Фил Рикман - Кости Авалона
Можно подумать, у меня оставался хоть какой-нибудь выбор. Я кивнул, размышляя о том, не было ли приглашение связано с находкой восковой куклы, олицетворявшей правящую королеву. После того происшествия никто не говорил со мной об этом. Возможно, все-таки удалось сохранить этот факт в тайне от королевы. Я осторожно пытался навести справки об Уолсингеме, но никто так и не смог мне ответить, служит ли он у лорда Сесила.
Скрипучий мороз леденил тонкие ветви садовых яблонь, и я ощутил невидимое движение тайных сил.
Я не сдвинулся с места, пока последний ялик из королевской флотилии не скрылся за излучиной Темзы, и лишь после этого пошел домой. В камине приемного зала полыхали, источая благоухание, яблоневые поленья. Я лично развел огонь, а матушка добавила дров на тот случай, если высокая гостья все же почтит нас визитом. Пройдя мимо нетронутых пирогов, я нашел мать одиноко сидящей возле окна в малой гостиной. Она угрюмо смотрела на Темзу сквозь дешевое мутноватое стекло, что летом защитит нас от зловония реки.
— Мне жаль, — сказал я, накинув на спинку стула камзол и чувствуя себя усталым и угнетенным.
— В былые времена миссис Бланш Перри уделила бы мне немного времени. — Мать оторвала взгляд от серо-бурой воды, поднялась и оправила юбки. — Видимо, те времена прошли.
— Бланш ревностно заботится о своем положении при дворе. Ты здесь ни при чем. Она не доверяет мне.
— Защищать интересы и благосостояние королевы — вот как она это понимает, — ответила мать.
— И держаться подальше от успехов науки.
Моя мать, Джейн Ди, выглядела так, будто откусила от луковицы.
— Что не так? — спросил я.
— Думаешь, миссис Перри назвала бы это наукой?
— Наверное, нет.
Избегая материнских глаз, я заметил, что отделка стен начала осыпаться и требовала лакировки, а обшивка из красной парчи на кресле матери сильно износилась и утратила блеск. На рукаве материнского темно-коричневого платья я разглядел две заплаты.
Она не спросила ни о том, что сказала мне королева, ни о цели ее визита. Я мог бы ответить ей, что Елизавета, успевшая зарекомендовать себя притязательной и дорогой гостьей богатейших домов, вряд ли заглянула бы хоть ненадолго в наше скромное жилище. Просто потому, что помнила о нашем положении и решила пощадить нашу бедность. Я в этом не сомневался.
Естественно, я чувствовал стыд за свою несостоятельность. Мне следовало подумать о матери, ведь, кроме меня, у нее не было никого. Отец сделал все возможное, чтобы я получил лучшее образование. Я мог бы стать епископом или даже законником вместо того, чтобы… стать тем, кем стал.
Уныло поблескивала вода в реке, полной трупов людей и животных, что прибивало ко дну течением вместе с городскими отбросами. Невеселое солнце казалось осколком бледного мрамора.
Некоторые за моей спиной называли меня колдуном, другие не стеснялись произносить мне это прямо в глаза.
Глава 3
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ
В нынешнее, куда более просвещенное время, как известно, чародея считают скорее торговцем иллюзиями, нежели заклинателем духов. Да, я создавал иллюзии и находил в этом огромное удовольствие. Однажды во время учебы в колледже я смастерил для театральной пьесы громадного жука, который будто летел по воздуху благодаря системе блоков и игре света и тени. Много дней ушло у меня на то, чтобы сделать того жука, но мое творение произвело фурор, и я несколько часов наслаждался благоговейным восторгом зрителей.
В этом не было ничего дурного. Я был молод, и жук не летал. Во всяком случае, не летал так, как птицы и ангелы.
С тех пор я повзрослел и теперь знаю лучше истинную природу ангелов. Вполне осознаю, что люди вроде сэра Вильяма Сесила чувствуют себя спокойнее, если знают, что имеют дело с иллюзией, даже если и не представляют, как это работает.
День, когда я взошел на борт лодки, чтобы отправиться в путь, выдался без морозов, но время от времени брызгал холодный дождь. Мерно плыли зачерненные дымом низкие облака, цепляясь за десятки шпилей, среди которых выше всех вздымалась на западе игла собора Святого Павла.
Мы въехали в город через Саутварк с его смердящими кучами мусора и дешевыми удовольствиями: медвежьими травлями, петушиными боями, дешевыми борделями, азартными играми и театром. Я давно не замечал на Лондонском мосту голов, насаженных на колья и выставленных для всеобщего обозрения. Обезглавливание преступников и предателей по высочайшему указу стало редкостью в наши дни, и уродливое зрелище с отсеченными головами в окружении голодного воронья ныне служило скорее развлечением для заезжих гостей, нежели грозным предостережением горожанам.
Что до нового дома Сесила… я понял только одно: дом этот стоял где-то на Стрэнде, где когда-то проживало влиятельное духовенство. Впрочем, чтобы ориентироваться на реке, лодочнику не требуется карта, и мой знал в точности, когда править к берегу. Он осушил весла, и мы причалили к подножию лестницы новой каменной пристани.
— Самый высокий дом во внутреннем ряду, — сказал лодочник. — Но у него планы.
— Министр ваш близкий друг, раз вам известно о его планах?
Я пожалел, что сказал это. Должно быть, мой вопрос прозвучал вызывающе. Уже в седьмой раз, или даже в восьмой, я ездил с этим лодочником, и все же пошутить с ним мне как-то не удавалось.
Кормчий лишь ухмыльнулся. По крайней мере, я знал, что это ухмылка. У него отсутствовали все верхние зубы — возможно, он потерял их в драке или попросту продал на вставные челюсти. Я бы спросил, но…
— Один из артельщиков, которые работают на его архитектора, женится на моей младшей, — объяснил лодочник. — Так они получают четкие указания, как строить. Лично проверяет каждый кирпич.
Излюбленное занятие Сесила в свободное время — перестраивать старые дома. Я знал об этом. Мы шли с приливом, и к тому времени, когда я нашел, наконец, нужный мне дом — трехэтажный дворец в строительных лесах, — я все равно пришел раньше времени, имея в запасе еще больше часа. Мое преждевременное появление означало бы крайнюю заинтересованность либо тревогу.
Потому я решил побродить немного и спустя пару минут очутился на улочке с новыми торговыми лавками, где продавались изысканная мебель, гобелены и дорогие светильники. Судя по нарядной одежде лавочников и почти полному отсутствию на улице детей и попрошаек, в этом квартале в последнее время поселилось много зажиточных горожан. Даже уличный смрад чувствовался здесь не так сильно, как в других частях города, и дамы носили помандеры[8] скорее для того, чтобы подчеркивать свое положение, а не освежать воздух.
Снова припустил дождь, и я решил укрыться под навесом торговых рядов, откуда доносились глухие крики уличных продавцов. Хотя здесь их было немного. Агенты тайной службы дворца позаботились об этом — как-никак, поблизости проживали именитости вроде сэра Вильяма Сесила. Если бы не дождь, возможно, я свернул бы на другую улицу и никогда не услышал бы…
— …о будущем! Знайте, что грядет час! Померкнет свет, и мир погрузится во тьму и хаос перед… вторым пришествием!
Красноречивые обещания апокалипсиса. Еще один памфлетист. Памфлеты нынче дешевы, как никогда. Вездесущие, еще более исполненные трагизма, изрыгающие в самых крикливых красках рассказы о смертных грехах, наказаниях и поклонении дьяволу. Теперь еще и предвещания конца света — от пуритан.
— …новые страшные пророчества звездочета Ее Величества! Читайте предсказания доктора Ди!
О боже! Я тотчас попятился назад и, неуклюже обогнув оставленную без присмотра повозку, очутился в узком проходе. Вопли памфлетиста будто преследовали меня, загоняя в глубь зловонного полумрака.
— Узнайте будущее прямо сейчас… то, что от него осталось.
Начав покрываться потом, я выглянул из-за телеги, чтобы понаблюдать за многолюдной толпой зевак, что собирались вокруг памфлетиста. С виду — приличные люди: женщины в меховых украшениях, мужчины в новомодных венецианских панталонах. Толпа жаждала откровений о разверзнутых хлябях небесных, жадно внимала слухам об открытии неизвестных земель, населенных удивительными крылатыми существами, да еще о какой-то новой войне в Европе.
Разумеется, все это выдумка, но уж слишком многие готовы верить всему, что печатают на бумаге, и…
…известно ли было им, что я ничего этого не говорил?
Второе пришествие? Мое дело — составлять карты движения звезд и выявлять влияние планет на мирские события и равновесие четырех жидкостей тела. Вероятные направления, благоприятные возможности, добрые предзнаменования. И ни малейшего намека на подлинное пророчество. Ибо это, насколько известно, удел безумцев.
