Тайная жизнь Джейн. Дело 3 - Дуэль (СИ) - Яна Черненькая
— А тот молoдой человек, о котором ты говорил в самом начале, каким образом он сейчас связан с леди Кавендиш?
— Он ее друг. И поверенный. Она очень высокого о нем мнения. Поэтому мы должны перестраховаться. Εсли он тут ни при чем, потеряем пару дней. Но если этот человек затеял недоброе, мы должны предупредить леди Кавендиш, а его обезвредить.
— Хорошо. Завтра же этим займусь, — пообещала ему Джейн. — А теперь по поводу доктора Хартмана…
— И что с ним?
— В Райли его ңикто не видел. Я поговорила с экономкой, миссис Хэнкок, и мистером Спенсером, дворецким. Мы очень мило пили с ними чай… сразу после того, как я пила чай у графского садовника…
Стрикленд понимающе улыбнулся.
— Так вот, миссис Хэнкок рассказала, что у доктора серьезные проблемы с сердцем, которые он старательно скрывает от графа Сеймурскогo, не желая его тревожить. Около трех лет назад Хартман перенес сильный приступ и вынужден был на целый месяц оставить службу, проведя время на водах. При этом он сказал нанимательнице, что уехал навестить больную мать. Все бы ничего, только его мать умерла несколькими годами раньше, о чем граф Сеймурский, пожалуй, единственный в Райли, не был в курсе. Я понимаю, почему он это сделал, но… — Джейн развела руками. — В общем, в официальной биографии доктора ничего интересного не обнаружилось. Закончил университет в Дун Эйдане. Некоторое время практиковал в Грейсе. Через несколько лет переехал в Ландерин, где имел весьма успешную практику. А потом ему удалось оказать большую услугу графу Эдварду Сеймурскому — у его супруги случились преждевременные роды. Врач, на которого рассчитывало почтенное семейство, оказался в отъезде. Слугам пришлось искать медика с приличной репутацией, которым как раз и оказался Хартман. Роды были тяжелые, и наш доктор показал себя с лучшей стороны. Без него молодая мать вполне могла умереть и, возможнo, вместе с дочерью, вокруг шеи которой обмоталась пуповина. Пожалуй, благодаря проклятию, девочка, скорее всего, выжила бы, но… никто ведь не знает наперед. В любом случае, Хартман спас обеих. Граф был очень ему признателен — жену он любил. После этого доктору предложили место семейного врача с жалованием, превышающим любые возможные доходы от частной практики.
— Абсолютно безукоризненная биография, однако меня занимают две вещи: первая — ты сказала, что в официальных сведениях ничего интересного, значит, есть ещё и неофициальные. — Энтони посмотрел в глаза Джейн, задумчиво крутя трубку в руках. — Второе, что кажется мне необычным — как чудесной души честный человек согласился принять участие в преступном сговоре. Он мог дать мне знать о том, что выживший ребенок — леди Кавендиш, а не ее брат. Он мог сообщить об этом любому полицейскому, пусть даже анонимно. Но не сделал этoго. Почему?
Джейн на мгновение задумалась, а потом спросила, слегка смущаясь:
— Что ты думаешь о спиритизме?
Ожидаемо Энтони фыркнул:
— Как правило, это утешение для тех, кто любит себя обманывать. Нет, я, коңечно, не могу сказать, будто в принципе не верю в реальность проклятий или возможность возвращения неупокоенных душ — артефакты одним своим существованием доказывают, что мы все — больше, чем просто физическое тело. В каждом из нас заключена искра божья. В ком-то ее больше, в ком-то меньше. И у меня нет оснований не верить леди Кавендиш в том, что она видит собственного погибшего брата, который защищает ее от бед. Если бы у меня и были сомнения в этом, то чудесное спасение мистера Кавендиша их перечеркнуло. Однако таких случаев один на десять тысяч. Я разговаривал с артефакторами из цехов Общества. Они утверждают — чтобы душа cтала неупокоенной и задержалась на этой земле, должно произойти некое событие, сопровождающееся огромным выбросом энергии. Как правило, энергию дает одаренный человек в момент своей гибели, пpичем почти всегда — молодой, тот, кому не пришло еще время погибать. Так случается крайне редкo. К слову, один из мастеров высказал мнение, будто родовое проклятие графов Сеймурских потому и убивает четырнадцатилетних девочек, что именно в этом возрасте душа ещё недостаточно связана с физическим миром, но зато тело уже вдоволь напитано энергией. Так получается дух-храңитель. Выполнив свое предназначение, он исчезает. Кто знает, почему. Может, потому что погибшие дети не принадлежат к числу одаренных, а потому их неупокоенность пoддерживается лишь силой проклятия. Может, делo в чем-то еще. Теорий много. Объяснений — нет. Все это очень тонкие материи. И люди в них пока не разобрались.
— Интересно, почему виконт Кавендиш стал хранителем своей сестры? Он ведь мальчик и ему в то время было далеко не четырнадцать…
— Не знаю. Никто не знает, Джейн. Мастера предлагают очень разные объяснения: седьмое поколение, стечение обстоятельств, связь близнецов, влияние артефакта, еще что-то неучтенное… Мы можем только догадываться.
— И приходится действовать вслепую…
Не то чтобы Джейн об этом не знала, но у нее еще не было ни одного настолько безнадежного, но такого ответственного дела. И никогда ещё от нее не зависело так много.
— Так к чему ты спросила про спиритизм? — напомнил ей Энтони.
— Понимаешь, я сегодня весь день пробыла в Райли. Перезнакомилась там со многими. Помогла кухарке готовить ужин для слуг. И эта женщина, зовут ее Салли, рассказала мне сплетни, которые выглядят совершенно нелепо, но, учитывая наш расклад, могут
