Дмитрий Леонтьев - Петербургская баллада

Проехав едва треть намеченной трассы, парень понял, как его обманули. Маршрут, выбранный девушкой, то и дело проходил через ремонтируемые участки дороги, а добрая половина пути пролегала через улицы и проспекты, которые даже в ночное время были наполнены автотранспортом. Его мотоцикл был способен выжимать до трехсот километров в час, тогда как ее на прямых трассах брал вдвое меньше. Но кто говорил о прямых трассах? Мошенница неплохо знала город и выжала из этого знания все. Выбрав маршрут, она ставила их почти в одинаковые условия. Это была чудесная гонка! Зеленый свет, красный — кто смотрит на это?! Куда делись иномарки, громыхающие в поисках мятого рубля «Жигули», гаишники, не успевающие даже среагировать на пролетающие мимо «болиды», пьяные завсегдатаи ночных кабаков… Скорость, риск, азарт… И все же он почти догнал ее. Догнал, несмотря на все хитрости и сноровку, с которой девушка управляла мотоциклом. Догнал, если бы не последнее препятствие, о котором он забыл, хотя должен был бы помнить. Должен, как и любой человек, родившийся и выросший в Петербурге… Она рассчитала не только маршрут, но и время. Рассчитала до мелочей, до микросекунд, как и любой настоящий гонщик. Рабочие, постовые и случайные зеваки брызнули в стороны, когда она взлетала на медленно поднимающийся мост. Последние метры уже нельзя было назвать даже скоростью, это был полет. И она взлетела, на несколько мгновений зависнув в воздухе… потом мотоцикл подбросило от удара о землю, руль едва не вывернулся из рук, удерживающих его с неженской силой, но все же поддался, и наездница, не оборачиваясь, унеслась в ночь. Он наконец закончил долгое торможение (хотя долгим оно казалось только ему), которое начал, когда понял, что не успевает за этой полубезумной чертовкой, нащупал дрожащей ногой опору, снял шлем и устало улыбнулся разъяренному сержанту, спешащему к нему в сопровождении двух постовых:

— Не торопитесь, не убегу… Предъявить документы — это максимум, на что я сейчас способен… Нет, но вы видели?! Какова, а?!

Поставив мотоцикл в гараж, Геля возвращалась домой пешком. Накрапывал легкий дождь, и небо было затянуто тучами. Вспомнив, что сегодня бар будет работать круглосуточно, она на секунду подумала о возможности вернуться, но тут же отбросила эту мысль — гонка вымотала и ее. Спустилась в подземный переход, чертыхаясь по адресу нерадивых работяг, до сих пор не сменивших перегоревшие лампочки, но тут же снова улыбнулась, вспоминая сегодняшнюю выходку. Гулкое эхо перекатывало отзвук шагов по пустому бетонному тоннелю. Геля с удивлением посмотрела на толстые каучуковые подошвы своих ботинок. Остановилась, шаги смолкли… Секундой спустя она быстро оглянулась. Полумрак тоннеля смотрел на нее. Молча, угрожающе. В голове пронеслись кадры из фильма с Моникой Белуччи — такой же темный тоннель, боль, страх… Геля осторожно отступила на шаг, потом еще на один, и еще… перевела дыхание и направилась к выходу. За спиной эхо услужливо перекатывало: «пом-пом-пом»… Не попадая в такт ее шагам. Она взвизгнула и побежала. Выскочив из перехода, обернулась. Сумрак колыхался над уходящими вниз ступенями, но эхо неумолимо повторяло: «пом-пом-пом», нарастая неотвратимо и зловеще. Девушка бросилась к двери своего подъезда, торопливо нажимая мокрыми от дождя пальцами кнопки кодового замка, проскользнула внутрь, с грохотом захлопнув дверь, привалилась к ней спиной, обессиленная, и замерла от легкого, едва ощутимого толчка с той стороны — кто-то пробовал открыть дверь. Геля стояла окаменев, с мистическим ужасом прислушиваясь к дыханию за дверью, и боялась дышать сама. Потом послышались легкие удаляющиеся шаги и все стихло, но девушка еще долго не могла сдвинуться с места, скованная таким страхом, которого она еще не испытывала…

Следующим вечером парень сам подошел к ней в баре «Вечерняя звезда».

— Жульничество… Хотя и красивое, — заявил он, усаживаясь за ее столик. — А если трассу выберу я?

— Второй раз уже не так интересно, — ответила Геля, глядя на незнакомца задумчиво и устало. — Это же не тренировки, не установление рекорда трассы… Кстати, где вы тренируетесь?

— За городом, — сухо сообщил он, разом теряя игривый тон.

— Странно. Я бывала в разных местах. Вас не видела. Да и мотоцикл… Так или иначе, я бы обратила на него внимание. Хотя бы в городе…

— Я редко бываю в городе, — ответил он, — работа связана с разъездами по стране, да и хобби у меня не только мотоциклы.

— Значит, это не настоящее хобби… Как вас зовут?

— Максим. А вас, насколько я знаю, Гелена?

— Можно просто — Геля. Что ж, может быть, это и было, скажем так, заготовкой, но ощущение от этого не померкло, не так ли?

— Любите риск?

— Риск, скорость, адреналин, красивые вещи… Жить люблю. По-настоящему жить. Наверное, я родилась не в свое время. Мне бы туда, где амазонки, или в Древнюю Грецию.

— Вряд ли бы вам там понравилось, — вздохнул он, — разумеется, если не вырасти там, а взять и перебросить прямо туда. Там ведь другой риск. Другой уклад жизни.

— А вы в какое время хотели бы жить?

— Всегда. От начала времен и до… Интересно посмотреть, как все развивается, меняется и чем все кончится.

— Наскучило бы.

— Не знаю. В мире столько всего, что можно изучать бесконечно… Почему вы скучаете сегодня? Или риск для вас — как наркотик: время от времени, для поддержания тонуса? Вы же говорили: это стиль жизни?

— Хотите что-то предложить?

— Да, я долго думал, чем вас удивить.

— Или напугать? — пристально взглянула она на него.

Максим не отвел глаз, соглашаясь легко и честно:

— Или напугать… Мне кажется, вас развлечет то, что я задумал.

Она задумалась, рассматривая лицо сидящего перед ней мужчины, его руки, плечи. Тряхнула гривой белокурых волос, поднялась:

— Хорошо. Я согласна. Едем сейчас?

Он посмотрел на часы, на нее, кивнул:

— Можно и сейчас, только… У вас есть одежда потемнее? Чтоб не так бросалась в глаза? Тогда стоит сначала переодеться…

Геля исполнила его просьбу. Почти. Черный, длинный и явно очень дорогой плащ из тонкой легкой кожи был надет на голое тело. Если, конечно, не считать черных кожаных шортиков и красного топика, больше демонстрирующего, нежели скрывающего. Позволив вдоволь на себя насмотреться, она застегнула плащ на верхние пуговицы и уселась на мотоцикл за его спиной.

— Я готова. Куда едем?

— Увидишь.

— Звучит как угроза…

То, что она недалека от истины, Геля поняла, увидев особняк, возле которого Максим остановил мотоцикл.

Старинный, еще дореволюционной постройки, он был одним из немногих, сохранившихся в самом центре Петербурга. Небольшой парк окружала массивная решетка с установленными по периметру камерами наружного наблюдения. А вот света не было ни в огромных аркоподобных окнах, ни в кованных явно на заказ уличных фонарях.

— Зачем мы здесь? — раздраженно спросила она. — Ты знаешь, чей это особняк?

— Мухина Сергея Петровича, — охотно ответил он. — Кажется, вы с ним знакомы?

— Ты работаешь на него?

— Да упаси боже! — искренне возмутился он. — Криминал такого рода я не переношу на дух. Видел пару раз, но больше слышал о нем всякого…

— Тогда зачем мы здесь? — повторила она свой вопрос.

— Сегодня интересно сложились звезды, — хитро прищурился он. — Мухин уехал по делам на три дня, ночной сторож, довольный этим обстоятельством, принял на грудь сто грамм, пошел за добавкой и был повязан патрульным нарядом за хулиганство в нетрезвом виде, а сигнализация отключилась…

— Отключилась? — переспросила она.

— Отключилась, — убежденно заявил Максим. — Сама. Слишком сложная техника. Запуталась сама в себе и отключилась. Как и свет.

— Ну, хорошо… И что мы там будем делать? Надеюсь, не грабить?

— Фи, мадам, — скривился он, — неужели вы думаете, что мне нужны носки вашего благоверного? Я слышал, у него там шикарный бассейн. Загляденье, а не бассейн. Бар, дающий фору любому ресторану. В ресторан вас приглашать банально, в бассейн или тем более в сауну — пошло. Так как?

Она укоризненно покачала головой, но в глазах все же блестели искорки восхищения таким сумасшествием.

— Поймает — убьет, — пообещала она, — вас, не меня… Что ж, полезли?

…Отпущенный лишь под утро из отделения милиции ночной сторож возвращался на пост злой и испуганный. Еще издалека, заметив перелезающие через ограду темные силуэты, он понял, что худшие опасения оправдались, побежал к ним, крича и размахивая руками, но куда там: вскочили на мотоцикл — рявкнуло, заурчало, завизжало резиной по асфальту, — только и видели. Единственное, что немного успокаивало: в руках вроде ничего не было… Может, и обойдется?

Проводив девушку и поставив мотоцикл в гараж, Максим уже подходил к своему дому, когда из предутреннего сумрака его окликнул приглушенный голос.