Максим Кузьменко - Масоны из провинции
— Рая меня не простит. — Алексей Николаевич отложил и эту палку, воткнул в почти опустевший горшочек последнюю. — Это я виноват во всем. Из-за меня Попов похитил ее сестру, а твоя тетя очень трепетно относится к своей семье.
— Но ведь не ты один виноват. — Сергей и впрямь не считал генерала виноватым в произошедшем. — Ведь я сам предложил тебе начать это…расследование. Ты не мог знать к чему все приведет. — юноша развел руками.
— Даже если так. — он положил в солому последнюю палку, отставил кувшин и повернулся к Сергею лицом, стоя на одном колене. — Первое, я не смог организовать безопасный приезд твоей матери в Александровск, а в виду обстоятельств я должен был все предугадать. Второе, втянул тебя в историю с нападением на Попова, третье, подвергаю тебя опасности сейчас. Этого уже достаточно.
— Что будет нам за нападение?
— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — надеюсь что наши доказательства окажутся весомыми, и мы сможем все обставить как задержание преступника. — он встал и пошел к столу, достал из седельной сумки пачки денег, несколько бряцающих мешочков. — Ничего, вряд-ли Григорий им много обещал, а двенадцать тысяч, это хорошие деньги.
— Ты хочешь им заплатить? — Сергей тоже подошел к столу.
— А что ты предлагаешь? — Алексей Николаевич продолжал считать. — Их человек тридцать, да и потом, если начать с ними сейчас воевать, где гарантия что они не убьют пленницу? — он поднял глаза и посмотрел на Сергея, снова уставился на поверхность стола и продолжил считать. — Так рисковать нельзя.
— Откуда их столько?
— Ты знаешь что значит слово «казак»? — Сергею было стыдно признаться, но он не знал этого. — С польского значит вольный человек. Они бежали сюда от литовских и польских магнатов, крымских татар, московских царей. Здесь они жили, грабили караваны проходившие мимо, совершали набеги на земли Речи Посполитой, Крымского Ханства, любили Стамбул пошарпать. Позже они стали грозным и великим войском, основали свою вольницу, но суть не поменялась, свои богатства они добывали в набегах и грабежах. Вот и эти, точно такие-же казаки, кто сбежал от правосудия, кто от злого барина, а живут за счет разбоя.
— Откуда ты все знаешь?
— В моей семье помнят историю. Я ведь тоже казак, и деньги свои добыл тем, что грабил самих грабителей, и их скарб оставлял себе, ну и делился с моими хлопцами. — несколько минут они молчали. — А с Григорием я не мог иначе, — кажется что Алексей Николаевич все подсчитал, он снова поднял глаза на Сергея. — нельзя-было терять время. А быстро развязать язык может только боль, боль и страх. — Сергей несколько раз понимающе кивнул головой. Тихонько заржали лошади. — Не будем рисковать, выкупим маму, а там….- он не договорил, прислушался, снаружи кто-то кричал.
— Брааатееец!!! Братец!!! — звал уже знакомый, скрипучий голос. — Ты тууут!!! — перекрикивая ветер кричал он.
— Началось. — Алексей Николаевич передал Сергею ружье, показал в сторону входной двери, на зияющее в стене отверстие справа от дверного проема. — Садись там, спрячься за стену и целься.
Юноша взял ружье, его зрение настолько обострилось что он даже не переживал что промахнется. Сам Ларин спрятал деньги в седельную сумку, перекинул ее через левое плечо, закрыв самой сумкой с деньгами область сердца, в каждой руке держа по револьверу, стволами вверх, он подошел ко входной двери. По обе стороны от нее, напротив зияющих отверстий в простенке, были большие окна, с закрытыми ставнями. Мужчина стал у правого, между дверью и окном, прислонился спиной к стене, левой рукой, что есть мочи, рукоятью пистолета, ударил по ставням, те со скрипящим звуком пошатнулись, еще удар, послышался хруст дерева, с третьего раза окно отворилось.
Луна ушла, но даже в темноте Сергей различил шесть человек во дворе, пятеро сидели верхом, один стоял пешим, держа лошадь под узды. Лиц он не видел, но в голову попадет точно, юноша даже не сомневался, осталось понять кто говорит, что-бы правильно выбрать цель. Обзор был хорош благодаря тому, что дом был выше двора на добрый метр, по бокам обзор скрывала стена, но Сергей был уверен что во дворе больше чем шестеро, и скорее всего есть еще люди за забором.
— Где женщина!? — спросил Алексей Николаевич.
— В надежном месте! — говорил то что был рядом с пешим, точно! Тощий! Прокоп! Сергей навел ружье ему в голову. — Ларин! Нет, давай лучше Кныш! Ты знал что и у меня фамилия Кныш?
— А ты не брешешь?
— Нееет! — засмеялся разбойник. — Ты знаешь! Твой дядько мою мамашу изрядно потаскал, царство ей небесное! Не брешу!!! Братец! — он замолчал, спустя некоторое время продолжил. — Знал! Все ты знаешь! Поэтому до сих пор и не разогнал нас! Поэтому мы тебя, и твоего щенка, сразу и не пристрелили. Отдай нам пацаня и деньги, и мы тебя отпустим. Слово даю!!! Как брату!!! Давай договоримся! — предлагал разбойник.
То-ли от нервного напряжения, а может и действительно было так? но Сергей увидел как глаза Алексей Николаевича загорелись желтым огнем, Ларин смотрел на Сергея, кажется что юноша все понял, он сосредоточился, напрягся, набрал воздуха в грудь и затаил дыхание. А если он его неправильно понял? А какая разница? Либо так, либо иначе, шансы ведь равны.
Где-то со стороны леса послышались хлопки выстрелов:
— Засада!!! — вопил кто-то где-то там. — Засада!!! — не унимался он.
— Немцы! — сказал Алексей Николаевич Сергею, но тот его не услышал.
— Ах ты сука!!! — тощий приподнялся на стременах, его правая рука начала подниматься.
Сергей перестал дышать и нажал на курок. Грянул гром, занемело левое плечо, от удара по подбородку цокнули зубы, уши заложило. Миг назад юноша забыл все чему его учил Алексей Николаевич, и теперь расплатился за это своими увечьями.
Пока незадачливый стрелок приходил в себя, произошло следующее: Алексей Николаевич высунувшись из окна перебил тех кто остался, Прокоп, истекая кровью из раны на шее, свалился на землю. Пришедшие на помощь немцы убили большую часть разбойников, что остались за забором, но нескольким, около десятку, удалось уйти. Алексей Николаевич снова спрятался, зарядил пистолеты и вышел через дверь во двор, там осталось двое живых разбойников, раздалось еще несколько выстрелов. Проверив не осталось ли кого в живых генерал подбежал к Прокопу:
— Где она? — наклонился он над умирающим.
— Ты знаешь… — прохрипел тот в ответ, изо рта повалила густая кровь, тело задергалось и уже скоро все закончилось, он испустил последний вздох.
За забором все стихло. Немцы все-же пришли на помощь своему другу! Ларин зашел в дом, Сергей уже пришел в себя, потирал ушибленное плечо. Мужчина взял две палки с соломы, ткнул пропитанные жиром концы в погасший камин, спустя минуту бараний жир вспыхнул изрядно коптящим пламенем. Тут стало видно, что седельная сумка в двух местах прострелена, видимо золото, или пачки денег, остановили смертоносную пулю. Алексей Николаевич пошел к лошадям, те нервно топтались на месте и ржали, стрельба немного испугала животных, Сергей шел следом, держа ружье в руках.
— Сергей! В этот раз я лучше сам!
— Нет уж! — юноша взобрался на свою лошадь.
— Держи! — мужчина вручил ему зажженные факелы, пошел за двумя оставшимися. — Ты верхом через дверь ехать собрался? — он повел своего жеребца к выходу.
Сергей понял что сглупил, спешился и поспешил за генералом ведя лошадь под узду. И вот они снова понеслись по лесу, «Своиии!!!» — несколько раз крикнул немцам генерал, те могли принять их за разбойников, да видимо они узнали голос Ларина, на его счастье.
И вот, петляя меж деревьев, держа одной рукой два факела, которые почти погасли на ветру, они прискакали к уже знакомому оврагу, доехали до места где Алексей Николаевич разговаривал с Прокопом впервые, лошади их легко вынесли на вершину покатого склона, здесь они спешились.
У Сергея один факел погас, другой снова разгорелся, плюясь горячим жиром в разные стороны. Холодно, дул сильный ветер, но холодно было не от ветра. Было точно так-же холодно как и тогда на рассвете, когда они ждали Унге. «Наверное светает.»- подумалось Сергею.
Несмотря на обильность дождей, в последнее время, почва под ногами сильно не прогрузала, больше скользила, того и гляди, можно было упасть. Они спустились со склона, чувствовался запах дыма, пошли по относительно ровной поверхности. Внезапно земля разверзлась под ногами у юноши, он даже крикнуть не успел, с левой руки выпустил узду своей лошади, горящий факел улетел куда-то в сторону, его самого больно шлепнуло спиной о землю, глухой, короткий стон вырвался из груди.
Пахло землей, дымом…и чесноком, спина сильно болела, болел затылок.
— Ты жив?! — крикнул сверху Алексей Николаевич, Сергей прокряхтел в ответ что-то невнятное, болело по бокам, в области почек, было больно дышать. — Я сейчас!
