Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам - Кейт Хавари
– Одного раза оказалось более чем достаточно. Я предполагаю, что, если бы вы когда-нибудь проглотили этот отвар снова, обошлось бы почти без последствий, – сказал Александр. Повернувшись к собеседнице, он серьезно добавил: – Только, пожалуйста, не нужно это проверять.
– Не будьте смешным, – чопорно произнесла она. – Мне нет нужды испытывать одно и то же по три раза.
Они стояли, положив ладони на прохладные каменные перила и прислушиваясь к гулу разговоров и позвякиванию бокалов.
– Вы рады, что будете работать над собственным проектом? – спросил Александр, улыбаясь.
– Еще как! – рассмеялась Шафран. – Надеюсь, Беркинг узнает, что мой проект был одобрен, несмотря ни на что.
Александр ухмыльнулся, и она положила руку ему на плечо.
– Знайте: с моими образцами вам придется быть особенно осторожными.
– Почему? Потому что почти все они ядовитые?
– Нет! Потому что если вы их повредите, я приду в ярость.
Александр усмехнулся и покачал головой:
– Идемте, Эверли. Прогуляемся по саду, и вы покажете, как правильно собирать образцы.
Она огляделась, чтобы убедиться, что никто не поймает их за кражей, и радостно улыбнулась. Они дошли до конца балкона и спустились по каменным ступеням в сад.
Шум вечеринки остался вдали. Здесь тишину нарушали только шуршание ее платья и хруст гравия под ногами. Густая живая изгородь темнела и изгибалась, приглушая праздничные звуки и задерживая холодный ветерок. Этот сад лишь отдаленно напоминал сад доктора Беркинга, и тем не менее сердце Шафран учащенно забилось.
– Мисс Эверли, – с улыбкой в голосе произнес Александр, – что вы думаете об этом образце? – Он указал на розовый куст, заметный даже в темноте.
Она посмотрела на куст и склонилась над ним.
– Все просто, мистер Эштон. Это розовый куст. Но мы здесь не для того, чтобы воровать розы. А мой наряд не предназначен для ползания по грязи. – Она повернулась, чтобы скорчить рожу, и с изумлением обнаружила, что он совсем рядом. Ее сердце забилось, переполненное надеждой.
– Верно, – пробормотал он, – мы здесь не для этого.
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, после чего Александр поцеловал ее.
Ее сердце порхало и трепетало, когда Александр подхватил ее подбородок и приподнял ее лицо к своему. Последовал сладкий и жаркий поцелуй. Шафран не верила, что когда-нибудь им насытится.
– Пора возвращаться, – раздался его тихий, с хрипотцой, голос.
Шафран стояла, сложив руки на груди, и не шевелилась.
– Так и уйдем, не украв розы? – улыбаясь, прошептала она.
Водянистый свет раннего утра просачивался сквозь высокий застекленный потолок, продчеркивая пыль и пар в открытом пространстве железнодорожного вокзала. Экспедиционная группа должна была выехать через час и направиться к побережью. Там членов экспедиции ждал пароход, чтобы доставить их к берегам Бразилии. Шафран и Александр договорились встретиться пораньше, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза.
Шафран не знала, что сказать. Она уже дважды напоминала Александру, чтобы он был осторожен. Еще немного – и она испортит их прощание слезами.
– Что ж, – наконец сказал он, – мне пора.
Шафран взяла его руку и крепко сжала ее.
– Я буду следить за новостями. Я имею в виду, помимо официальных, распространяемых через университет.
Он криво улыбнулся и кивнул.
– Не ждите, что новости будут приходить часто. Сами знаете, на почту надежды нет. Но будьте уверены: если я наткнусь на какую-нибудь Rosa amazonica, я сразу дам вам знать.
С бьющимся сердцем Шафран встала на цыпочки и прижалась губами к его губам.
– Шафран. – Нахмурившись, Александр смотрел на нее сверху вниз. Через мгновение его лицо прояснилось. – Берегите себя.
Шафран улыбнулась.
– Не беспокойтесь обо мне, Эштон. И не ешьте никаких странных на вид листьев.
Александр взял ее ладонь, поцеловал ее, и ушел.
Записка, торчащая из двери кабинета доктора Максвелла, вызвала почти такой же трепет, как и приглашение в кабинет заведующего кафедрой, хотя и по совсем другой причине.
Важные университетские шишки назначили доктора Эстера новым заведующим кафедрой ботаники, но в бывший кабинет доктора Беркинга он еще не переехал. То, что он вызывал ее к себе, могло означать две вещи: либо Шафран завалят дополнительной работой, либо у нее неприятности.
Гадая, что ее ждет, она обошла коробки у двери Эстера, аккуратно сложенные и помеченные для переезда. Она постучала, и ее пригласили войти.
Доктор Эстер сидел среди пустых книжных полок, за голым письменным столом. Его морщинистое лицо ничего не выражало и напоминало лицо сфинкса. Бодрым голосом он произнес:
– Мисс Эверли, вам известно, что доктор Максвелл подал заявление на академический отпуск и еще долго не появится на кафедре. Таким образом, надобность в вашей должности его научного ассистента отпала.
Шафран остолбенела. Она не учла, что с уходом Максвелла у нее не останется работы на кафедре.
– Я могла бы помогать другому профессору… – сдавленным голосом начала она.
– Насколько я знаю, во время вашего участия в расследовании отравления миссис Генри вы провели небольшой эксперимент по воздействию экстракта соландры шолотум.
Шафран ощутила холод под ложечкой. Эстер не терпел пренебрежения правилами. Ее уволят, и нет смысла это отрицать.
– Да, сэр, я это сделала.
Эстер нахмурился, и Шафран приготовилась к худшему, но он лишь сказал:
– Садитесь. – Она села. – Детектив-инспектор Грин спросил у меня, точен ли ваш эксперимент и заслуживает ли доверия. Ваш отчет для публикации не годится, – строго проговорил он, и в его тоне послышалась нотка неодобрения, – но я заверил инспектора, что вашему слову как ученого можно доверять, даже если вы преданы доктору Максвеллу.
От этой неожиданной похвалы Шафран лишилась дара речи.
– Спасибо, сэр, – коротко ответила она.
Эстер вскинул бесцветную бровь и продолжил, как будто его и не прерывали:
– Так получилось, что в связи с разного рода кадровыми перестановками появилась вакансия научного сотрудника.
– Я об этом не знала, сэр, – пролепетала она, и в ее сердце зажегся огонек надежды.
Эстер сложил руки, соединив кончики пальцев.
– Пройдут месяцы, прежде чем вы завершите проект по пигментации. Не так давно у нас появилась вакансия, которая требует того же научного любопытства и целеустремленности, а иногда и пренебрежения условностями, в которых вам, судя по всему, не откажешь. Мы рассмотрим ваше заявление о поступлении в аспирантуру.
Не дав себе растеряться от радостного волнения, Шафран озвучила мысль, которая уже несколько недель вертелась у нее в голове:
– Доктор Эстер, прежде чем вы продолжите, я должна вас кое о чем спросить. Во время нашей… стычки доктор Беркинг что-то сказал о моем отце. О его неопубликованной работе.
В серых глазах Эстера мелькнула жесткость.
– Боюсь, неопубликованный
