Долина папоротников (СИ) - Бергер Евгения Александровна

Отец, к счастью, был в прекрасном расположении духа, по большей части в связи с полученным поутру приглашением в Фарингтон-холл — бал намечался на первое число — и сыпал остротами, несильно вдаваясь в причины дочкиного уныния. С девицами всегда так, полагал философ в его лице: то смех, то слезы, то обе эмоции разом.

— Такое событие, а ты словно не рада, — только и заметил он, поднимаясь из-за стола. — Не просишь денег на новый наряд, не прыгаешь до потолка…

— Я очень рада, — пустым голосом отозвалась девушка. — Просто болит голова.

Мистер Хэмптон театрально воздел руки к потолку.

— Надеюсь, мигрени не заразнее простуды?! — вопросил он не без сарказма. — Достаточно в доме одной извечной страдалицы. А вот и она… Легка на помине.

В комнату вплыла тетушка Сэттон с первой за долгое время улыбкой на устах.

— В Фарингтон-холле устраивается бал, и мы приглашены, — провозгласила она от порога. — Что может быть благотворнее для моих измученных нервов?!

— Воистину ничего. — Мистер Хэмптон, сделав большие глаза, поспешил покинуть столовую.

И Лиззи пришлось выслушивать пространные воспоминания тетки о давно минувших балах ее молодости, когда ныне покойный мистер Сэттон еще не вошел в ее жизнь и не сделал счастливой обладательницей кольца на пальце и собственного сердца.

К счастью, доложили о визите «мисс Колдуэлл», и Лиззи, никак не ожидавшая такого сюрприза, вскочила из-за стола, ничуть не заботясь о приличиях.

— Хелен! Милая Хелен. — Она крепко обняла подругу. — Как же я рада тебя видеть. Думала, ты все еще сердишься на меня…

— Как можно. — Девушка взмахнула идеально завитыми кудряшками. — Намечается бал, и мне было просто необходимо обсудить такое событие с лучшей подругой. Ну, что ты наденешь, уже решила? — осведомилась она.

Лизза спала с лица.

— Не уверена, что попаду на него, — ответила дрогнувшим голосом.

— Это еще почему? — искренне изумилась Хелен. — Разве не все получили приглашения?

— Все. Только… кое-что произошло… — И слезы невольно брызнули у Лиззи из глаз, чем она основательно смутила собственную подругу. Ее слезы были так же редки, как пышные балы в их маленьком непримечательном Колчестере, а теперь и то и другое случилось одномоментно.

— Расскажи, что случилось, — потребовала подруга, и Лиззи поведала обо всем. Без утайки и преуменьшений… Она сама была себе худший судья и обличитель.

— … И вот, если они расскажут, — заключила она. — Моя репутация будет окончательно погублена.

Хелен, по-настоящему шокированная поступком подруги, не сразу нашлась с ответом.

— Тебе не следовало идти к его дому, — наконец сказала она. — Это было… так… опрометчиво. Даже безумно!

— Думаешь, я и сама этого не понимаю, — простенала девушка в отчаянии. — Просто… этот ключ словно заколдовал меня. А еще твои разговоры про поиск замочной скважины…

Хелен возмутилась.

— Только не говори, что это я виновата.

— Я и не говорю… Нет. Просто хочу объяснить…

— Я и не думала, что ты действительно решишься. — Хелен стиснула руки подруги, посмотрела в ее глаза. — А знаешь что, давай отправимся в город и сами все выясним, — предложила она. — Уверена, ты зря переживаешь: капитан Мэннинг — настоящий джентльмен, он бы не стал порочить твое доброе имя.

— Но там были другие…

— Уверена, они тоже станут молчать. Из уважения к товарищу… Тем более, если, — она состроила милую рожицу, — капитан имеет на тебя виды. Кто бы не заступился за будущую миссис Мэннинг?!

У Лиззи впервые за целое утро отлегло от сердца: может, подруга права, и ее ночная эскапада останется тайной для других. Ей стоило положиться на благородство капитана Мэннига и его друзей.

Лиззи вспорхнула на ноги подхватила шляпку.

— Пойдем прогуляемся в город, — сказала она.

Миссис Летиция Аддингтон собственноручно переписывала одно из приглашений. Так сильно давила на перо, что посадила кляксу… Отбросила испорченную бумагу.

— Чем занимаетесь, матушка? — Голос из-за спины заставил ее вздрогнуть от неожиданности и раздражиться сильнее. — Уж не роман ли сочиняете?

Она поглядела на сына и улыбнулась. Желчной, недовольной улыбкой. Больше похожей на волчий оскал. А еще привычно скривилась при виде «мерзкого безобразия» — очков на его лице. Очков с черными стеклами…

— Оставим романы людям безнравственным и порочным, я сочиняю новое приглашение, — произнесла не без менторского пафоса. — Желаю отказать от дома бесстыдной кокотке, ноги которой и близко не будет на нашем пороге.

— И кто эта несчастная? — осведомился сын. — И чем она вас так прогневила?

— Элизабет Хэмптон. — Женщина тщательно вывела завиток названного имени. — К счастью, я с ней пока не знакома, однако наслушалась достаточно. Говорят, ее встретили ночью в платье служанки, тайком пробирающейся на свидание с мужчиной… Подумать только, какое бесстыдство!

Молодой человек переменился в лице: насмешливость уступила место глубокой задумчивости.

Он осведомился:

— И кто же распускает подобные слухи? Уверен, какие-то злопыхатели. Негоже верить каждому слову, матушка… Вам ли не знать об этом.

Миссис Аддингтон поджала губы и наградила сына презрительным взглядом.

— Не стану же я, по-твоему, допытываться до истины, — сказала она, — достаточно и того, что эта девица дала повод самим этим слухам. Будь они трижды неправдой — ее честь замарана и точка. Следовало думать об этом загодя, давая сам повод подобным разговорам. — И заключила: — Будь добр, не говори под руку!

Джеймс Аддингтон не двинулся с места, продолжая наблюдать за быстрым движением пера по бумаге.

— Так и будешь стоять? — осведомилась мать, не поднимая глаз. — Разве твоим новым друзьям нечем тебя занять?

— Всего лишь временным знакомым, не более того, — поправил ее молодой человек.

И женщина снова осведомилась:

— Как долго ты намерен оставаться с нами? Дольше, чем в прошлый раз? Отец говорил о нескольких днях. Полагаю, бал ты все-таки посетишь?

И это «полагаю» звучало подобно приказу, ослушаться который считалось бы дезертирством. Впрочем, Джеймс матери не боялся — вышел из того возраста — однако ответил утвердительно.

— Останусь.

— И даже безобразие это снимешь? — помахала она рукой в воздухе.

Он возразил:

— Сами знаете, это не прихоть.

— Всего-то один вечер, — фыркнула женщина. — Прояви уважение к гостям, не распугивай их одним своим видом.

— Коли они столь пугливы, матушка, нам лучше с ними и вовсе не встречаться.

Миссис Аддингтон отложила перо и снова поглядела на сына. Он знал, что она желает сказать: свой особенный взгляд она приберегала исключительно для подобных разговоров, и выучить его не составляло труда. Слишком часто он его наблюдал…

— У тебя есть обязанности, Джеймс, — произнесла мать торжественным голосом, — и одна из них — подарить роду Аддингтонов достойного наследника. Как ты намерен ее исполнить, коли чураешься всякой девицы брачного возраста?

Молодой человек привычно улыбнулся.

— Они скучны до оскомины. И охотятся за моими деньгами, — отозвался в привычной манере. — К тому же, им не понравится жить в Кардиффе. А я намерен именно там и обосноваться…

Миссис Аддингтон выдохнула:

— Очередная блажь. Отцу не следовало потакать тебе в этом… Ни к чему хорошему это не приведет, — вынесла она свой вердикт.

Аддингтон-младший пожал плечами.

— Блажь — сватать меня, словно юную девицу, — в очередной раз возразил он матери. — Я сам способен на осознанный выбор…

— Так сделай его, будь добр! — повысила голос его собеседница и в сердцах схватилась за перо.

Джеймс Аддингтон молча вышел из комнаты.

Они шушукались за ее спиной, демонстративно переходили дорогу, глядели с видимым осуждением — надежда, вспыхнувшая в сердце, сменилась для Лиззи горьким разочарованием. Таким терпким, ядреным, что в горле першило… Она пыталась откашляться, да только это не помогало.