столом заместителя начальника заставы, стал осматривать содержимое выдвижных ящиков. В одном из них он нашел пустую бутылку от водки, надкусанную луковицу и корку черного хлеба. Молча, он достал содержимое ящика и положил на стол.
— Что это такое, Салаткин? — спросил командир у капитана. Тот по-прежнему молчал.
— Я спрашиваю, что это такое? Командир работает на заставе трое суток, а вы не удосужились навести порядок в столах! — повысил голос начальник пограничного отряда. Стоявшие в канцелярии офицеры отряда, понимая серьезность разборок, еле сдерживали улыбки на лицах и смех в груди.
— Это мой завтрак, — буркнул Салаткин с серьезной миной на лице.
— Вы бы лучше остроумничали на границе. Вон отсюда! — рявкнул командир. Когда за Салаткиным закрылась дверь, он обратился к коменданту:
— Чтобы этого м… завтра же на заставе не было. Таких и близко нельзя подпускать к границе. А вы его за начальника оставили. Я ему место в отряде найду…
— А потом, товарищ полковник, вот такие офицеры отряда будут ездить по границе и учить, как надо ее охранять, — спокойно вставил комендант.
— До возвращения начальника из отпуска оставите здесь своего зама на усилении, — пропустил реплику командир, понимая правоту коменданта.
Через полчаса поиск был прекращен, после разговора с командующим пограничного округа командир был в скверном настроении, но сдерживал себя. А еще минут через десять, когда он отдал все распоряжения по прекращению поиска и садился в машину, то подозвал к себе коменданта и сказал:
— Будем ждать окружных разборок и приказа. Да, пока я командую отрядом, Анатолий Григорьевич, Салаткин дальше полевого учебного центра у меня не поедет. Доложите оперативному, что я и офицеры отряда выехали в пограничный отряд. До свидания. — Пожав руку коменданта, командир сел в машину, сильно хлопнув дверцей «уазика».
Глава 2
После завершения очередного эксперимента Николай, Фарух и Илья Маркович сидели в уютной комнате отдыха, расположенной рядом с лабораторией, и оживленно обсуждали похождения Фаруха.
— Ну что, коллеги, к сожалению, как вы, собственно, могли наблюдать сами, ничего нового нам узнать не удалось. Но как мы с Аюбом провели пограничников? — усмехнулся Фарух.
— Во-первых, Аюб и без тебя пятнадцать лет назад выпутался успешно из этого авантюрного путешествия, — заметил Николай. — А во-вторых, кое-какие вопросы у меня все же возникли.
— Например? — спросил Фарух.
— Аюб обмолвился, что у банкира есть твердая уверенность, что заветное место поиска находится именно в районе пограничного знака № 24. Откуда и на чем основывается такая уверенность?
— Да, действительно, — заметил Фарух. — И еще, вы обратили внимание, что когда Халил ставил задачу, то предупредил, что даже если нас и задержат, то мы должны назваться людьми Достагира, потерявшими баранов. Но главное, рано или поздно, нас передадут по погранпредставительской линии афганским властям.
— И что ты хочешь этим сказать? — спросил Николай.
— А то, что Зафара, задержанного в первую же ночь, через десять дней передали афганскому пограничному комиссару живым и невредимым.
— Ну и что? — снова переспросил Николай, — это мы знаем давно, еще из документов Банкира.
— А то, что во время путешествия меня почему-то заинтересовало упоминание Халилом пограничных представителей. Какой-то разговор после совещания…. Нет, не могу поймать мысль. Но обязательно поймаю, господа, — решительно закончил Фарух.
— А вы что молчите, Илья Маркович? — спросил ученого Николай.
Илья Маркович, знавший эту историю более подробно, в том числе и со стороны пограничников, лихорадочно искал ответ, но на другие вопросы. А именно: как связаться с Сергеем, как организовать поиск заветного места, но при этом не навредить новым хозяевам, Сергею? Пламя исследовательского поиска терзало его на части, но оптимального выхода ученый пока не находил. Поэтому, когда Николай к нему обратился с вопросом, он, вспомнив начало беседы, произнес:
— Знаете, Фарух, вам с Аюбом повезло в том, что вы не на тех пограничников нарвались…
— Не понял? — удивился Николай.
— Ну, Илья Маркович, ну и голова! Вот ответ. Одно слово, ученый, не нам с тобой, Коля, чета! — возбужденно воскликнул Фарух.
— Да объяснишь ты, наконец, в чем дело, или нет? — спросил Николай.
— После совещания, когда пили чай, — начал Фарух, — Достагир обмолвился, что офицеры-пограничники народ серьезный, одного он хорошо, а главное — давно знает.