Всевидящее око фараона - Юлия Владимировна Алейникова
— Александр Дмитриевич, неужели вы думаете, что ваши пространные заявления могут ввести следствие в заблуждение? Три месяца назад вы впервые услышали от Соловьевой о том, что Щелоковы владеют «Глазом», спустя две недели познакомились почти одновременно с женой и секретаршей Щелокова, а вскоре был убит сам Щелоков и пропал «Глаз». Только слепоглухонемой не заметит в этих событиях тесной взаимосвязи.
— Простите, не согласен, — пожал плечами Столяров. — К тому же вряд ли ваши рассуждения станут вескими доводами для суда.
Тут он был абсолютно прав.
— Скажите, почему вы порвали с Миланой Зотовой?
— Она милая девочка, но, признаться откровенно, у нас слишком большая разница в возрасте и никаких точек соприкосновения. Мне с ней стало просто скучно. Но обижать девочку не хотелось, и я решил постепенно свести отношения на «нет».
— И этот момент удивительным образом совпал с убийством Щелокова.
— Простите, что так совпало.
— А отношения с его женой? Кстати, зачем вам понадобилось красть «Глаз», ведь вы могли просто жениться на Щелоковой и получить сокровище самым что ни на есть законным путем?
— Действительно, — многозначительно повторил Столяров. — Если бы мне нужен был этот самый «Глаз», которого я в глаза не видел, зачем бы мне понадобилось его красть? Согласитесь, полная бессмыслица. Я мог бы просто жениться на Марине, к тому же она совершенно не против.
— А может она, наоборот, оказалась против, и вы вынуждены были его украсть?
— Вот что, господин следователь, заявляю вам совершенно официально, я не крал никаких «глаз», не убивал Щелокова и этого второго, как его бишь? Ах да, Кулебина. И без адвоката с вами беседовать больше не желаю.
И он окончательно замолчал.
— Ты мастера нашел, который «Глаз» изготовил? — хмуро спросил у Андрея Бляхин, когда опер заглянул к нему узнать, как прошел допрос Столярова.
— Нет. Все облазил. Все мастерские, частников, все «Авито» прошерстил. Даже на производства ездил. Ленобласть всю перевернул. Никто ничего такого не делал и в глаза не видел. Но мастер один сказал, что в изделии чувствуется советская школа. Что особого мастерства изготовление такого «шедевра» не требует. Любой середнячок справится, был бы материал.
— Ну так может, с этим какие-то зацепки отыщутся? Что эксперты говорят?
— Ничего. Дешевые полудрагоценные камни, эмаль, болванка и тонкий слой позолоты, гальваническое покрытие. Такое сделать — раз плюнуть.
— Допустим, но не сам же он это сделал?
— Господин Столяров много путешествует, ездит в командировки, — со злой иронией проговорил Андрей. — По идее, он мог этот «глаз» где угодно заказать, хоть в Крыжополе.
— А он бывал в Крыжополе?
— Нет.
— А где он бывал? Список городов и даты. Нас же интересуют не его пожизненные передвижения, а месяца два, два с половиной. Не думаю, что он за это время пол земного шара объехал.
— Нет. — Андрей открыл блокнот с заметками, который вел по старинке. — Вот, смотри. Белгород, Ростов, Москва, Москва, Донецк, на минуточку, Екатеринбург, Минск, Казахстан — где он там был, точно не знаю. Как тебе списочек? Может, желаешь в Москве ювелира поискать? — с насмешкой спросил капитан.
— Лучше в Казахстане, — хмыкнул невесело Бляхин.
— В Казахстане, конечно, лучше, там народу меньше, — не повелся Андрей. — А что Соловьева с Щелоковой, не вспомнили больше интересных фактов?
— Знаешь, на удивление позабыли то, что знали. Чем дольше с ними общаюсь, тем белее и пушистее наш с тобой «клиент». Соловьева на очной ставке со Столяровым вдруг начала все путать, от всего отнекиваться, сомневаться в собственных показаниях, при этом сам Столяров вроде как на нее даже почти и не смотрел, никак не сигнализировал, был максимально нейтрален. Со Щелоковой примерно то же, — задумчиво проговорил следователь.
— И что делать будем?
— Вот выбил у прокурора ордер на обыск, — вынул из стола тонкую папочку Бляхин. — Тут и сам Столяров, и квартира сестры и матери. Но если ничего не найдем, получим по шее, как ты понимаешь, — вздохнул он тяжко.
— Ну да. За то время, что мы тут с ним возимся, он уже сто раз мог «Глаз» перепрятать куда угодно.
— Согласен. Но не продать же. Не для этого он его крал. А потому он должен быть у него под рукой, — рассудил Бляхин.
— Согласен. Вот только где именно? — Пришла очередь Андрея вздыхать.
— Думаю, обыск все же стоит провести, эм?
— Давай.
Обыски результата не дали. Особенно неловко Андрей ощущал себя в квартире матери Столярова под молчаливым укоризненным взглядом бабушки, Ольги Федоровны. Он просто не знал, куда глаза девать, но дело свое исполнил добросовестно, хоть и безрезультатно. Ничего не дал обыск и в квартире сестры Столярова, и в его собственной квартире, в машине и офисе. «Глаза» не было. Зато были звонки сверху, полные рыкающего возмущения, что полиция совершенно распоясалась, на таких заслуженных людей, защитников Родины хвост поднимает. Начальство рыкало на Андрея и Бляхина, извинялось перед звонившими, настроение было хуже некуда. А дело с места не двигалось.
— Ну что, господин оперуполномоченный, «глухарь» у нас намечается? — раздраженно спросил Бляхин у заглянувшего к нему Андрея. — Идеи есть?
— Не знаю. Давай подумаем. Допустим, ты много лет мечтал вернуть семейную реликвию, почти безнадежно, и вдруг эта мечта осуществилась, пусть и ценой убийства. Что ты сделал бы с этой вещью на месте Столярова?
— Спрятал, — пожал плечами Бляхин.
— Правильно, где?
— Ну не знаю. У приятеля.
— Ненадежно. Думай.
— В надежном, но доступном месте. Там, где ее не станут искать, но где я смогу ее регулярно навещать, — втянулся в предложенную игру Бляхин. — Например, в банковской ячейке.
— Не пойдет. Легко вычислить. Ты заключаешь договор на аренду ячейки, получаешь ключ, ничего такого мы у Столярова не обнаружили, а я специально обратил внимание на такие вещи. Но банки все же проверить стоит, не так уж это и сложно. Дальше?
— Дальше родственники. Но в нашем случае это не сработало, — закинув руки за голову, соображал следователь.
— Любовница, — подсказал Андрей. — Та, о которой
