Евгений Сухов - Король медвежатников
В город Бахтияр вступал под звуки труб, как победитель. Впереди, в дорогих нарядах, шли пятьдесят широкоплечих пленников, каждый из которых держал за поводок по огромному догу. Псы свирепо рвались вперед, и по всей округе стоял несусветный лай, который только привлекал толпы любопытных. За ними, в таких же дорогих нарядах, покорно двигалась колонна невольников. Каждый из них нес по дорогому персидскому ковру, рулоны шелка и парчи. Выстроившись попарно, две дюжины пленников несли сундуки с драгоценностями.
Далее, обвешанные дорогим оружием, вышагивали пираты, которые в эту минуту больше напоминали важных сеньоров, чем обыкновенных разбойников. А уже потом, в сопровождении охраны с обнаженными ятаганами, четверо рабов несли носилки, завешенные пологом, в которых находился сам Бахтияр.
На несколько минут процессия задержалась у ворот крепости. Начальник стражи, следуя указаниям эмира, взмахнул рукой, и лебедка издала тугой тягучий скрип. Металлическая решетка колыхнулась и, поддаваясь силе, медленно поползла вверх, закрыв половину проема. Пешему можно пройти без труда, а вот всаднику придется спешиться. Бахтияр недовольно крякнул, но хитрость Искандера принял. А куда денешься! Рабы поставили носилки на землю, и он, присоединяясь к процессии, замкнул колонну.
Так и прошагал до самого дворца пешком.
Эмир встретил пирата Бахтияра в тронном зале — честь, которой удостаивался не каждый гость. Посмотрев на выставленные у трона дары, Искандер сощурился от удовольствия и, приподнявшись, спустился навстречу гостю. Полное ощущение того, что эмир сходил с небес.
— Вот ты какой… оказывается! — обнял Искандер за плечи Бахтияра. Объятие было крепким, будто бы в полон угодил. Повстречаешься с таким на море, так рассчитывать на пощаду не придется. — О тебе только сейчас и говорят.
— Я тоже немало наслышан о тебе, эмир, — отвечал Бахтияр, намекая на пиратскую молодость Искандера.
Эмир неожиданно сделался серьезным. Нетрудно было предположить, что в эту самую минуту мыслями он находился в далекой молодости и, возможно, брал на абордаж неприятельское судно.
— Если обо мне говорят, значит, я запомнился людям, — наконец сдержанно заметил эмир.
В углу зала, выстланного коврами, стоял золотой кувшин с красным вином. Здесь же две небольшие чашки из чистого золота, а на широких блюдах лежали орехи, шербет, в огромной вазе из хрусталя неровной горкой возвышался крупный виноград.
Правитель сел первым, подогнув под себя ноги, на мягкую, красного цвета, атласную подушку. За спиной Искандера, с алебардами на плечах, застыли два мускулистых мавра. Выражение их лиц было безмятежно ленивое, но вот глаза были искрящиеся, живые. Сделай неверный жест — и тяжелое лезвие откромсает руку по самый локоть.
В душе Бахтияра шевельнулось нехорошее предчувствие. Во дворце эмира он был так же беспомощен, как медуза, выброшенная прибоем на песчаный берег. Стоит только эмиру пошевелить бровями, и преданные слуги наденут на него цепи и как заморскую невидаль станут водить по улицам города.
Стараясь не показать нарастающего смятения, Бахтияр улыбнулся и, скрестив ноги, сел на подушку.
— Так чем я тебе могу быть полезен? — голос Искандера прозвучал на удивление мягко.
Это не был разговор двух известных пиратов, скорее всего, встреча престарелого деда с любимым внуком, вернувшимся из дальних странствий. Вот сейчас внучок сделает глоток вина, раскурит кальян и станет ублажать старика рассказами о невиданных заморских странах.
— Я хочу попросить твоего совета, — слегка наклонил голову Бахтияр, стараясь смотреть прямо в глаза старого пирата.
Запрокинув голову, Искандер рассмеялся:
— Я вижу, что ты не только смелый воин, но еще и талантливый политик. Так какой тебе нужен совет?
Веселье Искандера выглядело необыкновенно искренним, а смех наполнил собой весь зал.
Человек с таким смехом не может быть старым, наверняка он возвращается в молодость с помощью молоденьких наложниц, которых скупает по всему побережью.
Шелковое покрывало, закрывавшее одну из стен, неожиданно дрогнуло, и в зал, с серебряным подносом в руках, вошла высокая чернобровая девушка. Она была совершенно голой, если не считать узенькой полоски ткани вокруг талии.
Мило улыбнувшись гостю, она проворковала какое-то приветствие и поставила поднос к ногам Бахтияра.
Посмотрев на изогнутый стан девушки, пират невольно сглотнул слюну. У старого Искандера есть все, чтобы прожить до трехсот лет.
— Мне приходится много путешествовать по морю, — проговорил Бахтияр, — этого требуют мои дела.
— Твой промысел очень доходный, уважаемый Бахтияр. — Искандер понимающе улыбнулся, дескать, что же тут лукавить, когда-то я сам занимался подобной «коммерцией».
Бахтияр ответил скупой улыбкой:
— Мне бы хотелось иметь надежное место, куда бы я мог складывать свое золото… Дорогой эмир, как-то вы обещали продать мне часть своей земли?
Занавеска дрогнула вновь, и из-за нее вновь вышла девушка. На сей раз другая. С длинными светло-желтыми вьющимися волосами. Но вот узенькая повязка на бедрах у нее была точно из такого же шелковистого материала. И кайма ее трепетно колыхалась при каждом шаге. В руках у девушки был кувшин. Сейчас она грациозно наклонится, чтобы налить гостю напиток в пиалу. И Бахтияр задержал взгляд на ее бедрах, в меру широких, с бархатной кожей, скрывающих чарующие прелести.
Эмира Искандера можно назвать по-настоящему счастливым, если он имеет возможность ежедневно прикасаться к такому телу. Откровенный взгляд Бахтияр устремил на ее живот, ожидая, что кайма распахнется, обнажив лоно. Но нет, не повезло. Девушка, бережно установив кувшин на ковер, в полупоклоне засеменила назад, и только у занавеси неожиданно распрямилась, колыхнув на прощание повязкой. Бахтияр сладко улыбнулся, заметив, как на мгновение открылся аккуратный кустик волос внизу живота.
Девушка исчезла, словно приснилась. Старый Искандер будто проверял своего гостя на прочность. Если так пойдет и дальше, то он может не выдержать и сорвет с какой-нибудь бесстыдницы повязку. Вот тогда переговорам не бывать. Такой поступок будет оскорблением эмира.
Искандер взял кувшин и подлил вина в бокал Бахтияру — высшая честь, на которую только мог рассчитывать гость.
— Хорошо, — поднял эмир свой бокал. — Я дам тебе земли. Это будет скалистый берег моего острова. Там ты сможешь построить крепость, где будешь складывать свои сокровища… Ха-ха-ха! Но я бы тоже хотел попросить у тебя кое-что.
— Я слушаю тебя, уважаемый эмир, — мгновенно насторожился Бахтияр.
— Я бы хотел иметь четвертую часть от твоих… путешествий. Что ты мне ответишь на это?
По лицу пирата пробежала легкая тень. Бахтияру вдруг подумалось, что Искандер, в сущности, не изменился. Конечно, он приобрел иное качество, перевоплотившись во влиятельного эмира Средиземноморья. И уже многие годы носит одежду исключительно из шелка и парчи. Но, в сущности, он оставался все тем же пиратом, каким его знали многие годы, и если бы однажды судьба захотела столкнуть их на море, то старый разбойник, не задумываясь, отвернул бы ему голову.
Осторожно поставив бокал на ковер, Бахтияр в который раз призвал на помощь всю свою выдержку. С ответом следовало не торопиться, таковы правила. И, переборов в себе закипающее бешенство, он улыбнулся в глаза старому пирату, которые так и лучились почти отеческой улыбкой.
— Это очень хорошая мысль, — как можно более безмятежно произнес Бахтияр.
— Значит, договорились, — пухловатые ладони эмира мягко опустились на колени. Теперь трудно было поверить, что когда-то они сжимали в руках меч и булаву. — Я дам тебе еще три корабля.
— Эмир…
Искандер сделал протестующий жест рукой.
— Не нужно благодарности. Эти корабли я даю тебе не бескорыстно. Деньги ты за них отдашь, как только станешь по-настоящему богатым. Я думаю, что такое время наступит очень скоро. А потом, я заинтересован в увеличении своей доли, — громко расхохотался эмир.
Веселье эмира Искандера выглядело вполне искренним. В эти минуты он сбросил по крайней мере два десятка лет. Поражали его зубы — белые и необыкновенно крепкие. Нетрудно представить, каким он был пиратом, и, возможно, даже очень неплохо, что время навсегда развело их странствия по морям.
Вспомнив, как эмир шлепнул крепкой ладонью наложницу по пышному заду, Бахтияр тоже улыбнулся. Правда, сдержанно. Несмотря на белую бороду и выцветшую, словно обветшавший пергамент, кожу, Искандер оставался юношей, склонным к мелким проказам.
— Тогда другое дело, — развел руками Бахтияр.
Судьба у эмира Искандера была завидной. Мало кто из пиратов доживает хотя бы до седых волос, а чтобы узнать на старости величие и всеобщее уважение, таких и вовсе не сыскать! «Неплохо было бы на склоне лет завоевать какой-нибудь остров и в кругу приближенных доживать на нем свой век», — подумал Бахтияр.
