Дмитрий Дивеевский - До второго потопа
Помнится, проходил в семинарии схоластику. Схоласты спорили – целуются ли ангелы. И приходили к мнению, что целуются, но без страсти. Вот и наши отношения в коалиции похожи на эту схоластику, если не хуже. Союзники целуются как Иуда. Не забуду письмо Чемберлена своей делегации, которое перехватили люди Лаврентия: «если Лондону не уйти от соглашения с Советским Союзом, британская подпись под ним не должна означать, что в случае нападения немцев на СССР, англичане придут на помощь жертве агрессии и объявят Германии войну. Мы должны зарезервировать возможность заявить, что Великобритания и Советский Союз по-разному толкуют факты».
Тогда эти негодяи вынудили нас подписать пакт о ненападении с Адольфом. Негодяи, и больше ничего. Потом Польшу предали, объявили немцам войну и пальцем при этом не пошевелили. Так что паны ликовали всего один день. А потом поняли, что вермахт скоро войдет в Варшаву.
Да, второй фронт они не откроют, пока мы немцам хребет не надломим. Они думают, что у нас кончаются силы. Мы ведь на самом деле истощены. Под Сталинградом потеряли огромное количество солдат и боевой техники. На Курской дуге танков потеряли больше, чем немцы. Фашисты воюют умело. Общая подготовка народа к войне у них лучше. Мы набрали новый призыв, и они набрали новый призыв. Но их новый призыв воюет более умело. Почему? Потому с что с детства в гитлерюгенде обучался, хорошие боевые навыки на фронт принес. А наши призывники сейчас из самой глубинки идут, где ОСОВИАХМа толком не было. Деревенские ребята, не обстрелянные и не умеют обращаться с оружием. От этого неравные потери. Сейчас вообще начнем забирать семнадцатилетних мальчишек. Истощенных голодом. Деревню уже всю вычистили. Для фронта они слабы. Такой возраст еще для оборонных заводов подходит. А для фронта они дети.
Разведка сообщает: негодяи думают, что через полгода наш потенциал будет исчерпан. Мы израсходуем людские резервы и не сможем больше нанести ударов, какие нанесли под Москвой, Сталинградом или Курском. Стало быть, увязнем в войне. Тут-то они высадятся в Европе, и возьмут в свои руки стратегическую инициативу. Ну что ж, пусть так думают. А согласие на встречу в Тегеране я дам только осенью, когда они поймут, что после Курска Гитлеру конец. Тут они у меня как караси на сковородке покрутятся. Мы уже тесним фашистов к довоенным границам, а они все еще не решаются ввязаться в драку по-настоящему. Значит, упускают инициативу из своих рук. В этот раз торгаши проторгуются. В Тегеране они это поймут окончательно.
57
Сталин и церковь
Запись в дневнике полковника госбезопасности Г. Г. Карпова.
" 4 сентября 1943 года я был вызван к т. Сталину и получил указание позвонить патриаршему местоблюстителю митрополиту Сергию, и от имени Правительства передать следующее: "Говорит с Вами представитель Совнаркома Союза. Правительство имеет желание принять Вас, а также митрополитов Ленинградского Алексия и экзарха Украины митрополита Киевского и Галицкого Николая, выслушать Ваши нужды и разрешить имеющиеся у Вас вопросы. Правительство может Вас принять или сегодня же, через час-полтора, или если это время Вам не подходит, то прием может быть организован завтра (в воскресенье) или в любой день последующей недели".
Тут – же, в присутствии т. Сталина, созвонившись с Сергием, я передал вышеуказанное, и попросил обменяться мнениями с митрополитами Алексием и Николаем, если они находятся в данное время у митрополита Сергия.
После этого доложил т. Сталину, что митрополиты Сергий, Алексий и Николай благодарят за такое внимание со стороны Правительства и хотели бы, чтобы их приняли сегодня.
На встрече тов. Сталин, коротко отметив положительное значение патриотической деятельности церкви за время войны, просил митрополитов Сергия, Алексия и Николая высказаться об имеющихся у патриархии и у них лично назревших, но не разрешенных вопросах.
Митрополит Сергий сказал т. Сталину, что самым главным, и наиболее назревшим вопросом является вопрос о центральном руководстве церкви, т. к. почти 18 лет он является патриаршим местоблюстителем, и лично думает, что вряд ли есть где столь продолжительные трудности, что Синода в Советском Союзе нет с 1935 г. А потому он считает желательным, чтобы Правительство разрешило собрать архиерейский Собор, который и изберет патриарха, а также образует орган в составе 5–6 архиереев.
Митрополиты Алексий и Николай также высказались за образование Синода и обосновали это предложение об образовании как наиболее желаемую и приемлемую форму, сказав также, что избрание патриарха на архиерейском Соборе они считают вполне каноничным, т. к. фактически церковь возглавляет бессменно в течение 18 лет патриарший местоблюститель митрополит Сергий.
Сталин не только согласился собрать архиерейский Собор – он еще всячески торопил иерархов, которые было собирались заняться этим вопросом несколько неспешно.
"…Митрополит Сергий ответил, что архиерейский Собор можно будет собрать через месяц, и тогда т. Сталин, улыбнувшись, сказал: "А нельзя ли проявить большевистские темпы?" Обратившись ко мне, спросил мое мнение, я высказался, что если мы поможем митрополиту Сергию соответствующим транспортом для быстрейшей доставки епископата в Москву (самолетами), то Собор мог бы быть собран и через 3–4 дня".
Затем Иосиф Сталин безоговорочно согласился на все просьбы, которые озвучили ему иерархи. Например, об открытии богословских учебных заведений. Более того, глава СССР удивился, что у него просят так мало – товарищ Сталин спросил – «Почему они ставят вопрос о богословских курсах, тогда как Правительство может разрешить организацию духовной академии и открытие духовных семинарий во всех епархиях, где это нужно».
Иерархи объяснили: "для открытия духовной академии у них еще очень мало сил и нужна соответствующая подготовка, а в отношении семинарий – принимать в них лиц не моложе 18 лет они считают неподходящим по времени и прошлому опыту".
Тов. Сталин сказал: "Ну, это дело ваше, если хотите богословские курсы, начинайте с них, но Правительство не будет иметь возражений и против открытия семинарий и академий".
Точно так же Сталин не возражал против церковного органа печати: "Журнал можно и следует выпускать", не возражал против открытия новых церквей, согласился рассмотреть список архиереев, находящихся в заточении, чтобы решить их судьбу. Более того, тов. Сталин сказал, что церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением, и развитием внутри СССР. И что, как он говорил об организации духовных учебных заведений, не возражая против открытия семинарий в епархиях, так не может быть препятствий и к открытию при епархиальных управлениях свечных заводов и других производств.
Были решены и другие вопросы технического характера, после чего Сталин несколько раз спросил иерархов, нет ли у них каких-нибудь других просьб. Узнав, что нет, он подвел итог-«Ну, если у вас больше нет к Правительству вопросов, то, может быть, будут потом. Правительство предполагает образовать специальный государственный аппарат, который будет называться Совет по делам Русской православной церкви, и председателем Совета предполагается назначить т. Карпова. Как вы смотрите на это?" Все трое заявили, что они весьма благожелательно принимают назначение на этот пост т. Карпова.
* * *Письмо министра иностранных дел Великобритании Энтони Идена премьеру Уинстону Черчиллю.
«Дорогой Уинстон. Только что я получил сведения из Москвы о том, что Сталин предпринял серьезные шаги по реабилитации православной церкви. Подтверждаются наши прежние сведения о том, что отношения Сталина с русской церковью не столь однозначны, как этого хотели основоположники большевистского государства. После 1939 года, когда Сталин своим постановлением остановил преследование служителей церкви, он предпринял новые шаги к ее сохранению. Он разрешил возрождение традиционного органа управления – Синода, избрание патриарха, восстановление учебных заведений, а главное – освобождение из мест заключения находившихся там священников. Это очевидное и большое послабление для русской церкви.
Я полагаю, что причины такой политики заключаются не только в патриотической деятельности церкви в период оккупации. Для большевиков, уничтожавших церковь по идейным соображениям, это не могло быть причиной столь решительного поворота, ведь идейные антагонизмы остались.
Убежден, что мы являемся свидетелями проявления реального отношения к религии Иосифа Сталина, который никогда не был рьяным участником ленинского геноцида священников, и, думаю, скрывал свои истинные убеждения. На самом же деле сегодня становится очевидным, что он не принадлежит к группе врагов русского традиционного общества. Теперь, когда после длительной и жестокой схватки он полностью уничтожил эту группу и укрепил свой авторитет в результате достигнутых военных побед, он решил более не скрывать своего истинного отношения к церкви. Мы понимаем, что после периода геноцида, который он также формально возглавлял, Сталин не сможет на весь мир заявить о повороте своей политики. Но со свойственной ему хитростью он будет разворачивать ее шаг за шагом. Думаю, в его представлениях о том, как должна выглядеть большевистская Россия, есть место церкви.
