Дмитрий Леонтьев - Дмитрий Леонтьев Петербуржская баллада
— Гастроль? — оживился Кротов. — Что-нибудь крупное?
— Да, — подтвердил Руслан, — крупное и сладкое. Серьезные люди темы дают. Нужно человек шесть-семь. Я отобрал вас. Тем будет несколько, и это, вероятно, займет пару недель. Теперь давайте вопросы.
— Кто зовет? Чем заниматься? Кидалово или гоп- стоп?
— Не знаю, — признался Руслан, — обещают разъяснить на месте. А зовут люди очень серьезные, так что облажаться нельзя. На новый уровень выходим, парни. Долевое участие определим в Питере, но обиженных не будет — обещаю. Выезжаем завтра, шестичасовым поездом. Никаких «стволов», никаких— «выкидух». С собой брать только одежду и зубные щетки. Если у кого-нибудь есть проблемы, требующие его присутствия здесь, говорите сейчас.
Он выждал минуту. Все молчали.
— Хорошо. Билеты возьму я. Сбор завтра в полшестого на вокзале.
Когда они ушли, Руслан посмотрел на часы, вздохнул и, сняв телефонную трубку, набрал номер:
— Вика? Здравствуй, это я. Поговорить надо. Я подъеду?
С Викой Сибирцевой они были знакомы уже два года. Она приехала в город откуда-то с Урала после смерти бабушки, оставившей ей в наследство двухкомнатную квартиру. Руслану пришлось немало повозиться, отбивая ее у местных денежных мешков и политических тузов. Но она того стоила. Изумительно красивая, не испорченная нравами современных мегаполисов, она чувствовала настроение Руслана как никто другой. Что поражало, так это ее улыбка. Она улыбалась так искренне и обаятельно, словно радовалась каждому дню жизни и каждому человеку, попадавшемуся на ее пути. Руслан отдыхал рядом с ней.
— Привет, — сказала она, распахивая дверь квартиры, — заходи. Чай или кофе будешь?
— Нет. Я на минуту.
— Даже в комнату не пройдешь?
— У меня действительно мало времени. Я только хотел... должен...
— Сказать, что ты уходишь от меня, — понимающе улыбнулась она.
— Как... Откуда ты знаешь?
— Догадалась. Я видела тебя вчера в кафе рядом с этой девушкой. Видела, как ты смотрел на нее... Как говорил с ней.
— Я даже не заметил тебя, — смутился Руслан.
— Неудивительно, ты был полностью увлечен своей собеседницей. Старая знакомая?
— Да... Прости меня, — неожиданно для самого себя попросил он, — мне было чертовски хорошо с тобой... Но...
— Ее ты любишь, — кивнула она, — понимаю. Странно слышать, что ты просишь прощения. Я думала, ты не знаешь этого слова.
— Я тоже так думал.
— Она приехала к тебе?
— Да... То есть нет... Не так, как ты имеешь в виду. Она приехала по делу, и еще ничего не ясно, но мне представился шанс — понимаешь? Дня не проходило, чтобы я не думал о ней... Наверное, я не должен тебе это говорить...
— Я это чувствовала, — призналась она, — догадывалась, что в юности у тебя был кто-то, кого ты не можешь забыть до сих пор. Потому никогда и не спрашивала тебя о прошлом. Да и по характеру ты из тех, кого журавль в небе манит больше, чем синица в руках.
— Какая же ты синица? — грустно отозвался он. —Ты жар-птица. Это я — Иван-дурак... Как думаешь: мы сможем остаться друзьями?
— Попытаемся, — ответила она, — наверное, это будет единственный в мире случай, когда в подобной ситуации люди остаются друзьями. Надо попытаться создать прецедент.
— Ты всегда все понимала, — поблагодарил он, — не поминай лихом и... спасибо тебе.
— Друзья говорят: до встречи.
— До встречи, — повторил он и ушел.
В семь часов вечера он встречал Таню у входа в гостиницу.
— Решили выезжать завтра, — сообщил он, когда девушка села в машину, — тянуть не стали. Люди отобраны и предупреждены.
— Это хорошо, — чуть растерянно отозвалась она, — чем раньше, тем лучше... Ден пропал.
— Кто?
— Тот парень, который должен был разобраться с вашим стукачом, — пояснила она, — после исполнения должен был выйти на связь и... пропал. Раньше за ним такого не замечалось. Значит, что-то произошло.
— А просто загулять он не мог? — неуверенно предположил Руслан, — работенка-то у него не из легких. Решил снять стресс, то да се...
— Ден — серьезный человек. Нет, что-то случилось, — вздохнула она, — мне звонил Север. Приказал поторопиться с отправкой.
— Если б этого Дена взяли менты — нас бы давно замели.
— Он не из тех, что в первый же день колются. Если произойдет чудо и они смогут его сломать, то это будет ох как не скоро. Да и в этом случае — нам-то что предъявить смогут?
— Его могли взять за старые грехи, — выдвинул еще одну версию Руслан, — а если и за Назарова, то... выходит, Таня, что стукачок-то и у вас имеется... Расклад к тому ведет.
— Не исключено и такое, — хмуро согласилась она, — неспроста в последнее время столько наших ребят мусора по зонам распихали. Север потому вам и велел в Питере никому без лишней нужды на глаза не показываться. Плохие игры пошли, Руслан.
— Жизнь такая. Работа такая.
Она не ответила, глядя куда-то в сторону
— Может, партию в бильярд? — предложил Руслан, стараясь отвлечь ее от грустных мыслей.
— Осрамиться не боишься? — прищурилась она.
— Смело... Что же, давай тогда на пари?
— Это мне не интересно. На деньги я не играю принципиально, а на всякие глупости... Впрочем, — в ее глазах зажглись озорные огоньки, — что ты можешь выставить на кон?
— Да что угодно, — самоуверенно сказал он.
— А что хотел бы потребовать с меня?
— Поцелуй.
— Идет, — протянула она узкую ладошку, — тогда расклад такой: если выиграешь ты — поцелуй с меня. Если я — тогда целовать тебе.
— Ну-у, — расплылся он в довольной улыбке, — в этом случае и смысл игры пропадает. Будем считать, что у нас ничья и обменяемся...
— Не торопись, — перебила она, — ты меня не так понял. Если ты проиграешь, то поцелуй будет с тебя. Но, во-первых, поцелуй в нос, а во-вторых, этот нос будет дядин.
— Чей?! — опешил Руслан.
— Дядин, — повторила Таня. — Я почему-то уверена, что Севера в нос еще никто не целовал. Забавно должно получиться.
— Да ты что? Как же это? Севера — в нос?!
— Ну да, — жизнерадостно подтвердила она и лукаво прищурилась: — испугался?
— Нет... Просто... Странное какое-то пари.
— Почему странное? Обычные «фанты». Ты же так был уверен в победе. Наверняка готов был биться на деньги, особняки и машины... Передумал?
— Я лучший бильярдист в этом городе, — сообщил он, пожимая протянутую ладошку, — а опешил не от испуга, а от неожиданности ставки. Но я готов. Можешь предлагать что угодно, хоть макаку в засос целовать в питерском зоопарке. Выигрыш все равно за мной будет.
— Я подумаю над твоим предложением, — пообещала она, — на крайний случай это будет второй ставкой...
— Ты сошел с ума?! — Север даже подался назад вместе с креслом. — Ты... ты этому в каком племени научился?
Руслан его понимал: сидит солидный человек в солидном кабинете за солидным столом, готовится к солидной беседе, а его — слюнявым поцелуем в нос. Тут даже не о субординации речь. Тут невольно о психиатре задумаешься. Да еще о том, кого ты для серьезных дел в свою империю вызвал. М-да... Шок, да и только!
— Бильярдный долг — долг чести, — напыщенно произнес Руслан, резко опуская подбородок на грудь и по-военному щелкая каблуками.
Дядя приподнял бровь, перевел взгляд с Руслана на скромно потупившуюся Таню и понимающе кивнул:
— Угу... Развлекаемся, значит... А о том, что кроме саун она является директором бильярдного клуба, Танюша предупредить, разумеется, забыла. Как и о своих многочисленных призах?
— Помилуйте, Юрий Борисович, — медовым голосом пропела сероглазая провокаторша, — вы же сами меня учили, что виноват не тот омут, в котором черти водиться обязаны, а тот умник, что в него, не зная броду, с головой сиганет. Какой же лох играть станет, если катала ему изначально представится да еще крапленую колоду засветит?
— Тогда вот что... Во избежание дальнейших сюрпризов, — попросил Север, — ты, Руслан, шагов на десять от меня отойди и сообщи сразу: сколько еще фантов проиграл?
— Обижаете, Юрий Борисович, — укорил Руслан, — один раз, как известно, не... лох. Уж кому-кому, а вам должно быть известно, что настоящий катала поначалу дает наживочку, чтобы клиент в свою фортуну уверовал и как можно глубже крючок заглотил. И лох — как раз тот, кто после этого в раж входит, ставки повышая.
— Так, — сказал Север и перевел взгляд на Таню, — в таком случае, надо полагать, что дальнейших сюрпризов ожидать от тебя приходится?
— Да, собственно говоря, эта королева бильярда свое по вагону уже отпрыгала, — наябедничал Руслан.
— Как это? — удивился Север. — В каком смысле?
— В прямом, — пояснил Руслан, — на одной ножке, вдоль всего вагона, с русской народной песней: «Я у мамы дурочка, мне подруга — курочка».
— Веселая у вас поездка вышла, — констатировал Север. — Ладно, шутки в сторону. Присаживайтесь, рассказывайте.
Руслан опустился в массивное резное кресло у стола. Таня скинула туфли и, подобрав под себя ноги, устроилась на широком кожаном диване в дальнем конце кабинета, словно демонстративно отодвигаясь на задний план, предоставляя мужчинам возможность вести беседу. Однако напрасно. Дядя в родственную сентиментальность впадать не спешил, да и племянник явно не ощущал желания припасть к груди единственного оставшегося у него родственника.
