Евгений Сухов - Король медвежатников
Генерал уверенно шел по длинному коридору, оглядываясь лишь для того, чтобы проверить, не отстал ли Савелий со спутниками. Перед одной из дверей он остановился и негромко постучал.
Со двора раздавались глухие удары в дверь, потом послышался треск сломанных досок.
— Кто там? — спросил из-за двери женский голос.
— Это я, Севилья, открывай!
— Господин генерал пожаловал… Только не Севилья, а мадам Севилья, — сдержанно и с некоторой гордостью поправил Аристова все тот же голос. Дверь распахнулась, и Савелий увидел заметно потрепанную женщину лет тридцати пяти. Ее можно было бы назвать привлекательной, если бы не мешки под глазами, да еще благоприятное впечатление портили невероятно накрашенные губы. Похоже, что она была слегка пьяна.
— Хорошо… Мадам Севилья! Ты не позабыла про наш уговор?
Раздался громкий стук, нежданные «гости» продолжали штурмовать здание.
— Господа, помилуйте! — неожиданно возмутилась Севилья. — Я ведь сегодня не на работе. Я, конечно, особа популярная, но должна же я когда-нибудь отдыхать! А потом, сразу всех я не выдержу. Я ведь уже не молоденькая, силы у меня уже не те, — с чувством заметила мадам.
— Севилья, о чем ты говоришь?! — с негодованием воскликнул Григорий Васильевич. — У нас же с тобой был договор.
— Ну, хорошо! Хорошо! — несколько растерянно согласилась Севилья. И, оценив Родионова долгим взглядом, кокетливо подправив прическу, произнесла: — Вижу, что вы господа приличные, много с вас не возьму, по обычной таксе. — Рассмотрев за спиной Савелия Елизавету, негодующе протянула: — Что это за мадам? Работать я буду одна!
— Севилья, у тебя только одно на уме! Ты и вправду забыла, о чем мы с тобой договаривались?!
— Ах, ты об этом, красавчик? Заходи! — словно вдруг прозрела женщина. — Я все устрою. — И, указав на дверь в глубине комнаты, властно сказала: — По этой лестнице и вниз. Об этом выходе мало кто знает. Держим так… для некоторых солидных клиентов. Ведь к нам и министры захаживают!
— Не сомневаюсь!
Выскочив в коридор, Севилья забарабанила в двери:
— Девочки, девочки! К нам спешат клиенты! Давайте встретим их как полагается!
Захлопали двери, коридор наполнился женским смехом, разговорами. Кто-то из девушек отчаянно завизжал. Савелий невольно обернулся и увидел, как из комнат повыскакивали женщины. Их было много. Разных возрастов. Легко одетые и просто едва прикрытые, они уверенно шли за Севильей.
Внизу, видимо, рухнули последние преграды, металлическая лестница загудела под топотом множества ног.
— Быстрее, господа, они могут уйти! — послышался снизу отчаянный крик.
Аристов прикрыл дверь. Голоса сделались глуше, как будто раздавались откуда-то издалека.
— Никуда мы не уйдем! Мы в вашем распоряжении! Все для клиентов! — задорно выкрикнуло сразу несколько женских голосов.
— Кто к нам пришел! Господа, мы рады видеть вас всех! Вы не ошиблись, заглянув в наше заведение! — восклицала Севилья. — У нас лучшие девочки во всем Париже!
— Ты посмотри, какой красавчик! Интересно, кого он выберет? Мсье, остановитесь на мне, — восклицал веселый девичий голос, — я много не запрошу!
— Дамы! Мы непременно навестим ваше заведение в следующий раз. Даю вам слово джентльмена. Вы все необыкновенно обворожительны и очаровательны, но сейчас нам просто некогда этим заниматься!
— Послушайте, дамы, вы не подскажете, куда побежали трое мужчин?
— Фи, какой противный! Мы его соблазняем своими прелестями, а они его совершенно не интересуют. А может, ему мальчиков подавай? Девочки, расходитесь, это, оказывается, не наши клиенты!
— А может, он еще подумает? — не сдавался все тот же звонкий голос. — Ты посмотри, что у меня под халатиком… А-а, видал?! Неужели не понравилось?
Мужской голос довольно крякнул:
— Собственно, почему бы и нет… У вас очень аппетитное тело, мадемуазель… Но как-нибудь в следующий раз.
Продолжения разговора Аристов уже не слышал, стараясь не греметь по металлическим ступеням, он стал спускаться вниз. Дохнуло сыростью и еще какой-то плесенью, которая бывает только в старых непроветриваемых подвалах.
— Господа, чтобы не упасть, держитесь за перила! — строго предупредил Аристов. — Здесь тридцать четыре ступени… Осталось совсем немного.
После его слов никто уже не сомневался, что в этом заведении отставной генерал частый гость.
Елизавета спускалась сразу за Аристовым впереди. Фигуры ее не разглядеть, лишь неотчетливый силуэт. Вот она приостановилась и жалобно попросила:
— Савелий, руку!
Родионов сделал полшага и почувствовал ее горячее дыхание. Оказывается, девушка была рядом. Чуть поотстав, сопел Мамай. Вот он зацепился за поручень, и потревоженный металл сердито и одновременно жалобно завибрировал.
— Господа, прошу поаккуратнее! Если они услышат, то не выпустят нас отсюда живыми.
Мамай что-то приглушенно забормотал в свое оправдание, а генерал уже где-то в самом низу радостно воскликнул:
— Вот и выход, господа! Прошу двигаться побыстрее!
Выход из подвала вел в соседний дворик. Такой же, как и первый. Только вместо ворот — проем! У ворот на зеленой скамейке сидел дядька. Обыкновенный монмартровский персонаж, таких можно встретить почти в каждом дворике.
— Мсье, у вас не найдется для меня десяти сантимов?
— Зачем они тебе?
Бродяга широко улыбнулся и, кивнув на публичный дом, жизнерадостно сообщил:
— На удовольствие не хватает.
— Держи! — протянул Аристов монету, разрубленную наполовину. — Годится?
Тот достал из кармана точно такую же, приложил к половинке и кивнул:
— Годится!
— А теперь выручай, голубчик! А то, чего доброго… прибьют нас здесь!
Бродяга мгновенно поднялся и заторопился в глубину двора:
— Пойдемте сюда, здесь проходной двор.
— Куда он нас выведет? — старался не отставать от него генерал.
— На соседнюю улицу.
Савелий чертыхнулся, зацепившись локтем за торчащий в заборе гвоздь. Но уж лучше рваный костюм, чем драная шкура.
— Куда теперь? — спросил генерал, когда они вышли на соседнюю улицу.
Бродяга дважды заливисто свистнул, и тут же на его зов подкатил экипаж, запряженный двумя серыми лошадьми.
— Он вас отвезет, куда скажете!
— Хорошо, — направился к пролетке генерал Аристов. — Прошу вас, красавица, — подсадил он Елизавету. Мамай взобрался последним, он негромко скомандовал извозчику: — Поезжай, голубчик, на Валери.
— Как скажете, мсье, — отозвался извозчик, едва взглянув на пассажиров.
— Так чем вы все-таки занимаетесь? — спросил Савелий у Аристова, когда экипаж, набрав скорость, устремился по улице. — Как вам удалось меня разыскать?
Григорий Васильевич обхватил резной костяной набалдашник трости, и из-под рукавов пиджака выглянули белые манжеты, скрепленные крупными ярко-зелеными изумрудами. Похоже, что на чужбине генерал не бедствует. Такие камушки стоят целое состояние.
— Дорогой мой Савелий Николаевич, вы, кажется, позабыли о том, что я сыскарь. Я как перебрался в Париж, так открыл свое частное сыскное агентство. Так что тужить не собираюсь и в общем-то живу не бедно. Жаловаться грех!
— И чем же занимается ваше сыскное агентство? — не скрывая интереса, спросил Родионов.
Григорий Васильевич только отмахнулся:
— Ах! И не спрашивайте, любезный Савелий Николаевич. Чем только не пришлось заниматься, прежде чем моя контора завоевала авторитет. То меня нанимают жены, чтобы я следил за их неверными супругами. То ревнивые мужья, чтобы я следил за их ветреными женушками. Так что работы хватает. Самое главное — заполучить серьезную клиентуру, чего мы и добились. Сейчас мы поддерживаем солидные связи со всеми сыскными агентствами Европы. У нас тесные связи с сыскной конторой Роберта Пинкертона. Хочу сказать, весьма способный малый. Мне приходилось знавать его отца — Аллана. — Григорий Васильевич на секунду задумался, после чего произнес: — Так вот, Роберту удалось взять от своего отца все самое лучшее. Его ожидает блестящее будущее!
Экипаж выехал на улицу Валери.
— Любезнейший, останови около того киоска, — ткнул Аристов тростью.
— Как скажете, мсье.
Пролетка остановилась. Лошади, разгоряченные быстрым бегом, встряхивали крупными головами, негромко похрапывали, размахивая хвостами. Черные шоры в виде двух металлических пластин и цветастые попоны, слегка касавшиеся земли, делали их похожими на боевых лошадей, закованных в броню.
— Спасибо, милейший, — обронил Аристов, когда все четверо сошли на тротуар.
И лишь когда пролетка скрылась за поворотом, он подошел к киоску и, чуть наклонив благородную голову, спросил у хозяйки, средних лет женщины с правильными чертами лица:
— Все в порядке?
