Макс Коллинз - Синдикат
– Правда, встречался.
– Он подходит! Представь меня, Натан! Если только он упомянет меня в своей колонке, в общем, это может означать... – Она замолчала. Уинчелл приближался.
Когда он поравнялся, я сказал ему:
– Здравствуйте.
Он глянул на меня мельком, улыбнувшись одними губами.
– Привет, – и прошел мимо, не узнав меня. На левой щеке Мэри Энн появилась насмешливая ямочка:
– Мне казалось, ты говорил, что знаком с Уолтером Уинчеллом.
– Я сказал, что с ним встречался, – ответил я. – Но не говорил, что знаю его.
– Ладно, надеюсь, ты хотя бы знаешь того карманника, с которым Джимми надумал ехать в Чикаго?
– Да.
– Хорошо, тогда почему ты до сих пор не разыскал его?
– Джимми или карманника?
– Натан!
Люди за соседними столиками посмотрели на нас, и Мэри Энн смутилась, неожиданно оказавшись в центре внимания, и тихо добавила:
– Ты понял, что я имела в виду.
– Мэри Энн, карманник этот – парень, которого мы все время ловим с поличным. Он очень ловкий, один из лучших, но у него есть плохая привычка топтаться в одних и тех же местах, снова и снова. Железнодорожные станции. Арагон. Гостиница Колледжа. И он заканчивает обычно тем, что его быстро ловят, и ему приходится уходить на новую территорию.
– Но ведь он приехал сюда с Джимми.
– Очевидно, но это не значит, что он остался. Как сообщили мои коллеги, работающие в отделе по борьбе с карманниками, его арестовали спустя очень короткое время, как он, должно быть, привез Джимми в город.
– А почему ты мне это раньше не рассказал?
– Не хотел, чтобы ты надеялась понапрасну. Они также мне рассказали, что с тех пор о Дилере Куни ни слуху ни духу. Прошел слушок, что он якобы остался на Среднем Западе, но, на самом деле, продолжает кататься из города в город.
– Вот как? Тогда почему ты думаешь, что он в конце концов вернется?
Я показал на ярмарку, раскинувшуюся перед нами на той стороне лагуны.
– Из-за всего этого, – пояснил я. – Выставка. Это же рай для карманника. Он просто не сможет устоять.
– Думаешь, найдешь его здесь, на ярмарке?
– Конечно. У меня же две сотни помощников, как не найти?
Двумя сотнями помощников была частная полиция ярмарки; люди, которых я обучал в течение полутора месяцев после путешествия в Трай-Ситиз. Генерал платил мне большие деньги, так что я старался выдавать хорошую работу. Я набрал две сотни мужчин бывших полицейских и уволенных с работы людей из охраны (но ни один не имел опыта работы с карманниками) и работал с ними по двенадцать человек в группе в забавной голубой коробке, именуемой «Зданием Администрации», используя помощь трех парней (которых знал прежде по работе в полиции), отрабатывая некоторые стандартные приемы, «щипачей».
– Одно строжайшее правило при борьбе с карманником, – объяснял я, – высматривайте людей, которые, кажется, выпадают из толпы.
В понимании полиции это означало: ищите людей бродящих и высматривающих не то, что предлагается на продажу, а других покупателей. На призовых матчах высматривайте людей, изучающих не происходящее на ринге, а толпу. На станциях надземки глядите не на людей, выглядывающих, когда появится их поезд, а на парня, околачивающегося рядом с ними.
А на Всемирной выставке следите за людьми, которые рассматривают футуристические башни павильонов и выставку внутри них; следите за теми, чье внимание не привлекает шоу «Убийство в Форте Диборн» или «Мистерия Замка Картера»; следите за теми людьми на шоу «Улицы Парижа», глаза которых устремлены отнюдь не на Салли Рэнд, – ищите людей, которые смотрят на других людей.
Я обучил трех бывших полицейских – карманники («щипачи») обычно работают в командах по трое, – чтобы показывать их некоторые типичные подходы. Например, преступная группа – команда искусных «щипачей» – приметила даму богатого вида, прогуливающуюся с дорогой сумкой на ремне, свисающей, будто фрукт, а сама она – дерево, и остается гадать, кто же соберет урожай. «Щипачи» – вот кто. Которые решаются «снять ее на ходу» – так это у них называется. Две особы прекрасного пола, на их жаргоне, – «звонки», будут вышагивать впереди намеченной жертвы, потом вдруг остановятся или, может, отступят на шаг назад, как будто им не хочется на что-то наступить. Жертва неизбежно натолкнется на них, а натолкнувшись, естественно, будет многословно извиняться. В это время третий член преступной команды – «рука» – заходит сзади, чтобы открыть сумку жертвы и очистить ее. Существует масса вариаций, и я прилежно обучал им своих «учеников». Центральным местом карманников были прилавки киосков, торгующих едой: «звонок» тянется за горчицей и толкает жертву локтями, тогда как в это время «рука» обрабатывает ее со спины.
Конечно, не исключались и случайные артисты соло, и одним из лучших считался рыжеволосый, веснушчатый Дипер Куни – человек тридцати пяти-сорока лет, хотя на вид ему было не больше двадцати. Настоящий виртуоз-карманник, настолько ловкий, что ухитрялся вытащить бумажник из заднего кармана настороженного человека без помощи «звонков», локтями отвлекающих внимание облюбованного клиента.
Артист-"щипач" вроде Куни не мог пропустить ярмарку, он должен был стремиться к ней так, как утка к корму, как... Спокойно!
Конечно, он не мог знать, что каждый из двух сотен парней в белых шлемах, красных куртках, синих брюках и с оружием под мышкой видел его фото и что каждый был проинструктирован – если поймает Дипера в деле, должен придержать его персонально для меня.
Так было до тех пор, пока я не решил пустить слушок, что ищу Куни. Парни из группы по борьбе с карманниками были в департаменте Чикаго среди тех немногих кто не считали меня – из-за показаний в суде против Лэнга и Миллера – персоной нон-грата, но все же я не доверял им настолько, чтобы позволить узнать мою цель. Одной из причин, по которой Куни покинул Чикаго являлось то, что мой начальник отдела нуждался в определенных процентах задержаний, и за добровольную сдачу артиста-карманника обещал ему возможность свободного царствования на железнодорожных станциях. А Куни легкомысленно отклонил это предложение и был после этого пойман с поличным сотрудниками отдела столько раз, что Чикаго для него сделался тем местом, где работать ему уже расхотелось. Я только намекнул парням из отдела, что с Куни мне нужно поговорить по делу о страховке, которое я веду, и что если они его поймают и дадут мне знать, заработают пятерку. Если бы я, предположим, сказал больше этого, Куни могли бы донести, что я за ним гоняюсь: отделу по борьбе с карманниками очень хорошо было известно, что настоящий виртуоз вроде Куни стоит дороже, чем частный детектив вроде меня. Потому что и он, и сам Билл Скидмор смогут заплатить за информацию больше.
Избегал я разговора и с самим Скидмором, дородным человеком в котелке и в обносках, секретным осведомителем, а также поручителем по залогам, с которым связывали свой бизнес многие серьезные карманники, игроки в азартные игры и грабители.
Я старался держаться очень тихо, чтобы не спугнуть рыбу, и самое смелое движение, которое я сделал, – это попросил одного из сотрудников отдела по борьбе с карманниками устроить мне фотографию Куни. Затем я заказал пару копий, больше делать не стал – не хотел засвечиваться. Если пойдет слушок, что я гоняюсь за Куни, он испарится, руку даю на отсечение.
Я раздумывал, не позвонить ли Нитти и не напомнить ли ему, что он мне должен за услугу, которую я ему оказал. Все знали, что Куни через Скидмора выполнял для группы Капоне-Нитти кое-какую работенку: он был настолько хорош как «щипач», что ему можно было поручать специальные задания – вытащить у кого-нибудь ключи из жилетного кармана или засунуть в бумажник нечто инкриминирующее.
Но я не хотел рисковать: Нитти представлялся мне последним опасным средством, так как его отношение к Куни могло перевесить всякое чувство долга передо мной. Кроме того, он все еще находился в своем имении во Флориде, отдыхая и набираясь сил.
* * *Я съездил на две излюбленные территории Куни: «Волейбольный зал Арагона» на Норт-Сайд, где Уэйн Кинг и Уолт Кинг между играми «Венских толстяков» – ребят с необъятными задами – навязывали чикагской публике джаз, а также к Гостинице Колледжа, где старый маэстро Бен Берни играл со своим оркестром перед танцевальной эстрадой (напоминающей большую доску для игры в трик-трак), в то время как в зале с приглушенным светом танцевали пары. На оштукатуренных стенах зала светящейся краской были нарисованы рыбы, что делало его похожим на аквариум. Но, как сказали, смотря на фото, охранники, моя рыбка здесь не всплывала. Я пообещал пятерку любому, кто позвонит мне, если Куни выплывет.
А сейчас – спустя несколько недель – Бен Берни играл в казино Пабста (которое управлялось из Гостиницы Колледжа), и ни одна из моих попыток обнаружить Куни ничего не принесла. Спокойствие – Выставку открыли только сегодня. Он появится. Он должен появиться.
