Елена Муравьева - ЖИЗНЬ в стиле С
— И все?
— Все. Теперь ваша очередь откровенничать. Итак?
— Родилась, училась, вышла замуж, родила двоих детей, развелась, работаю.
Рощин удивленно приподнял брови.
— Уместить в девять слов биографию удается не каждому. Даже мне понадобилось десять, дабы раскрыть тайны успешной писательской карьеры. Что ж, следует признать: мне повезло с помощницей. Молчалива, сдержана, красива, с высокими моральными принципами, обязательна, аккуратна. Одно плохо…
— Что вас не устраивает? — неохотно поинтересовалась Таня. Ей все больше не нравилось двусмысленное положение, в котором она очутилась. Рощин, невзирая на извинения, смотрел на нее с неприкрытым мужским интересом и явно провоцировал к сближению.
— Меня удивляет ваша чрезмерная сдержанность. Думаю, она продиктована страхом. Вероятно, Валентина запугала вас судьбой моих прежних секретарш? Да, барышни перестарались, за что и поплатились местом. Ничего не поделаешь, меня бесит маниакальное стремление женщин поймать в сети обеспеченного самца и неприятно быть объектом такой охоты. Я не желаю чувствовать себя кошельком с ушками.
— Маниакальное стремление, — спокойно ответила Таня, — уходит корнями в прошлое. Жизнь женщины и ее детей напрямую связана с выбором самца. Сильные и удачливые зачинали крепких детей и хорошо кормили семью. От хилых рождалось слабое потомство. Ничтожные не могли его сохранить. Поведение отражает инстинкт не более. Вас ведь не шокирует полигамные настроения мужчин? Не возмущает стремление одарить своей спермой максимальное количество самок?
— Не шокирует и не возмущает, — улыбнулся Андрей.
— Мужчины выполняют свою природную задачу, женщины свою. И те, и другие правы, если своим поведением не обрекают близких на боль и страдание.
— Что ж, в чем-то вы правы. Однако я заболтался, пора идти работать. Спасибо за обед, — Рощин кивнул, вытер салфеткой рот, однако продолжал сидеть за столом и в задумчивости теребил край скатерти.
Таня вежливо поинтересовалась:
— На здоровье. Может быть что-нибудь еще хотите?
— Да. Понять вас.
— Зачем?
Рощин пожал плечами:
— Профессиональная привычка. Я люблю понимать людей и предсказывать их поведение. Вас я пока не раскусил. Что скрывается за вашей демонстративной замкнутостью? Неужели тоже кокетство, только в особо изощренной форме?
— Иного отношения к себе вы не представляете?
— Иное — из области сказок. В реальности все женщины хитрят, умничают и лезут в душу к мужчинам. Те, глупые и доверчивые, сначала гадают, что у дам на уме; потом задумывается, что под юбкой. После чего возникает беременность и гремит марш Мендельсона. Со мной этот план пытались реализовать многие, — голос Андрея дрогнул от раздражения, — и я, знаете ли, устал отбиваться. У меня не может быть детей, посему я предпочитаю оставаться свободным.
Таня стремительно обернулась.
— Спасибо за предупреждение, но оно излишне. Меня полностью устраивает роль вашего референта. И только референта. На большее я не претендую.
— Отлично, — Андрей стремительно поднялся и покинул кухню.
«Вот, черт, — выругалась Татьяна шепотом. — Что же он от меня хочет? Как себя с ним вести?»
Вчера вечером этот вопрос обсуждался на кухне Валерии Ивановны.
— Пятьсот баксов в наше время просто так никто не платит, — напомнила соседка. — Ты понимала, на что соглашалась, не маленькая. Нормальный мужик наедине с симпатичной бабенкой не может не думать о сексе.
— Но других секретарш уволили за то, что они заигрывали с писателем.
— Мне кажется, причина в другом. Девчонки поторопились и стали не интересны писателю.
— Да? Значит, мне надо изображать недотрогу?
— Это ты уж сама решай.
«Ладно, — решила Таня, вытирая руки красивым вышитым кухонным полотенцем. — Корона с меня не спадет. Схожу к нему в кабинет. Надо уладить инцидент».
Тяжело вздохнув, Таня постучалась в дубовую дверь.
— Простите, Андрей. Я была резка.
— Это вы меня простите, — попросил Рощин. — Вчера совращал с пути истинного, сегодня полез с откровениями и советами.
Таня бросила осторожный взгляд на портрет. Нарисованная женщина будила в душе противоречивые чувства страха и интереса. «Кто ты такая? — очень хотелось знать. — Зачем пришла в мою жизнь?»
Дама на холсте вонзила в Таню ответный взор. Моднице, спесивице, красавице обыкновенная женщина из 21-го века была безразлична, неинтересна и скучна. Ее занимали материи иные.
— Если бытие, действительно, определяет сознание, то в 1906 году жизнь была размеренной, сытой, тихой. В наше голодное и суетное время такие лица не встречаются, — оправдывая дешевый костюм, единственные приличные туфли, Генку, вечную усталость, злые отчаянные мысли, выдохнула Таня в лицо своей гонительнице.
— У каждого времени свои проблемы, — возразил Рощин. — Но одно можно сказать твердо: моя модница, наверняка, из породы победительниц, из тех, кто идет до конца и не теряет себя ни при каких обстоятельствах.
«Жаль, в этом мы не похожи», — пожалела себя Таня, а вслух возразила:
— Обстоятельства бывают разные. Всему есть предел. Извините… — она поспешно покинула кабинет, не желая продолжать разговор. Исповедоваться перед Рощиным, чужым и ненужным, было глупо и унизительно.
— Таня, теперь я вас расстроил, — спустя минуту в кухне появился Андрей. — Я не хотел.
— Не обращайте внимания, обычные дамские штучки. Пытаюсь в очередной раз привлечь ваше внимание к своей персоне.
— У вас хорошо получается. Я более чем заинтригован.
Таня вспыхнула.
— Андрей, я к вам пришла работать. Мои обязанности: рукописи, набор текстов, сайт, поточные бумажные дела и кухня. В любовницы, жены, друзья я не мечу, потому готова терпеть ваши настроения, капризы и требования, если они касаются дела. С удовольствием выслушаю все, что вы пожелаете мне рассказать. От остального увольте. — Пламенная речь закончилась трусливой мыслишкой: «сейчас он меня уволит».
Нет, Рощин миролюбиво улыбнулся:
— Сегодня, наверное, магнитная буря, — сказал только. — Из всего хочется делать трагедию. Не надо нервничать и ссориться, лучше займемся делом. Сколько вы уже набрали страниц?
— Пятнадцать.
— Почерк разборчивый? Вопросы по тексту есть?
— Почерк разборчивый. Вопросов нет.
— Отлично. Этот роман я накропал одним из первых. Лет десять он валялся у Вали. Часть страниц потерялась, часть истрепалась. И финал плохой, смазанный, не эффектный. Придется переделывать. В общем, работы не початый край.
— Почему вы дали мне именно эту книгу? — спросила Таня, замирая. — вы ведь сказали, что у вас много рукописей.
— Почему этот? Понятия не имею. Наверное, лежал сверху. А может быть из осторожности. Незнакомому человеку доверить готовое произведение рискованно, мало ли. Впрочем, возможно, дело в другом. вы очень похожи на модницу с портрета, а — она прототип моей главное героини.
– Нади Матвеевой.
Рощин встрепенулся.
— Героиню зовут не Надя, а Надин. Надеюсь, вы печатаете правильно? Если нет — исправьте. На-дин… — протянул Андрей. — Именно Надин. вы ведь видели даму на картине, разве ей к лицу простое имя? Нет, она бы непременно выдумала себе что-нибудь звучное и изысканное.
— Вы говорите о ней словно о живом человеке.
— Не знаю как в действительности, а в моем сознании герои вполне одушевлены. Как бы иначе я их описывал?
Таня вздохнула и не ответила. Продолжать было страшно.
РОМАН
— Ничего личного. Это просто работа. — Таня протяжно вздохнула и открыла рукопись.
«…На углу улицы Надин чуть не сбил вихрастый мальчишка лет четырнадцати с охапкой газет в руках.
— Простите, дамочка, — извинился он с сияющей улыбкой на поцарапанной физиономии.
— Как тебя зовут? — спросила Надин.
— Иван.
— Хочешь, заработать?
— Кто ж не хочет, — важно ответил мальчишка.
— Есть у тебя сообразительный приятель?
— Как не быть.
— Тогда приходите сюда через час, получите по полтиннику.
Вскоре Надин знакомилась с новыми помощниками.
— Где живете? Где родители работают?
— Так у вас же, Надежда Антоновна, на заводе. И мой батя, и Витькин, — Иван ткнул пальцем в крепкого мальчонку с густой лохматой шевелюрой. — А живем в Радужном, — так назывался, прилегающий к Матвеевскому заводу, поселок.
«Не город — большая деревня, все всех знают», — хмыкнула Надин и продолжила:
— Есть задание. Не будете трепать языком — получите серьезные деньги.
— Сколько? — вмешался Витек, за что немедленно получил подзатыльник от Ивана.
— Не лезь поперек батька в пекло. Командир здесь я. Что надо делать и сколько дадите?
