Валерио Манфреди - Оракул мертвых
— Именно так, и ты хуже турков. А теперь замолчи и спи. Я разбужу тебя, когда будет готов бульон.
Он положил мясо в кастрюлю, добавил воды и специй.
— И еще соли… она сохраняет жидкость в теле и поднимает давление… она поддержит в тебе силы до тех пор, пока не придут Норман и доктор, чтобы сделать переливание, любовь моя… Но почему нет Мишеля… куда он, черт возьми, подевался?
Клаудио зажег конфорку и опустился на стул. Какое-то время он наблюдал за синеватым пламенем, языки которого облизывали кастрюлю, но внезапно им овладела смертельная усталость. Он пытался сопротивляться, а потом голова его склонилась вперед, и он заснул.
3
Афины, посольство Великобритании
17 ноября, 14.00
Служащий посольства положил трубку и прилежно заполнил личную карточку: «Господин Норман Шилдс к господину Джеймсу Генри Шилдсу, поверенному в делах».
Норман в бешенстве почти вырвал ее у него из рук:
— Джордж, неужели, чтобы я мог попасть к своему отцу, всегда необходимы все эти бюрократические процедуры? Ты разве не видишь, что я спешу, черт возьми?! Наверно, воздух Афин повлиял на тебя.
— Таков регламент, сударь. Кроме того, сегодня ужасный день, если не сказать хуже.
— О Господи, но ведь меня знают даже уборщицы там, внутри… Да, все это ужасно, Джордж. А теперь я могу идти?
Служащий кивнул, и Норман опрометью кинулся в лифт, а потом поднялся на третий этаж. Когда он добрался до кабинета своего отца, тот диктовал какое-то письмо секретарше.
— Папа, мне срочно нужно поговорить с тобой об очень важном деле.
— Погоди минутку, я закончу письмо и буду к твоим услугам. «… И, учитывая многолетние дружеские отношения между нашими двумя странами, мы можем только надеяться на то, что эта операция окончится благополучно и к взаимной выгоде. Примите выражение нашего глубочайшего уважения; ожидаем ноты Вашего посольства с изложением согласия, дабы мы могли приступить к выполнению операции. Искренне Ваш и т. д., и т. д.». Так что на этот раз? Ты проиграл много денег, или навлек беду на какую-нибудь девушку, или еще что?
Норман дождался, пока выйдет секретарша, а потом сел, положив обе руки на стол.
— Папа, речь идет о чертовски серьезном деле. Мне нужна твоя помощь.
Джеймс Шилдс посмотрел на сына несколько более внимательно:
— Господи, Норман, на кого ты похож? У тебя такие синяки под глазами, словно тебя избили…
— Я всю ночь не спал, я кружил по городу со своими друзьями, с Мишелем и Клаудио Сетти, моим другом-итальянцем… Его девушка была в университете. Ее зовут Элени Калудис, может быть, ты о ней слышал. Ее ранили, эти убийцы продырявили ее насквозь. Мы отвезли ее к доктору, чтобы он сделал ей переливание крови, но это оказалось невозможным. Она не хотела ехать в больницу: полиция сразу же отправила бы ее в тюрьму. Мишель поехал за лекарствами и не вернулся, думаю, его схватили и…
Джеймс Шилдс потемнел в лице.
— Успокойся, — сказал он. — Успокойся, я сказал. Начни все с самого начала и расскажи мне все по порядку. Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, ты должен сообщить мне все с максимальной точностью.
Норман убрал руки со стола и зажал их между колен.
— О Господи! Я даже не знаю, есть ли у нас на это время… Значит так, мы с Мишелем были в Кифиссии с двумя подругами, вдруг позвонил Клаудио и попросил нас поскорее приехать к Политехническому…
Он рассказал все по порядку, с мельчайшими подробностями, время от времени поглядывая на висевшие на стене часы с маятником, а потом на свои наручные, словно сражался с бегом времени. Отец внимательно слушал его, что-то записывая в своем блокноте.
— Как ты считаешь, вас кто-нибудь видел? В смысле, из полиции?
— Не знаю, не исключено. Вокруг университета была такая сумятица. Я боюсь, Мишеля схватили… другого объяснения нет. Кроме того, Элени ранена, и ей нельзя оказать должной медицинской помощи. Она не может ехать в больницу. За последние дни она вела себя слишком заметно, часто выступала по радио. Папа, прошу тебя, пошли за ней посольскую машину, чтоб ее отвезли в английскую больницу. Ей нужно немедленно сделать переливание крови.
— Это не так просто осуществить, Норман. Если все обстоит так, как ты говоришь, то греческая полиция наверняка ищет ее. С нашей стороны это было бы непозволительным вмешательством в дела страны, оказавшей нам гостеприимство, и…
— Господи, папа! — вскричал Норман. — Я прошу тебя спасти жизнь двадцатилетней девушке, которая может умереть только оттого, что хотела сделать свою страну свободнее, а ты мне говоришь о какой-то дипломатической ерунде. — Он резко встал, опрокинул стул на пол. — Не будем больше об этом, я все сделаю сам.
Он собрался было уходить, но отец встал между ним и дверью.
— Не валяй дурака. Подними стул и сядь. Я посмотрю, что можно сделать. Дай мне несколько минут.
Он набрал номер на внутреннем телефоне, обменялся парой слов с коллегой из другого кабинета. Потом взял со стола блокнот и вышел. Норман поднялся и начал расхаживать взад-вперед по небольшому помещению.
Его отношения с отцом уже давно стали прохладными, если не сказать враждебными. Поэтому молодой человек не хотел просить у него помощи. Не хотел доставить ему такого удовольствия. Но сейчас, найдя в себе силы обратиться к нему, Норман раскаивался в том, что не сделал этого сразу. А ведь стоило: к настоящему моменту проблема уже была бы решена. Надо было об этом подумать, черт возьми. И Клаудио, и Мишель хорошо знали, как обстоят дела, поэтому не осмелились просить его обратиться к отцу. Проклятие, проклятие! А теперь кто знает, где находится Мишель, кто знает, успеют ли они спасти Элени. Идиот. Идиот. Быть независимым — роскошь, которую не каждый может себе позволить. А если приходится смиряться и гнуться, как тряпичная кукла, когда попадаешь в беду, лучше делать это сразу.
Жаловаться теперь было бессмысленно, единственное, что имело для него значение, — это сделать все как можно скорее. Он понимал — остались считанные минуты. В кабинет, улыбаясь, вошел отец:
— Где находятся твои друзья? Служебная машина уже готова, через час они будут в безопасности.
Голос Нормана задрожал:
— Папа, я не знаю, как… Мой друг-итальянец живет в однокомнатной квартире на Плаке, Аристоменис, 32, на втором этаже: туда ведет маленькая лестница с внешней стороны дома. Я могу поехать вместе с водителем.
— Исключено. Мы пошлем туда нашего агента, уже выполнявшего подобные поручения, но он должен ехать один. Полагаю, ты понимаешь.
— Да-да, конечно. Но пожалуйста, действуйте быстро.
— Ты сказал, Аристоменис, 32?
— Да.
— Я сейчас же пойду отдать распоряжения.
И он направился прочь по коридору.
— Папа!
— Да?
— Спасибо.
Норман вернулся в кабинет и выглянул в окно. Он увидел, как отец выходит во двор, приближается к машине, ожидавшей его с работающим двигателем, и говорит что-то человеку за рулем. Автомобиль тут же тронулся с места и двинулся в сторону Плаки. На улицах оживленное движение, понадобится время… время…
— Аристоменис, 32. Они вышли из такси и поднялись на второй этаж, девушка и молодой человек. Они там уже примерно полчаса.
Офицер полиции взял рацию:
— Говорит капитан Караманлис. Можешь рассмотреть, есть ли в квартире телефон?
— Нет, дом не соединен ни одной линией. Они изолированы.
— Ты уверен, что они ни с кем не встречались до приезда туда?
— Абсолютно. Такси доставило их прямо туда, нигде не останавливаясь. Они говорили только со своим другом, который их провожал.
— А он сейчас где?
— Он ушел пешком, но Руссос и Карагеоргис отправились за ним, на машине 26.
— Хорошо. Никуда не двигайся оттуда, ни на секунду не теряй их из виду. Ты за них отвечаешь.
— Вы можете быть спокойны.
Агент выключил передатчик и закурил. Окно на втором этаже по-прежнему оставалось закрытым, во всем доме не наблюдалось никаких признаков жизни. Он не очень хорошо понимал, почему должен следить за этими ребятами. Они показались ему совершенно безвредными. Его коллега, сидевший за рулем, вытянулся и надвинул кепку на лоб. Прошло несколько минут, и из радиопередатчика снова донесся голос:
— Это капитан Караманлис, вы слушаете?
— Да, капитан, слушаю вас.
— Приступайте к аресту, немедленно.
— Но ничего ведь не произошло.
— Я разговаривал с машиной 26. Молодой человек, за которым они следили, вошел в британское посольство, и вскоре оттуда выехал на автомобиле агент в штатском. Он направляется к вам. Они могут нам помешать, вот что произошло. Я не хочу неприятностей. Сейчас же схватите их и привезите сюда.
— Понял. Приступаем к выполнению.
Они вошли во дворик и поднялись по внешней лестнице, остановились на площадке. Постучали в дверь:
