Андрей Сеченых - Эхолетие
– Лёша, прости, – перебил его Бартенев, – но я так и не понял, как ты меня вычислил?
– Дом ваш нашел по сросшимся тополям, повезло, что они уцелели. А вас… по деталям. То, что вы скрывали что-то, было ясно, как Божий день. Потом странная подборка книг в библиотеке. Атлас, абсолютно нетронутый, кроме страниц про Ленинградскую область. От них вообще мало что осталось, настолько вы их затерли. Одноглазый заяц, из-за которого вы чуть меня не убили. А потом мне приснился сон, в котором вы с Полем смотрите на меня и смеетесь. И до того вы были похожи друг на друга, что я проснулся, и всё встало на свои места. Насчет Каши и Пирата я от Поля знаю. Ему Катрин рассказала перед поездкой.
– Мне бы такой талант сыщика сорок лет назад, – улыбнулся с уважением Бартенев, – а Поль уже знает, кто я на самом деле?
– Это еще не всё, Владимир Андреевич, – Лёшка остановился и сел за стол, не обращая внимания на заданный вопрос, – есть проблемы. Нелюбин тоже не дурак оказался. Он, когда узнал, что Поль ищет вас, то выставил за ним наружное наблюдение. Так совпало, что из-за вашей анонимки приехала еще одна бригада чекистов из Москвы и, изучая Нелюбина, взяли заодно под наблюдение и Поля. Внук ваш оказался достойным своего деда. Он записал на магнитофон разговор с Нелюбиным, где откровенно говоря, просто шантажировал его, чтобы выбить из него сведения насчет вас. Я не смог его отговорить, это было бесполезно. Вы, Бартеневы, жутко упертые. В результате Сорока сгорел вместе с домом, а Поль сейчас в больнице, живой, но с сотрясением мозга. Владимир Андреевич, спокойно… вы обещали не волноваться. – Самойлов жестом остановил подпрыгнувшего Бартенева.
– Это его рук дело?
– Уверен, что его.
– Я накажу его, – блуждающие глаза Бартенева остановились и сконцентрировались в одной точке, где-то в районе переносицы Самойлова, – мне нечего терять, поверь.
– Вам есть что терять, поверьте, – эхом отозвался Лёшка, посмотрел на часы и всполошился, – кстати, телефон-то у вас имеется? А вы что, собрались за Нелюбиным с метлой по городу бегать?
– У меня разный инвентарь имеется, – Бартенев встал, достал из шкафа допотопный черный телефон на длинном шнуре и без слов поставил его на стол. Лешка, в свою очередь, вытащил из кармана маленький листок и набрал привычный номер:
– Девушка, добрый день, или вечер уже. Хочу заказать разговор с Францией, город Тур, запишите номер, пожалуйста… Ага… спасибо.
Лёшка положил огромную черную трубку на рычаги и отхлебнул остывшего чая. Картина складывалась приблизительно такой, как он и ожидал. Исповедь Владимира Андреевича всё расставила на свои места и заполнила пустые пробелы, контуры которых были уже заранее прочерчены Самойловым. Осталось только обдумать заключительные действия, чтобы вывести из-под удара и Поля, и Бартенева, да и его самого.
– Алексей, скажите, а чего мы ждем? – не выдержал Владимир Андреевич.
– Звонка. Сейчас сигарета догорит, и телефон зазвонит. Можно просто на «ты», хорошо?
Бартенев послушно кивнул головой. Сегодня он перестал видеть в Самойлове молодого парня. Перед ним сидел взрослый мужчина моложавой наружности. И если телефон должен зазвонить после сигареты, так и должно было быть. Всё именно так и произошло. Лёшка финально затянулся, и раздался длинный зуммер.
– Да… заказывал, спасибо… алло, Катрин?
До Бартенева, наконец, дошло, кому позвонил Самойлов. У него мелко задрожали руки, и эта вибрация передалась сердцу. Оно замерло, и руки похолодели, потом учащенно забилось, заставляя пульсировать синие нити вен на висках. Пальцы, против воли, потянулись к телефонной трубке. Но злобный мужик, сидящий напротив, категорично хлопнул ладонью по столу, и руки автоматически опустились на колени. Уши, однако, слышали всё, даже нежный тембр голоса в телефонной трубке.
– Да, Алексей, это я, спасибо, что позвонили. Я вам набирала, но никто не ответил.
– Извините, Катрин, дела накопились – сессия, коллоквиумы… я вас слушаю, визу поставят?
– Я позвонила сегодня в Париж, в советское консульство, объяснила проблему. У вас потрясающий консул, Лёша. Он внимательно выслушал и завтра ждет меня в консульстве на бульваре Ланна. Визу на десять дней обещал поставить мгновенно. Скажите, как там Поль?
– Полю лучше, я сегодня разговаривал с лечащим врачом. Думаю, что к вашему приезду он окончательно придет в форму. Вы когда вылетаете?
– Лёша, спасибо за Поля. Надеюсь, завтра сразу и вылечу. Я посмотрела расписание, могу вылететь рейсом «Эр Франс» в двенадцать, значит, около пяти буду в Москве. Скажите, а дальше куда?
– Дальше проще, Катрин. Правда, придется взять такси в «Шереметьево» и доехать до аэропорта «Быково», чтобы не опоздать. Там купите билет до Лисецка и улетите из него восьмичасовым рейсом, а я вас уже встречу здесь. Если всё пойдет не по плану, позвоните по телефону…-Лешка прикрыл трубку рукой и требовательно уставился на Бартенева. Тот всполошился, но цифры назвал, – ага… да… по нему… нет, Катрин, у нас в СССР у каждого студента есть свой персональный секретарь… ага, до завтра.
Телефонная трубка легла на своё законное место. Лёшка пальцами тронул подбородок и с улыбкой посмотрел на дворника:
– Значит, говорите, нечего терять?
Тот в ответ только оперся локтями на стол и закрыл ладонями лицо. Плечи старика нервно подрагивали. Он снова оказался во власти давно забытых страхов и переживаний. Лёшка потянулся в карман и выудил оттуда скомканный листок. Пальцы уверенно крутанули диск телефона:
– Станислав Исакович? Добрый день еще раз. Это Алексей Самойлов, я по поводу Поля Дюваля. Нет, просто хотел попросить. Завтра прилетает из Франции его мать, можно заказать на нее пропуск на послезавтра? Ага… спасибо, да, десять утра вполне устроит… Катрин Дюваль. Да, если не трудно, она вместе с родственником будет… Игнатьев его фамилия… спасибо большое. Ну и если меня еще пустите, то больной точно на поправку пойдет… да какое там собрание?.. мать, родственник и друг… да, Самойлов… спасибо огромное… Снежная крупа застучала в небольшое окно, выходившее во двор, напоминая людям, спрятавшимся от нее в домах, о главенстве природы над всем сущим. Лёшка встал и приблизился к своему отражению в стекле. Вечерело. Чисто выметенный двор искрился разноцветными огоньками под фонарными столбами. Где-то недалеко шуршала колесами центральная городская улица. Женская фигурка появилась и тут же растворилась, оставив за собой только звук хлопнувшей двери подъезда. Мир, очевидно, нисколько не изменился за последние пятьдесят лет.
– Алексей, – голос Бартенева вырвал его из раздумий, – каков наш план? Что мы делаем?
Старик сидел за столом и нетерпеливо ждал ответа. Сжатые в кулаки руки, глаза, наполненные решимостью, требовали действия.
– «Есть ли у вас план, мистер Фикс? Да, у меня целых три плана», – процитировал Лёшка мультяшного героя, – как же вы, все-таки, похожи с Полем!
– Я не очень понял, – задумался Бартенев.
– Проехали. План очень прост: пока Нелюбин не скомпрометирован, мы все не в безопасности. Это первое. Второе, мне надо встретить Катрин и воссоединить семью, желательно без сердечных приступов. И третье – отоспаться. Третий пункт плана, как я понимаю, никого не интересует, кроме меня, поэтому остановимся на первых двух. Меня интересует вот что. Вы сказали, что кавказцы забирали товар строго два раза в неделю. Вопрос, по каким именно дням?
Владимир Андреевич ответил не раздумывая:
– По понедельникам и четвергам.
– То есть, если сегодня среда, то, по вашим словам, они завтра там появятся, я правильно понял?
– Да, должны появиться. Обычно я их наблюдал в полдень. Там рядом с моим ларьком проходной двор. Они там обычно курят, что-то обсуждают, потом расходятся.
– Так, ладно… значит, шанс есть. Скажите, а напротив проходного двора что находится? Я имею в виду противоположную сторону улицы.
– А… так там же кафе «Ромашка». Строго напротив.
– И еще вопрос. Вы говорили, что проследили за Нелюбиным и его пассией до дачного поселка. Адрес знаете?
– Ну да, конечно. Деревня Яркино. Номер дома тоже помню.
Лёшка радостно потер руки. Бартенев пытался понять ход его мыслей, но в глазах пряталась растерянность.
– Завтра, Владимир Андреевич, вы мне будете нужны на весь день. План такой. В одиннадцать часов вы выдвигаетесь к своему ларьку и принимаетесь за починку обуви. Я расположусь в кафе напротив. Как только появятся горцы, возьмите в руку сапог, что ли… нет, лучше валенок, так заметнее будет. Если они слева от вас – валенок в левой руке, если справа – то в правой соответственно. Больше ничего не предпринимайте. После этого съездим, навестим подругу Нелюбина. Это же дорога в аэропорт? Ну и отлично. Значит, недалеко. Вечером у вас встреча с дочерью. Одна просьба, сначала я с ней поговорю, подготовлю её, потом уже вы. Поймите, ей уже не шесть лет, может, сердце больное, может, еще что… а то вместо радостной встречи определим человека в больницу. Договорились?
