Крепость королей. Проклятие - Пётч Оливер
Граф молча откинулся на спинку стула и побарабанил пальцами по столу. Некоторое время оба хранили молчание.
– Мне жаль, что ваш отец скончался, – сказал наконец Шарфенек. – Но простите, что я не лью по нему слез. Не следовало ему затевать этот поединок.
– Не поединок стал причиной его смерти.
Шарфенек резко подался вперед, и глаза его угрожающе засверкали.
– Тогда что же?
– Яд. Предположительно аконит. И получил он его из ваших рук! Ваших!
Агнес не собиралась произносить последние слова. Но, глядя на сидящего с самодовольным видом графа, не смогла сдержаться.
Шарфенек долго смотрел на нее, и тишину нарушало лишь потрескивание поленьев в камине. Потом он тихо рассмеялся, и смех его звучал мелодичным звоном.
– Это вам престарелый монах так сказал, не так ли? И вы поверили…
– Я и сама достаточно хорошо разбираюсь в травах, чтобы заключить это, – ответила Агнес холодным тоном.
Она помнила о просьбе монаха хранить молчание. Он ни в коем случае не должен попасть под подозрение! Иначе граф найдет средства, чтобы устранить ее наставника.
– Дрожь, учащенный пульс, прерывистое дыхание, онемение тела, – перечислила она. – Это не лихорадка, а хладнокровное убийство! И вы…
Фридрих фон Шарфенек резким движением смел со стола книги и пергаментные свитки и грозно поднялся со стула. Зауженный испанский камзол с высоким воротником, редкие волосы и бледное лицо придавали ему сходство со злым ангелом. В библиотеке, казалось, повеяло ледяным ветром.
– Мне нет дела до того, что вы наболтаете в этих стенах, – прошипел он. – Но если вы обмолвитесь на людях, что на моих руках кровь вашего отца, то, клянусь Богом и всеми святыми, у нашей семьи длинные руки. Вы пожалеете, что на свет родились!
Агнес испуганно вздрогнула. У нее действительно не было против графа никаких доказательств. А если бы и были, то в какой суд ей обратиться? Для таких случаев, конечно, был учрежденный еще кайзером Максимилианом Высший суд в Нюрнберге, но процессы там зачастую длились не один год, а для этого нужны были деньги. Много денег, которых у Агнес не было.
«Ни денег, ни доказательств, – подумала она. – И он это знает».
– Где отец Тристан? – спросила она неожиданно, чтобы сменить тему.
– Этот старый дурак? – Шарфенек с улыбкой вернулся на свое место. Голос его моментально утратил прежнюю строгость. – Я приказал ему осмотреть кое-кого из моих раненых ландскнехтов. Весьма предусмотрительно, как я теперь вижу. Живым от старика больше пользы, чем мертвым.
«А ты можешь спокойно здесь разнюхивать, – пронеслось у Агнес в голове. – Не успел олень помереть, а над ним уже воронье кружит…»
– Перед смертью отец рассказал мне о вашей… сделке, – проговорила она тихо.
– В самом деле? Безумно рад! – граф хлопнул в ладоши. – Я бы и сам с радостью вам это открыл, но, к сожалению, вы в последнее время были ко мне… не так милы. – он запустил руку под камзол и извлек запечатанный конверт. – Для надежности незадолго до штурма ваш отец письменно подтвердил свое согласие. Какая удача, учитывая, что он теперь мертв и, к сожалению, не сможет благословить нас… Не находите?
Шарфенек помахал документом и подмигнул ей с улыбкой. У Агнес возникло острое желание врезать ему по лицу. Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Затем взяла стоявший у печи стул и села напротив своего будущего жениха, одарив его враждебным взглядом. А граф с невозмутимым спокойствием спрятал записку во внутреннем кармане.
– К чему эта женитьба? – спросила Агнес. – Мой отец мертв. Вы могли бы просто выставить меня из крепости и попросить герцога передать Трифельс вам. У вас достаточно влияния.
Шарфенек пожал плечами:
– Герцог – нерешительный человек; неизвестно, какое он примет решение. Ему и другим могущественным семьям приходится угождать. Поэтому я попросил у него позволения заключить с вами брак. Так надежнее. Кроме того, – он подался вперед и игриво сплел пальцы, – верите вы или нет, милая Агнес, но меня действительно тянет к вам. Мне даже кажется, что у нас больше общего, чем вы предполагаете. Страсть к историям, мечтательность, любовь к этим старым стенам… – Он театрально вздохнул: – К тому же я без ума от строптивых женщин. Что поделать?
Агнес скривила лицо.
– Тогда вам не о чем тревожиться, – ответила она едко. – Иную женщину вам все равно не заполучить.
– Так, значит, у меня есть надежда?
Агнес упрямо скрестила руки. Все то время, что она провела подле умирающего отца и держала его за руку, ее терзали сомнения. Решение, которое она в итоге приняла, исходило лишь из неопределенности и последнего пожелания Эрфенштайна.
Род Эрфенштайнов не угаснет, он возродится в великую династию…
Девушка сделала глубокий вдох, прежде чем собралась с ответом.
– Не будем ходить вокруг да около, – сказала она холодно. – Вы прекрасно понимаете, что мне не из чего выбирать. Так что я согласна выйти за вас. Но с тремя условиями! – Тут ее палец взметнулся вверх. – Во‑первых, вы позволите мне жить прежней жизнью. Во‑вторых, отец Тристан и Матис останутся в крепости моими друзьями. И в‑третьих, не думайте, что я допущу вас в свою постель! Тут вас ждет неприятный сюрприз.
Шарфенек задумчиво погладил черную, коротко подстриженную бородку. При этом он рассматривал Агнес, точно новую покупку. А она в который раз уже обратила внимание на его проплешину. Несмотря на свой юный возраст, в ближайшие годы граф, наверное, совсем облысеет. Но в целом, если не считать его бледности, он был вполне привлекателен. А главное – богат. Агнес представила, сколько женщин умрет от зависти.
– Ума не приложу, почему даю вам помыкать собой, – ответил наконец граф. – Но ладно, даю вам слово. Старик и этот малолетний дурень мне не помешают. Что же касается последнего условия… Немало есть других красивых женщин, согласных согреть мою постель, – он двусмысленно улыбнулся. – Кроме того, я уверен, что время лечит любые раны.
– В сновидениях – возможно. Теперь что касается причины, побудившей вас присвоить Трифельс. Вы позволите?
Агнес резко поднялась, подошла к одной из книжных полок, вытянула фолиант и бросила на стол перед графом.
– Это вы искали, не так ли?
Шарфенек в изумлении посмотрел на потрепанную книгу. Это была «Большая история Трифельса», которую Агнес тайком читала последнюю пару месяцев. В прошлый раз отец Тристан просто поставил ее на полку и, скорее всего, забыл о ней. Но Агнес запомнила, где стояла книга.
Дрожащими руками граф принялся перелистывать страницы. При этом глаза у него блестели, как у мальчишки.
– Большая история Трифельса, старая хроника крепости! – пробормотал он. – Из тончайшей кожи, с иллюстрациями и позолоченными заглавными литерами… Я столько слышал о ней и теперь могу наконец прикоснуться… Это бесценное сокровище! Как вы догадались…
– То, что вам нужно, находится где-то в середине книги, – перебила его Агнес. – Раздел о правлении Гогенштауфенов. Некоторые страницы, к сожалению, вырваны, но вас ведь интересует совсем другое.
Она посмотрела в окно – солнце было уже высоко – и процитировала по памяти:
– «В 1186 году император Генрих VI женился на норманнской принцессе Констанции, королеве Сицилийской. И с тех пор считал себя полноправным претендентом на норманнский трон. На выкуп, полученный за английского короля Ричарда Львиное Сердце, он снарядил огромную армию и отправился в поход на Сицилию. Генрих одержал победу над норманнами, короновался в Палермо и в 1195 году вернулся в Трифельс. За ним по холмам Васгау тянулся обоз из ста пятидесяти ослов, нагруженных сокровищами, каких человечеству еще не доводилось видеть…»
– Сокровища норманнов, – прошептал граф Шарфенек. – Венец всех сокровищ! С детских лет они занимают мои мысли… – Он поднял голову и с улыбкой взглянул на Агнес: – Вы смышленая девушка. О более удачном браке и мечтать не приходится. Как вы поняли, для чего мне нужен Трифельс?
– Отец дал мне понять. Он говорил, что дело в деньгах. Больших деньгах. Кроме того, были определенные… догадки.
