Филипп Ванденберг - Свиток фараона
— Мне шестнадцать, — сказала девочка, — а тебе?
— Четырнадцать.
— Меня зовут Халима, а тебя?
— Омар.
Халима стащила с головы платок, и Омар увидел ее черные гладкие волосы.
— Откуда ты родом? — спросила Халима.
— Я из Гизы, — ответил Омар. — Еду в Луксор.
— В Луксор?! — Халима радостно хлопнула в ладоши.
— Я сама из Луксора, точнее из эль-Курны. Что ты будешь делать в Луксоре?
— Меня нанял английский сайд. Ему нужен слуга.
— Значит, ты слуга. — Девочка выпятила нижнюю губу и с уважением кивнула. — А что будет делать английский сайд в Луксоре?
Омар пожал плечами.
— Я не знаю, он — профессор.
Тут глаза Халимы засверкали, а на лбу появилась вертикальная морщинка.
— Весь Луксор кишит археологами, — сказала девочка. — Они едут отовсюду: из Англии, из Германии, из Франции, даже из Америки. Эти мерзавцы вывозят из Луксора все.
Омар не понимал, почему так разволновалась Халима. В Гизе любили иностранцев. Они приносили стране деньги. Погонщики верблюдов в Гизе жили за счет иностранцев. Омар не мог припомнить случая, когда он на своем верблюде вез к пирамидам египтянина. Поэтому он решил, что будет благоразумнее промолчать.
Солнце приближалось к зениту, и жара в вагоне стала просто невыносимой. По левую сторону от железной дороги катились зеленые воды Нила, по правую расстилались серо-коричневые поля, возделываемые крестьянами, а за ними мелькали бесконечные пески пустыни.
В Минье, где поезд остановился во второй раз, предстала та же картина: всюду сновали деловитые торговцы, предлагая мыло и масличный жмых, большими вывесками привлекали гостиница «Савой» и пансион «Ин Хасиб».
Кому повезло оказаться возле двери, тот мог выйти на платформу и размять ноги или зачерпнуть пригоршню воды из вокзального фонтана, вокруг которого было полно народа. Но Омар был так зажат в глубине вагона, что о прогулке нечего было и думать.
— Сколько еще ехать до Луксора? — спросил мальчик, когда поезд снова тронулся с места.
Халима рассмеялась:
— Тебе нужно набраться терпения. Следующая станция называется Асьют. Это примерно половина.
Омар вытер рукавом выступивший на лбу пот. Он смертельно устал и с трудом отвечал на вопросы не умолкающей ни на минуту девочки. В конце концов Халима сдалась, и оба уснули, прижавшись друг к другу плечами.
В ночных сумерках поезд пересек Нил у Наг Хаммади. Решетки моста громко гремели, и Омар с Халимой проснулись. Близость воды и ночная прохлада немного облегчили пребывание в вагоне. Наконец около полуночи поезд прибыл в Луксор.
Омар, удобно пристроившийся рядом с Халимой, хотел бы продолжить путь вместе с ней, но пассажиры неистово устремились наружу, и мальчик едва не потерял ее из виду.
— Ты меня навестишь? — в давке крикнула Халима, выходя из вагона.
— Но я же не знаю, где ты живешь, Халима!
— В Шейх-абд-эль-Курне, на другой стороне реки. Спроси Юсуфа. Моего отца каждый знает!
И девочка затерялась в толпе.
Омар отправился вперед, где в голове состава располагались купе первого класса. Когда ночной поезд прибывал в Луксор, казалось, что весь город поднимался на ноги. Одетые в черное матери качали на руках младенцев, подростки-носильщики предлагали свою помощь, служащие гостиниц с колокольчиками рекламировали свободные номера, какой-то слепой водил похожим на лук смычком, извлекая из своей каманги звуки, но никто не бросал ему монет. Прохода просто не было. Даже на рельсах, натыкаясь на ослов и багажные тележки, толпились люди.
У вагонов первого класса давка была меньше. Гостиница, в которой решил остановиться профессор, прислала носильщиков, чтобы они позаботились о багаже. Саид велел Омару пойти вместе с носильщиками, которые должны были показать ему, где он будет жить. Профессор и его жена сели в экипаж.
— Эй, хватайся! — Один из носильщиков толкнул Омара в бок. — Или такая работа не для эфенди?
— Нет-нет, — смущенно пробормотал Омар и взялся грузить чемоданы профессора на двухколесную тележку, в которую был запряжен осел. Сверху он бросил свой узелок и, последовав примеру двух носильщиков, забрался сам.
На улицах Луксора царила темнота. Уличного освещения здесь не было, и погонщик время от времени громко кричал, чтобы предупредить идущих навстречу пешеходов. Целые и невредимые, они наконец добрались до гостиницы «Винтер Пэлэс».
Профессор и его жена разместились в левом крыле отеля, а Омар, после того как доставил багаж и пожелал хозяевам спокойной ночи, отправился в темный парк, где за высокими кустами олеандра прятался деревянный домик, в котором жили работники гостиницы и прислуга постояльцев.
В маленькой комнате, на которую указали Омару, стояло, насколько ему удалось разглядеть в темноте, шесть двухъярусных кроватей. Мальчик подумал, что ему нужно пристроить свой узелок, но, смертельно уставший, он просто забрался на одну из кроватей и сразу заснул.
Наступило утро следующего дня. Луксор засверкал, когда солнце выползло из-за цепи холмов на востоке. От деревьев поползли длинные тени, а на противоположном берегу Нила заалели огнем красные стены утесов. Гости отеля «Винтер Пэлэс» могли любоваться роскошным видом с террасы. Там высшее общество встречалось за завтраком; люди читали газеты, получали почту, обменивались новостями. Мужчины — в белых костюмах, женщины — в пастельных оттенков платьях и широкополых шляпах.
Прибытие новых постояльцев, в том числе профессора Шелли и его супруги, вызвало оживление среди большого количества бездельников, проводивших осень и зиму в Луксоре, который привлекал путешественников своим мягким климатом.
Почти каждый день устраивались приемы, и все, кто вращался в свете, должны были непременно посещать их. Один раз в месяц устраивал праздник Мустафа-ага, британский консул в Луксоре. И как раз в этот вечер он и должен был состояться — из-за него весь день был наполнен волнениями и переживаниями.
Профессор Шелли, чувствуя на себе многочисленные взгляды, устремился к столику, за которым сидел мужчина, заметно отличавшийся от обычных представителей высшего общества. На нем был выглаженный серый костюм и черная бабочка. Его черные волосы выглядели так же неухоженно, как и борода, а лицо было очень загорелым, как у местных жителей, что в то время считалось не очень аристократичным.
— Мистер Картер? — спросил Шелли.
Мужчина в сером костюме поднялся.
— Говард Картер.
— Я — профессор Шелли, а это моя жена Клэр.
После обмена традиционными британскими любезностями и несколькими общими, ничего не значащими фразами по поводу утомительного путешествия и погоды Шелли вынул из кармана письмо и положил на стол перед Картером. Тот прочитал в углу пометку: «Отправитель — Хайклэр-Касл» и, словно догадавшись о содержании письма, небрежно сунул его в карман пиджака.
— Буду краток, — начал Шелли, не обратив на это внимания, — я прибыл по поручению «Общества исследования Египта».
Картер кивнул.
— И какова же причина, профессор?
Шелли подсел поближе и тихо произнес:
— Люди в Лондоне недовольны. В ваш адрес звучит резкая критика, мистер Картер.
— Вы же не думаете, что я…
— То, что я лично думаю, никакого значения не имеет, мистер Картер, — перебил его профессор. — Меня просто направило «Общество исследования Египта», чтобы по возможности прояснить дело. Вы должны понимать: люди, которые вложили уйму денег…
— Деньги! — Картер презрительно рассмеялся.
— Дело в том, что чертежи, точь-в-точь такие же, как и те, что вы изготовили в Долине царей, попали в оборот.
— Но ведь я рисовал их и в Тель-эль-Амарне.
— И все же эти чертежи теперь можно купить даже на черном рынке!
Картер замер. Не веря своим ушам, он в изумлении уставился на собеседника.
— Я этого не знал, — растерянно пробормотал он.
— Теперь вы понимаете все разочарование «Общества»?.. Только не надо вешать нос, в любом случае доказательств против вас пока нет. Ваши чертежи просто слишком хороши, Картер. Так хороши, что служат картами для расхитителей гробниц.
— Это просто какое-то сумасшествие, — взволнованно сказал Говард Картер. — А если бы я нарисовал неточные планы, меня бы уволили за недобросовестную работу. Теперь мои карты оказались слишком точными, и за это меня опять критикуют. Это сумасшествие, вы слышите!
— О критике не может быть и речи, — перебил его профессор. — Может, мне удастся прояснить это дело. Я хочу, чтобы это удалось нам обоим.
— Что вы собираетесь делать?
— Я приехал сюда не как археолог. Я просто путешественник, который проводит свой отпуск в Луксоре. Меня интересуют находки древности, может быть, даже что-нибудь куплю. Такие слухи быстро разлетаются. Как только у меня появятся нужные контакты, я сделаю вид, что мне интересны большие предметы.
