Вадим Волобуев - Агент его Величества
Расторопный Вуд расставил гостей вдоль свободной стены. Твид вышел на середину залы и произнёс короткую речь о том, как приятно всем патриотам Соединённых Штатов принимать сегодня моряков из дружественной страны. Намекнув на недругов, желавших поссорить Россию и Америку, он выразил убеждённость, что две эти державы вскоре заключат альянс, «который перевернёт мир». Степан Родионович, переводивший его слова Лесовскому, заметил, как вскинулись у того брови. Непонятно было, рад адмирал этому замечанию или недоволен, но он явно был застигнут врасплох. Твид меж тем прошёлся по имперским амбициям англичан и французов, мечтающих де превратить Америку в свою колонию, и закруглился. Все захлопали. Музыка стала громче, к офицерам подошли негры с подносами, разнося вино.
– Давайте выпьем, господа, за нашу несокрушимую дружбу, – провозгласил Твид.
– Гип-гип-ура! – выкрикнул кто-то из американцев. Остальные немедленно подхватили. – Гип-гип-ура! Гип-гип-ура! Гип-гип-ура-ура-ура!
– Прошу вас, господа, – обратился к русским Вуд, показывая на столы. – Это всё для вас.
Поднялось оживление, все направились к столам. Твид, отдав пустой бокал негру, приблизился к Лесовскому.
– Адмирал, мы очень рассчитываем на вашу флотилию. Вы знаете, военно-морские силы США не могут тягаться с британскими, но если мы объединим наши усилия…
– Мы благодарны американскому народу за гостеприимство и сделаем всё, дабы помочь ему в трудную минуту, – пророкотал заученную формулу Лесовский.
– Превосходно, – грохнул Твид.
Он взял контр-адмирала под локоть и повёл его знакомить с людьми.
– Позвольте представить вам: Горацио Сеймур, губернатор штата Нью-Йорк… Адвокат Сэмуэль Барлоу… Эрастус Корнинг, банкир и предприниматель… Профессор Френсис Либер… Джеймс Беннет, издатель… Джон Сиско, помощник секретаря финансового ведомства… Дэниел Дикинсон, городской прокурор… Конгрессмен Мойзес Оделл…
Они переходили от одного человека к другому, адмирал жал всем руки, а Костенко, старательно переводя их имена и регалии, тоскливо думал, насколько же быстро он скатился до заурядного толмача.
Знакомства, наконец, закончились, и адмирала окружили местные шишки, наперебой принявшиеся обсуждать с ним текущую политику, биржевые новости и последние события на фронте. Костенко трудился в поте лица, переводя их вопросы, но всё равно не успевал за всеми, да ещё был вынужден то и дело отвлекаться, растолковывая Лесовскому слова из лексикона бизнесменов. К счастью, эта мука длилась не долго. Из боковой двери в залу вошли какие-то люди в белых костюмах, шляпах, с лицами, густо вымазанными сажей или ваксой.
– Господа! – пронзительным голосом объявил Вуд, подняв ладони. – Минуточку внимания. Наш гостеприимный сахем, дабы порадовать гостей и познакомить их с американской культурой, пригласил сюда знаменитый хор минстрелей И.Пи. Кристи. И хоть его создатель безвременно ушёл от нас в прошлом году, творение его продолжает жить и радовать сердца американцев. Поприветствуем их!
Раздались жидкие аплодисменты; актёры, часть которых держала в руках банджо и скрипки, расставили стулья и, поклонившись присутствующим, уселись на них. Один из актёров, выйдя вперёд и забавно кривляясь, объявил номер. Он так ужасно коверкал язык, что американцы покатились со смеху. Но, видимо, это была часть представления, потому что конферансье не выглядел обескураженным, а напротив, был весьма доволен собой. Он подал знак коллегам, и те грянули бойкую песню.
В Кемптауне леди эту песню поют: ду-у-да-а! Ду-у-да-а!В Кемптауне дрожки по кругу бегут. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Приехал туда я с провалившейся шляпой, ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Вернусь я домой ну очень богатый. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а!
Делаем ставки всю ночь!Делаем ставки весь день!Хватит воду в ступе толочь,Спустим деньги на дребедень!
Вот негр летит на кобылице верхом, ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Споткнулась она, он с неё кувырком, ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Лежит в грязной яме всадник слепой, ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Отбил себе зад, дурачина такой. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а!
Делаем ставки всю ночь!Делаем ставки весь день!Хватит воду в ступе толочь,Спустим деньги на дребедень!
Вдруг вижу – на трассу бредёт старый мул, ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Его мой пони прочь отшвырнул. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Мул отлетел, подобно комете, ду-у-да-а! Ду-у-да-а!А пони умчался, его не заметив. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а!
Делаем ставки всю ночь!Делаем ставки весь день!Хватит воду в ступе толочь,Спустим деньги на дребедень!
Нёсся он метеором, мой пони лихой, ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Первый круг сделал, пошёл на второй. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Он выиграл деньги, быстрый герой. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а!Их увезу в мешке я домой. Ду-у-да-а! Ду-у-да-а!
Делаем ставки всю ночь!Делаем ставки весь день!Хватит воду в ступе толочь,Спустим деньги на дребедень!
Песенка была довольно незамысловатая, но исполнение заслуживало самых высоких похвал. Менестрели били чечётку, хлопали в ладоши и даже пускались в пляс. Публика была в восторге. Даже русские офицеры, мало что понявшие в песне, сразу как-то оживились, принялись аплодировать и криками подбадривать актёров.
За песней пришёл черёд сценических миниатюр. Менестрели разбились на несколько групп и стали смешить зрителей комическими опусами. К сожалению, язык их был настолько далёк от обычного английского, что Костенко лишь разводил руками в ответ на просьбу Лесовского переводить. Зато американцы разражались хохотом. Глядя на них, и русские начали улыбаться, захихикали сами не зная чему. Лёд меж хозяевами и гостями, если и был, окончательно растаял, начались непринуждённые беседы и тосты. К счастью, многие офицеры имели некоторый навык в британской речи, так что услуги Костенко не понадобились.
– Ну как, по вкусу вам наши менестрели, адмирал? – спросил Твид Лесовского, когда актёры ушли.
– Весьма оригинально.
– Я специально пригласил одну из лучших трупп Америки, чтобы вы могли сразу оценить уровень их искусства. У нас в стране гастролирует множество таких коллективов, но подавляющее большинство их, увы, не выдерживает никакой критики. Даже в таком незатейливом деле, как пародирование негров, нужен свой лоск. Вы понимаете меня?
– Разумеется.
– Я сам – не большой поклонник театра, был один раз, едва высидел до конца. Но вот такие представленьица – разумеется, без пошлостей – то что надо. А вы что предпочитаете?
Лесовский коротко рассказал ему о своих предпочтениях. Твид рассеянно выслушал его, косясь куда-то в сторону, затем всплеснул руками и воскликнул:
– Ну наконец-то! А мы уж заждались.
Костенко проследил за его взглядом. В дверях стоит русский посол. Он был в торжественном иссиня-фиолетовом фраке и брюках того же цвета, с тростью в руке и при бабочке. Раскрыв объятья, Твид ринулся к нему.
– Мой друг, мой дорогой старый друг, добро пожаловать к нашему очагу.
Они обнялись, затем Твид подвёл его к Лесовскому и Костенко.
– Здравствуйте, ваше превосходительство, – поздоровался барон с адмиралом. – Здравствуйте, Семён Родионович. Очень рад видеть вас снова.
Стороны расшаркались и обменялись дежурными приветствиями. Затем Твид сообщил послу:
– Адмирал сказал, что его эскадра поддержит нас в случае войны с Англией. Надеюсь, Россия не откажется от своих слов, когда дойдёт до дела. Не так ли, барон?
Стекль кинул быстрый взгляд на изумлённого Лесовского и прокашлялся.
– Много воды утечёт, прежде чем возникнет такая необходимость.
– И всё же вы обещали. А мы, американцы, привыкли верить данному слову. – Он лукаво погрозил барону пальцем.
Тот не ответил. Чувствуя неловкость ситуации, Костенко решил нанести контрудар.
– Господин Твид, мы, русские, тоже привыкли верить данному слову, а потому рассчитываем, что нейтральность Соединённых Штатов в польском вопросе не останется пустым звуком.
– О чём вы?
– О польских капёрах, что, по слухам, нашли убежище в американских водах. Вам известно что-нибудь об этом? Барон Стекль имел на этот счёт беседу с госсекретарём, но тот уклонился от прямого ответа. Это настораживает.
– Первый раз слышу. Впрочем, я не большой знаток в таких делах. Вам лучше поговорить с кем-нибудь из военно-морского ведомства.
– И мы, безусловно, поговорим. Но прежде хотелось бы узнать позицию вашей партии.
Твид озадаченно почесал подбородок.
– Мы не несём ответственности за поступки администрации Линкольна, – помедлив, сообщил он. – Но если правительство скрывает правду, наш долг как оппозиции – вывести его на чистую воду. Я поговорю с Оделлом насчёт того, можно ли поставить этот вопрос на обсуждение в конгрессе.
– Будем вам весьма признательны.
Твид похлопал Костенко по плечу.
