Алексей Фомичев - Сам без оружия
— Я велел доложить Старшинову. Он что-нибудь придумает.
Диана с сомнением посмотрела на сердитого Гоглидзе и пожала плечами.
— Он тоже на штурм не пойдет.
— Но что-то делать надо! Наши там!
Ответа не последовало. Холодова все смотрела на консульство, в ее взгляде было видно сомнение.
Старшинов при известии о пропаже Щепкина и Белкина онемел, потом схватился за голову.
— Что за авантюра?! Что за игры? Вы никак с ума сошли, ротмистр! Лезть в консульство! Да это же скандал! Международный скандал! Боже, японцы ведь подадут ноту протеста! Да еще пропечатают в газетах по всему миру!
— Владимир Андреевич!.. — пытался успокоить его Гоглидзе.
Но Старшинов вдруг вспылил:
— Не Владимир Андреевич, а ваше высокородие!
— Виноват!
— Виноват он! Как… как теперь вылезать из всего этого! А? Я вас спрашиваю!
Диана, которую истерика полицмейстера не испугала, невинно вставила:
— Надо телеграфировать в столицу, доложить начальству. И министру.
На Старшинова упоминание министра подействовало, как ушат холодной воды. Он несколько испуганно взглянул на Холодову и снизил тон.
— Э-э… ротмистр, извините. Сорвался! Что ж… Надо думать. Наверное, стоит послать уведомление… гм… неофициально.
— Их могут убить, — сурово заметил Гоглидзе. — В этот самый момент. Я понимаю, что на штурм идти глупо, но сидеть без дела нельзя!
— Да-да. Мы решим…
Видя, что от полицмейстера сейчас мало проку и голова его забита совершенно другими делами, Гоглидзе готов был действительно сообщить в столицу и поднимать Батюшина. Хотя в Петербурге сейчас еще ночь.
— Ладно, — решился Старшинов. — Мы подготовим послание. И немедленно отправим его в консульство. А вы пока подождите.
Гоглидзе молча кивнул и вышел из кабинета. Ждать он не хотел ни минуты. Холодова так же простилась с полицмейстером и поспешила за ним.
У выхода из здания полиции им навстречу попался филер. Уставший, где-то промокший, он выглядел как после бега. Но при виде Гоглидзе встрепенулся.
— Я хотел сообщить — из консульства выехали три экипажа и автомобиль. Они поехали куда-то за город. Я не смог проследить, сразу сюда… Уфф…
Гоглидзе подбежал к нему, схватил за плечи, легонько потряс.
— Когда они выехали?
— Где-то… полчаса… или чуть больше.
— Доложи полицмейстеру! Живо!
Ротмистр сбежал по ступенькам.
— Георгий! — догнал его голос Дианы. — Куда ты?
— За ними! Наверняка они вывезли наших…
Диана подошла к нему.
— Помнишь, нам говорили о некоем складе за городом? Он вроде принадлежит японцам. Я думаю, они поехали туда.
— Тогда я немедленно…
— Место хоть помнишь? Куда ты один?
— Неважно! — отмахнулся Гоглидзе. — В гостиницу заскочу и туда. А ты будь здесь. Жди.
Он махнул рукой и побежал к пролетке. Диана посмотрела ему вслед, грустно улыбнулась, вытащила из небольшой сумочки часы. Улыбка сползла с губ, на лице возникло выражение озабоченности.
У входа в гостиницу Гоглидзе едва не снес с ног Брауна. Американец был немного навеселе, но легко устоял на ногах и удивленно посмотрел на ротмистра.
— А-а… Георгий!.. Куда ви так спешит? Что за…
— Некогда, Джек!
Ротмистр взбежал наверх, скрылся в номере, а спустя пять минут выбежал обратно. Полы пиджака развевались, открывая взгляду две наплечные кобуры.
Браун так и стоял в холле, сосредоточенно глядя на лестницу. При виде Гоглидзе он шагнул наперерез.
— Ви может объяснять мне, что, черть возьми, происходит?
— Джек, мои друзья в беде, — торопливо выпалил Гоглидзе. — Они могут погибнуть.
— Мистер Щепкин и мистер Белкин? — нахмурился Браун. — Но как? Почему?
— Они попали к японцам в руки, и их убьют.
— Но Япония союзник Рассия, — недоумевающее выговорил Браун. — Как это возможно?
— Джек! Мне некогда! — Гоглидзе выдернул руку из лапы Брауна и шагнул в сторону. — Их просто убьют!
Американец наклонил голову, на его лице возникло упрямое выражение.
— Я еду с вами! Это недопустимо!
— Джек!.. — Гоглидзе внезапно вспомнил слова Дианы и сообразил, что помощь будет не лишней. Но втравливать в это дело американца вряд ли стоит. — Джек, это опасно. Вас могут убить.
Браун хмыкнул, откинул полу пиджака, и Гоглидзе увидел рукоятку кольта М1911 под мощный патрон сорок пятого калибра. Да, Браун подобрал оружие по характеру. Пуля кольта с легкостью расколет любой черепок, а то и два.
— Хорошо, Джек! Тогда едем.
— Ви знайт куда?
— Есть одно место, не очень далеко! Надо успеть!..
Браун запахнул полу и без слов с решительным видом двинулся за Гоглидзе.
7
Щепкин очнулся от методичного стука, бившего в уши с размеренностью метронома. Попробовал встать, но ничего не вышло. Что-то не пускало его. Открыл глаза и тут же прикрыл их — в лицо била яркая лампа.
— Вы пришли в себя, господин Щепкин? — раздался сухой неприятный голос. — Не пытайтесь встать. У вас связаны за спиной руки. А на ногах путы. Вы стреножены, как норовистый жеребец. Если я правильно произношу это слово.
Щепкин вновь открыл глаза, осторожно посмотрел по сторонам. Небольшая комната почти без мебели, окно занавешено длинной шторой. Под потолком лампочка.
Капитан почувствовал боль в голове и легкую тошноту. И только после этого разом вспомнил все, что произошло в подвале консульства.
«А ведь это не Скорин, — вдруг подумал он. — Но кто тогда?..»
— Посмотрите на меня, Василий Сергеевич, — попросил тот же голос.
Щепкин поднял голову и без удивления увидел Идзуми собственной персоной. Ну да, он же и встречал их на складе. Ах, как погано все вышло. Думай, капитан, думай. Что говорить, о чем молчать и что делать. Или уже ничего делать не надо, тебя просто пристрелят? А где Белкин?
— Вы помните, как оказались в консульстве? — спросил Идзуми.
Он сидел на простой табуретке в углу комнаты. В руках трость с острым наконечником. Такой проткнуть человека ничего не стоит.
— Мы заблудились в дыму, когда готовили трюк, — нарочито небрежно ответил капитан, быстро проверяя, целы ли кости и как чувствует себя организм.
— Не надо, Василий Сергеевич, — мягко попросил Идзуми. — Не пытайтесь играть. Вы ведь неважный артист. Да и продюсер вы никакой. Я знаю, кто вы на самом деле и кто ваш помощник господин Белкин.
«Не сомневаюсь. Кто-то тебе выложил расклад. Вот только кто? Ладно, не хочешь сказок, не будет…»
Щепкин посмотрел под ноги. Он сидел на низенькой скамейке у стены. Стена голая, ни шкафа, ни обоев. Просто бревна, проложенные мхом. Что это за халупа? Уж явно не консульство.
— Почему вы меня здесь держите? — спросил он, чувствуя в горле сухость. — Я на территории свой страны, и вы не имеете…
— Я же просил — не надо, — так же мягко повторил Идзуми. — Вы профессионал. Вы должны понимать, что бывают ситуации, когда о суверенитете, правах и прочем надо забыть. Чтобы прийти к взаимовыгодному пониманию.
— К чему? Вы о чем, господин Идзуми? Вы помощник посла Японии в России. Вы официальное лицо и действуете сейчас от имени своей страны. А я представитель России. Кстати, наши страны союзники в войне против общего врага…
Идзуми вздохнул, провел тростью по полу и легким движением вогнал наконечник в пол.
— Я вижу, господин капитан, вы никак не хотите говорить серьезно, — жестко произнес Идзуми. — А нам просто необходимо поговорить. Жизненно необходимо. Поэтому начну я. А вы послушайте и подумайте, как себя вести.
Резкое изменение тона заставило Щепкина внимательно посмотреть на Идзуми. А дядя-то волнуется. Ишь, вскипел! Поговорить ему надо. Будет предлагать жизнь? Или что-то еще?
Идзуми вытащил из кармана небольшой флакончик зеленого стекла с железной пробкой. Показал его капитану и спрятал обратно.
— Это препарат. Можно сказать, яд. Его ввели вам минут десять назад, пока вы были без сознания. Очень хитрая формула. Медики уверяют, что действует он безотказно. Если в течение часа не дать противоядие, вы умрете… весьма неприятным образом. Но быстро.
— Не боитесь убивать подданного Российской империи на его земле?
Идзуми покачал головой.
— У вас не так много времени, чтобы отвлекаться. Я продолжу. Итак, в поезде во время пожара у вас оказались документы из портфеля моего секретаря. Их вам передал художник Скорин. Где сейчас эти документы?
Видя, что Щепкин улыбается, Идзуми добавил:
— Вы тратите свое время. А его совсем мало.
Капитан шевельнул руками. Стянуты не так чтобы сильно, но не развязать самому. Хитрый узел. И перетереть веревки не обо что. Да и как? Этот вон смотрит.
— Где документы, господин капитан?
