Антон Кротков - Загадка о тигрином следе
За оградой дома их ожидала пролётка, которой небыло, когда Одиссей входил в дом. Они сели в коляску, высокий сразу поднял кожаный верх. Поехали. Высокий предупредил Лукова, что кучер свой человек и его можно не опасаться. После этого высокий стал задавать вопросы об экспедиции. Его интересовали её цели, снаряжение и особенно количество штыков и пулемётов конвоя. Одиссей отвечал очень сдержанно. Это вызвало неудовольствие высокого, и он попросил:
– Вы могли бы составить для нас подробный письменный отчёт о задачах, которые Москва поставила перед вашей экспедицией? И об остальном тоже напишите. Луков пообещал.
– Отлично! – повеселел высокий.
В свою очередь Одиссей стал расспрашивать провожатого об организации, к которой тот принадлежал.
– О, у нас тут работа поставлена даже лучше, чем у вас в Москве! – похвалился высокий и при этом снова бросил на Лукова испытующий взгляд. – Главное, что после поражения нашего восстания нам удалось сохранить костяк организации. Поверьте, это было совсем не просто сделать, ибо чекисты тоже не дураки. Но мы сумели. Много наших членов по-прежнему служат в Красной армии и даже в местном правительстве. Так что у нас везде свои глаза и уши.
Уже опускались сумерки, когда в стороне от загородной дороги среди холмов промелькнул огонёк. Кучер остановил коляску. Дальше они направились пешком по протоптанной тропинке, петляющей между заросших кустарником холмов. Одиссей спешил за быстро шагающим проводником, опасливо озираясь по сторонам. Стремительно темнело. Вокруг стояла звенящая тишина, ни единого шороха. Они прошли наверное около двух вёрст прежде чем настороженное ухо Одиссея уловило впереди чьи-то голоса. Внезапно из темноты прозвучал грозный окрик:
– Кто идет?
– Свои, Фрол – крикнул высокий и назвал пароль:
– Бородино.
– Слава гусарам! – последовал отзыв. – Это вы, господин штабс-капитан?
– Я, я – буркнул спутник Одиссея недовольно. – Никаких званий, не забывайте о конспирации!
Из-за дерева вышли двое мужчин с обрезами в руках.
Обменявшись с высоким несколькими фразами, часовые попросили Лукова сдать оружие, после чего пропустили дальше.
Наконец взгляду Одиссея открылась усадьба, похожая на какое-то мелкое производство, вроде винокуренного заводика, пивоварни или предприятия по выделке бычьих шкур. В окнах одного из строений светилась лампа. Они направились на огонёк. Это был крепкий дом, построенный в нетипичном для этих мест добротном немецком стиле.
Когда вошли в комнату, там во всю шло собрание, бурно обсуждался какой-то вопрос. Вокруг большого стала, возле окон, на диване у стены сидели человек двадцать пять мужчин, по национальности в основном русские. Однако ни краснолицего связника Рудольфа с волчьей улыбкой, ни завербовавшего Лукова в Москве крепыша с квадратной челюстью, ни кого-либо ещё, кого бы он хотя бы мельком видел раньше, среди присутствующих не оказалось.
На столе лежал какой-то список, на котором ещё не высохли чернила, и ещё несколько пачек ассигнаций (кажется, это были английские фунты) и журнал «Свободная пресса», нелегально издающийся в Ташкенте. Одиссей уже видел этот журнал, – на городском рынке его предлагали за большие деньги из-под полы всем русским, чьи лица казались юрким торговцам достаточно интеллигентными.
Ещё на столе была развёрнута карта.
При появлении нового человека все разговоры смолкли.
– Ну что насторожились, други?! – шутливо осведомился у присутствующих высокий. И пояснил: – Это тот человек, о котором я говорил. Ему можно доверять.
Одиссей каждому пожал руку. При этом ему называли лишь имена. Одиссей догадался, что это клички. Да, конечно конспирация, и всё-таки что-то в происходящем было не так. Одиссея удивляло, что его, по сути случайного человека привели на собрание подпольной боёвки. Неужели ему настолько доверяют? А с другой стороны, стоило столько с ним возиться, чтобы так глупо подставлять! Неужели завербовавшие его заговорщики настолько уверены, что среди стольких людей не сыщется один провокатор!
Публика здесь собралась разношёрстная: было несколько военных, явно бывшие офицеры, интеллигенция, люди рабочего склада с простыми суровыми лицами и мозолистыми руками. На некоторых были кожаные куртки, которые массово шились до революции для авиационных батальонов императорской армии, а нынче являлись почти непременной частью чекисткой униформы.
– Я же говорил вам – у нас везде свои люди, – будто прочитав мысли гостя, напомнил ему недавний разговор высокий.
В это время в комнате возобновился разговор, прерванный появлением нового человека.
А высокий продолжал вполголоса вводить Одиссея в курс дела. Он рассказал, что здесь на конспиративной квартире проходит заседание «двадцатки» – одной из ячеек подпольной боевой организации, которая пышно именовалась «Комитетом спасения родины и свободы». Сколько всего таких «двадцаток» в организации высокий умолчал, однако намекнул, что счёт дружинников в крае идёт на тысячи. И что отряды мятежников организованы по военному образцу. В городе и на его окраинах у них устроены секретные склады с оружием. И конечно случайные люди на такие сборища не допускаются. После таких слов Одиссей снова подумал о том, что не понимает логику этих господ.
Некоторое время за столом чувствовалась общая скованность из-за присутствия нового человека, но постепенно заговорщики снова разговорились. Они проклинали большевиков, которые после недавнего мятежа стали гораздо бдительнее; негодовали по поводу излишней осторожности англичан, которые обещали поддержать восстание, но в последний момент предпочли не вмешиваться. И каждый приводил десятки примеров зверств комиссаров в качестве аргументов для немедленного нового выступления.
– И в самом деле, сколько ещё можно терпеть этих животных! – воскликнул щеголеватый молодой человек в спортивном пиджаке в клетку, модных сапогах «джимми», и в коротких до колен брюках-галифе «оксфорд». – Все, кого я знаю, только и ждут, чтобы поддержать новый мятеж. Помните, как во время недавнего восстания на нашу сторону переходили целые красные полки. В частности 2-й полк красной гвардии, заградительный батальон с железнодорожной станции Кауфманская.
– Да, но в итоге собравшиеся с силами красные нас всё равно в окрошку покрошили – мрачно возразил один из заговорщиков.
Молодец в клетчатом спортивном пиджаке вспыльчиво ответил ему:
– На этот раз такого не будет! Мы хорошо подготовились, а для начала я предлагаю поручить моей пятёрке ликвидацию председателя Турчека Фоменко. Этот мерзавец давно заслужил, чтобы его бомбой разнесли на куски!
Тут на секретную сходку пожаловал ещё один гость ещё. Его явно ждали, и встретили так, как обычно встречают припоздавшее руководство.
Это был человек с пышными усами, одетый в прекрасно пошитый китель с большой красной звездой и ромбами на рукаве. В руках он держал сложенный пополам большевисткий матерчатый шлем, кажется именуемый у них «будёновкой».
Гость пожал присутствующим руки. После чего энергично заговорил:
– Хочу вас поздравить, господа: на совещании полевого штаба организации, наконец, подготовлен план нового решительного восстания против большевиков. Правда, конкретная дата ещё не назначена. О ней командиры «двадцаток» будут предупреждены за сутки до выступления. План согласован с английским командованием. На этот раз удар будет максимально массированным. С разных направлений нас поддержат войска атамана Дутова, ашхабадских мятежников, отряды басмачей, войска бухарского эмира и другие боевые формирования. Из отрядов гимназистов и студентов – нашей «серой гвардии» будут сформированы летучие отряды, которые будут быстро перемещаться по городу – убивать на квартирах ответственных советских и партийных работников, забрасывать гранатами красные отряды. Но главной нашей ударной силой станет офицерство, фронтовики.
Гость также сообщил собравшимся в комнате, что перед их двадцаткой командование тоже собирается поставить особо ответственную задачу. И что они должны быть готовы в любой момент выступить.
– Наша главная задача – свергнуть Советы. Но борьба будет жестокой. Поэтому тот, кто не чувствует в себе уверенности пойти с нами до конца, пусть даже на смерть, ещё отказаться. Но после нашего выступления любое неисполнение приказа будет расцениваться, как измена и караться расстрелом на месте.
Почему-то сказав это, усатый поглядел в сторону Одиссея.
После совещания он подошёл к Лукову и крепко пожал ему руку.
– Очень рад, что Москва с нами.
«Вот сейчас он достанет свою половинку карты и попросит, чтобы я тоже предъявил свой пароль – догадался Одиссей, и протянул руку, собираясь достать из кармана своего шута.
