Эдуард Хруцкий - Полицейский

— Да потому что он, бежав с каторги, служил у Рубина швейцаром.

— Ну что ж, Александр Петрович, я очень доволен нашей беседой. Идите к товарищу Манцеву, все технические вопросы решите с ним.

Когда Бахтин ушел, председатель ВЧК поднял телефонную трубку. — Товарищ Рослева, зайдите ко мне.

Один из руководителей следственного отдела МЧК Рослева была больше похожа на курсистку, чем на непримиримого борца с контрреволюцией. Дзержинский не знал, что случилось в ее жизни, откуда у этой маленькой женщины появилась твердость и фанатическая непримиримость.

Она упивалась своей властью над людьми, словно мстя кому-то.

Многие сотрудники побаивались этого следователя. В ее светлых холодных глазах каждый мог прочитать свой приговор.

— Садитесь. — Дзержинский протянул руку. — Я хочу поручить вам деликатное задание. Мы привлекли к борьбе с бандитизмом лучшего сыщика прошлого коллежского советника Бахтина. — Полицейского полковника?

— Да. Он нам сегодня необходим. Только такие специалисты, как он, могут научить наших товарищей искать бандитов. Скажу вам прямо, он мне понравился. Я знаю, что Бахтин честен, смел, прекрасный стрелок, знаток английского бокса, умен. Его боится и уважает преступный мир. Я дал ему весьма сложное задание. Но дело в том, что Бахтин три месяца ждал расстрела в Бутырке. — Почему так долго?

— Непонятно, вокруг него сплетена какая-то интрига. Что-то он знает. И этого боятся, я думаю, люди, сидящие в нашем доме.

— Дайте мне его, Феликс Эдмундович, и он расскажет все.

— Милая товарищ Рослева, я ценю ваши профессиональные способности. Но пока! Я подчеркиваю, пока, Бахтин нам просто необходим. Он красив, чертовски обаятелен, такие люди легко находят друзей. Я, зная вашу преданность и непримиримость, поручаю вам его разработку.

— Феликс Эдмундович, а как долго будет длиться это «пока»?

— Думаю, недолго. Он безусловно станет врагом, и это сделал кто-то из наших сотрудников специально. — Вы кого-нибудь подозреваете? — Как-то не так ведет себя Заварзин. — Я давно обратила на него внимание. — Тогда работайте и помните: Бахтин и Заварзин. — На него «пока» не распространяется? — Нет. — Я могу идти? — Идите и докладывайте лично мне.

В кабинете зампреда МЧК Василия Манцева гудел раскаленный самовар, даже окна, покрытые наледью, запотели.

— Заходите, — Манцев протянул Бахтину руку, — давайте поедим. Вас, Александр Петрович, в Бутырке-то подтянуло. — Ничего, Василий Николаевич, отъемся. — Поможем, поможем. Федор, где мандат?

Мартынов положил на стол Манцеву бумагу. Тот взял ее и начал читать вслух:

— Мандат. Предъявитель сего, тов. Бахтин Александр Петрович, является специальным уполномоченным секции по борьбе с бандитизмом МЧК. Всем партийным, военным и гражданским властям в Москве и на местах предписывается оказывать всяческое содействие предъявителю сего. Председатель МЧК и ВЧК Феликс Дзержинский. — Серьезный документ, — усмехнулся Бахтин.

— Еще бы, — улыбнулся белозубо Мартынов, — теперь вы наш. Товарищ по борьбе.

— Спасибо вам, Федор Яковлевич, а как с оружием? Манцев подошел к шкафу, открыл. — Выбирайте.

Бахтин подошел. Полки были завалены оружием. Он выбрал маленький семизарядный браунинг, карманную модель, десятизарядный маузер и, конечно, наган.

— Вас экипировать надо, — сказал Манцев, — а то вещички-то ваши великоваты нынче. — Спасибо, я больше есть буду. — В этом мы поможем, — засмеялся Мартынов.

Бахтин благодарно посмотрел на него. Этот молодой парень очень нравился ему. Интуиция, выработанная годами сыскной работы, подсказывала, что на него можно положиться.

— Давайте поедим, а потом познакомим вас с людьми. — Манцев налил крепчайший чай в стакан Бахтина.

— Я бы просил привлечь Ореста Литвина из сыскной милиции.

— Уже сделали, — Мартынов глотнул горячего чая, закрутил головой, — только она уголовно-розыскной называется.

В соседней комнате сидели два человека в морской форме. Один в голландке, из-под которой виднелись полосы тельняшки, второй в темном кителе, на пуговицах которого были перекрещены якоря. На рукавах кителя остались следы от споротых нашивок.

— Знакомьтесь, — сказал Мартынов, — это моряки, товарищи Алфимов и Батов, они будут работать с вами.

Первым встал Алфимов, он крепко пожал руку Бахтину.

— Вы были боцманом или шкипером буксира? — спросил Бахтин.

— Так точно. Боцманом знаменитого парохода «Самолет». — Значит, вы речник? — А как вы догадались, что я не военмор? — Китель, споротые нашивки, пуговицы. — Но я мог надеть чужую форму.

— Мне трудно сказать почему, но она ваша. Слишком вы вжились в нее. Как вас зовут? — Михаил Петрович.

— Спасибо. А вы, господин Батов, военный моряк. Видимо, из Кронштадтского полуэкипажа.

— Так точно, — улыбнулся Батов, — а это-то как вы узнали. — По бескозырке. — Я же заменил ленту.

— Да у вас лента минной дивизии, но тулью бескозырки так заламывал только Кронштадтский полуэкипаж.

— Вот, товарищи, — вмешался Манцев, — наглядный урок оперативной работы. Вы поступаете в распоряжение товарища Бахтина. Вы не только должны помогать ему, но и учиться.

— Есть чему, — Алфимов с уважением посмотрел на Бахтина, — прямо как в книжке. Где же вы это постигли?

— На улицах, в малинах, бардаках, тайных «мельницах». Научиться этому просто. Нужно хотеть и, главное, выжить. Налетчиков много, а нас мало. Поэтому мы должны беречь себя и друг друга.

— Очень правильно сказал, Александр Петрович, — Манцев вскочил, — беречь друг друга. Именно беречь. И помните, что товарищ Бахтин после выпавших на его долю испытаний еще слаб…

Бахтин засмеялся, снял пиджак, поставил руку локтем на стол. — Давайте попробуем, Василий Николаевич. — Да я не по этой части, Александр Петрович. — А можно мне? — хищно прищурился Алфимов. — Давайте, — согласился Бахтин.

Алфимов повел плечами, скинул китель. Бугры мышц распирали тельняшку.

— Может, не будем, — он с сочувствием посмотрел на болезненно-худого Бахтина.

— Давайте, давайте, Миша, не надо жалеть классового врага.

Они сцепили ладони. Бахтин чуть нажал и припечатал огромный кулак боцмана к столу.

— Давайте еще, — растерянно сказал Алфимов, — я не успел. — Давайте. И снова рука была припечатана к столу.

— Вот это да! — Алфимов встал, начал натягивать китель. — Ну и ручка у вас, товарищ Бахтин.

— Вот еще один повод поучиться у старых спецов, — серьезно сказал Мартынов, — сила оперативнику так же необходима, как и ум.

— Товарищ Бахтин, я пойду, но мы не договорили. Так что вам надо? — Манцев встал. — Мотор. — Будет. — Комнату с телефоном. — Эта подойдет? — Конечно. Если вы нам диван поставите. — Зачем?

— Кто-то из группы круглые сутки будет находиться здесь. Господа, — Бахтин запнулся.

— Ничего, — прогудел Алфимов, — от старой привычки сразу не избавишься.

— Спасибо, — продолжил Бахтин, — сейчас придет очень опытный сыщик Орест Литвин, он будет работать с нами. Я утром поручил ему кое-что уточнить по поводу пропажи архива.

— А зачем, товарищ Бахтин? Почему мы должны искать списки доносчиков? — удивился Батов.

— Это не доносчики, Батов, а наши секретные сотрудники. Они глаза и уши оперативника, без них мы ноль. Помните, что человек, решивший помогать нам, рискует больше, чем сыщик. Нас защищает закон, а его только мы. Если нам удастся создать свой сильный негласный аппарат, мы победим любую преступность. — Можно? В дверь просунулась голова Литвина. — Входите, Орест, мы вас ждем.

Поздно ночью Мартынова встретила в коридоре Рослева.

— Хорошо, что я вас нашла, товарищ, есть разговор. — Пойдемте ко мне.

Мартынов не любил эту женщину. О ее коварстве и жестокости ходили разговоры среди чекистов. Они вошли в кабинет Мартынова, и Рослева, усевшись на стул, сразу перешла к делу.

— У вас теперь работает полицейский полковник Бахтин? — Да. — Мне поручено вести его разработку. — Вам? Значит, мне не доверяют! — Не вам, а ему. — Но товарищ Дзержинский…

— Феликс Эдмундович поручил это мне, — перебила его Рослева.

— Интересно у нас получается, — Мартынов в сердцах сломал карандаш, — я человека на смерть посылаю, а ему не верят. — Я никому не верю. — Что вы хотите? — Шофер на авто. Должен быть мой человек.

— Только что Бахтин прочел нам целую лекцию о работе с агентурой…

— Вы теряете революционное сознание, товарищ, нельзя сравнивать агента царской полиции и нашего товарища.

— Хорошо. Решайте с Манцевым.

Мартынов встал, давая понять, что разговор окончен. Утром вся группа собралась в кабинете.

— Так, — Бахтин старался избегать обращений, — сейчас Литвин доложит нам суть дела. Прошу вас, Орест.

— Значит, так, — Литвин достал бумажку, — в день налета на сыскную полицию на входе стоял старший городовой, Никитин. Его преступники оглушили, а в помещении был чиновник Кулик. Его тоже ранили. Городовой Никитин нынче проживает в деревне Лужники и занимается огородничеством. Кулик находится по старому адресу и работает бухгалтером в жилтовариществе. — Значит, едем в Лужники. Бахтин встал, начал надевать пальто.