Борис фон Шмерцек - Второй Грааль
— Что скажете о замке на том берегу? — небрежно спросил он. — Стоит его осмотреть? Я подумал, если уж я здесь нахожусь…
— Лейли-Касл? Можете выбросить из головы. Крепость закрыта для осмотра.
Танака пошел ва-банк:
— По пути сюда я видел, как кто-то переправлялся туда на лодке.
— На лодке? Ах, вот что… Это не турист. Я же сказал, что сюда уже вечность не заезжал ни один турист. Женщина в лодке, должно быть, служащая «Лэйёк энтерпрайзис».
— «Лэйёк энтерпрайзис»?
— Принадлежит одному очень богатому франту, так же как и замок. Он бизнесмен. Я думаю, занят в нефтяной промышленности или типа того. В свое время он купил Лейли-Касл, так что, наверное, у него достаточно денег. Один-два раза в году он встречается здесь со своими топ-менеджерами.
Танака развел руками, в знак того, что не понял последнюю фразу.
— Руководящими кадрами, — пояснил Скалли. — Здесь проходят деловые переговоры или что-то в этом роде. Точно никто из местных не знает. В конце концов, нас не приглашали!
Он снова рассмеялся.
— И служащих на лодках доставляют к замку? — спросил Танака, стараясь, чтобы не возникло ощущения, что он явно заинтересован.
— Другого пути нет, — заверил Скалли. — В крайнем случае еще можно обойти вокруг озера. Но разве такой франт согласится на прогулку в наше время? В сущности, эти люди нам не мешают. Время от времени они здесь появляются, платят немного денег за парковку своих дорогих драндулетов у нас в гаражах или за переправу через озеро и затем снова исчезают. Так повелось с давних пор.
Том Танака узнал достаточно. Чтобы не возбудить подозрений, он еще некоторое время побеседовал со Скалли, уютно устроившись и попивая кофе. Затем попрощался, не забыв еще раз спросить о дороге в Форт-Огастес. Снова усевшись в машину, он был уверен, что Скалли ничего не заподозрил. Он еще раз прокрутил в памяти всю беседу. «Лэйёк энтерпрайзис». Ни разу не слышал, подумал он. По его представлениям, «Лэйёк» — странное название для фирмы. Немного неподходящее. С другой стороны, каждое второе шотландское слово казалось ему немного неподходящим. Мурлагган. Лох-Аркейг. Лейли-Касл. Опять же «Лэйёк» по сравнению с ними звучал освежающе просто.
Тем не менее кое-что казалось ему сомнительным. Лара Мозени могла быть кем угодно, но только не топ-менеджером «Лэйёк энтерпрайзис». В этом он был абсолютно уверен. Все-таки он несколько недель вел за ней слежку. И уже несколько месяцев назад он напал на след организации «меча и розы».
Он направил машину на А830, пересек канал и выехал на А82. Следуя указателям на Инвернесс и Лох-Несс, повернул на северо-восток, но уже через несколько километров остановился на вокзале в Спин-Бридже, чтобы позвонить. Разговор занял немного времени. Том Танака попросил подкрепления.
11
Эммет Уолш стоял на площадке западной башни Лейли-Касла и смотрел на озеро. Его лоб прорезали глубокие складки, лицо было озабоченным. Тем не менее он не утратил обычной наблюдательности и сразу же заметил машину на противоположном берегу Лох-Аркейга.
Эта машина сама по себе не вызывала тревоги. Всегда есть несколько рыбаков, которым нужно сделать покупки в ближайшем городке. Тем не менее Эммета мучили подозрения. Что, если тот, кто сидел в машине, преследовал его или его братьев? Террористы, сотрудники тайной полиции или бессовестные бизнесмены, которым орден стал поперек дороги? У ордена было немало врагов, многие хотели видеть, как покатятся головы обитателей Лейли-Касла. В самом прямом смысле этого слова.
Эммет услышал за спиной легкий шорох, повернулся и увидел Донну Гринвуд, которая, поднявшись по винтовой лестнице, как раз ступила на площадку.
Прекрасна, как всегда, подумал Эммет, в то время как Донна, облаченная в элегантное кожаное пальто, подходила к нему. Прохладный береговой ветер, дувший с гор за крепостью, трепал ее волосы. И делал ее еще прекраснее.
Она подошла и взглянула на него сквозь стекла очков в тонкой золотой оправе.
— Кажется, ты чем-то обеспокоен, — заметила она. — Не отрицай. Мы слишком давно знаем друг друга, чтобы тебе удалось что-нибудь от меня скрыть. Что тебя тревожит? Опять твое сердце?
Эммет покачал головой и рассказал ей о машине.
— Ты уверен, что ничего себе не вообразил? — спросила Донна. — Даже в такой малонаселенной местности, как эта, машина не является чем-то необычным.
— Я знаю. Это всего лишь чувство.
— Мужчины и чувства. — Она театрально вздохнула. — Как известно, две несовместимые вещи.
Эммет почувствовал себя пойманным на месте преступления. Были ли ее слова намеком? Догадывалась ли Донна о его тайной симпатии к ней?
— Возможно, ты права, — согласился он. — Может, я себе что-то вообразил.
— Даже если кто-то преследует нас, вспомни, как надежно защищена крепость, — заметила Донна. — Никто не сможет приблизиться к ней незамеченным. Кроме того, мы располагаем таким арсеналом, что нам позавидовала бы иная маленькая страна.
Эммет не смог удержаться от смеха:
— Ты преувеличиваешь.
— Однако, согласись, не слишком.
— Разумеется, нет.
Некоторое время он смотрел на нее, улыбаясь. Каждый раз Донне непостижимым образом удавалось заглянуть ему прямо в душу. Почему-то она всегда, в каждой ситуации точно знала, как ей нужно себя с ним вести. Она успокаивала его, когда дела шли плохо, выслушивала, когда он хотел высказать, что накопилось на душе. Это особенное чутье Эммет объяснял чем-то вроде родства душ и ценил даже больше, чем внешность Донны.
«Я люблю эту женщину, — подумал он. — Когда-нибудь я должен ей это сказать. Но сейчас неподходящее время».
Часть его знала, что он обманывал сам себя. Когда было подходящее время? За долгие годы знакомства с Донной ему представлялось множество случаев ей открыться. Он не воспользовался ни одним. Вероятно, и в будущем он не решится на это.
— Только что прибыла Лара, — сказала Донна.
Эммет кивнул:
— Я видел, когда она ехала в рыбачьей лодке по озеру. Другие тоже на месте?
— Все, кроме Энтони.
— Тебе удалось что-нибудь о нем узнать?
Донна вынула лист бумаги из кармана пальто и протянула ему. Компьютерная распечатка. Интернет-статья «Нью-Йорк таймс» за прошедший вторник.
Эммет пробежал глазами статью. Речь шла о похищении, случившемся в понедельник в Бронксе прямо на улице. Четверо арабов долго преследовали негра и наконец затащили его в машину. Никаких следов похитители не оставили. Личность похищенного до сих пор не установлена.
Эммет Уолш снова озабоченно нахмурил лоб, на этот раз морщины были глубже. Почти не оставалось сомнений, что похищенным был Энтони Нангала, который с понедельника будто сквозь землю провалился. На сообщение Эммета, записанное на автоответчик, он не отреагировал.
Кто его похитил? Выдал ли он что-либо похитителям? Жив он или уже убит? И связана ли как-нибудь только что замеченная им машина с похищением? Все эти многочисленные вопросы обрушились на озабоченного Эммета. Он задрожал от холода.
— Пойдем вниз, — сказал он. — Я хочу подготовиться к заседанию. Будь любезна, проинформируй других. Скажи им, чтобы они были наготове. Тревога может быть объявлена в любое время.
Когда они шли к винтовой лестнице, Эммет заметил, что теперь лицо Донны Гринвуд тоже выглядело озабоченным.
12
Час спустя Лара Мозени сидела за длинным деревянным столом в большом полутемном зале и напряженно ждала начала заседания. Однажды она уже принимала участие в одной из таких встреч и приблизительно знала, как все проходило. Тем не менее у нее засосало под ложечкой, от ожидания одновременно радостного и тревожного. Кроме того, ей все казалось каким-то нереальным. Как будто какая-то высшая сила перенесла ее в Средние века.
Зал, в котором она находилась, был огромен. Голые каменные стены уходили высоко вверх и плавно перетекали в темные своды потолка. Немногочисленные окна из-за величины помещения казались меньше, чем были на самом деле. Словно бойницы. Но по крайней мере, они хоть пропускали внутрь немного солнечных лучей.
Потрескивающий огонь в открытом камине был не способен нагреть зал. Воздух был холодным и затхлым, как в сыром подвале, который слишком долго не проветривался. Лара ощущала влажность своих ладоней.
На стенах между несколькими большими, украшенными великолепной вышивкой гобеленами висело огромное количество мечей и пик. Кое-где полыхали факелы. В каждом углу зала были установлены рыцарские доспехи.
Лара разглядывала других участников заседания — трех женщин и семерых мужчин. Если бы на них были кольчуги и ниспадающая складками одежда, Лара и в самом деле почувствовала бы себя в Средневековье. Но здесь все без исключения носили удобную одежду — рубашки, пуловеры, брюки из плотной, но легкой ткани или джинсы. В этой обстановке она казалась анахронизмом.
