Каирский дебют. Записки из синей тетради - АНОНИМYС
– Ну, вы уж слишком преувеличиваете мои скромные возможности, – засмеялся я. – Так что там случилось с мадемуазель Доктёр?
После небольшой паузы Кибрик снова опрокинул рюмку коньяку, задумчиво и странно улыбнулся и начал свой рассказ.
* * *
«Анна-Мария Лессер была очаровательной юной блондинкой, которая родилась и жила в Берлине, на Тиргартенштрассе. Ей не исполнилось и шестнадцати, когда ее встретил блестящий гвардейский офицер Карл фон Винанки. Встретил и полюбил без памяти, и она его полюбила так, как женщина не любила мужчину со времен Ромео и Джульетты.
Вскоре у влюбленной пары родился ребенок – что называется, запретный плод любви несчастной. Однако младенцу крайне не повезло: на свет он появился мертвым. Отец Анны-Марии, узнав о внебрачной беременности и о смерти дитяти, выгнал дочку из дома. К чести Карла надо сказать, что он не отказался от своей любви и принял фройлен Лессер, как была, без всякого приданого.
Однако тут молодых людей настигла, как сказали бы древние греки, тяжкая длань завистливых богов. Впрочем, может быть, ничего подобного древние греки бы и не сказали, и на богов тут возвели напраслину, но факт остается фактом: если верить Винанки, отцовское имение перестало приносить доход и влюбленные оказались на бобах. Конечно, у Карла было офицерское жалованье, но, учитывая долги, которые он наделал, это была капля в море. Кредиторы донимали его и днем, и ночью – впору было в петлю лезть. Однако Винанки не мог позволить себе такой роскоши: на руках у него была Анна-Мария, фактически совсем еще ребенок, совершенно, по его мнению, не приспособленный к жизни.
В полном отчаянии Карл обратился к своему другу, служившему в немецком генеральном штабе. Тот обещал помочь и помог: свел с одним высокопоставленным офицером, которого представил просто как „его превосходительство“. Тот направил Винанки к некоему господину Маттезиусу. Официально контора Маттезиуса торговала автомобильными запчастями, но это было лишь прикрытие; на самом деле Маттезиус возглавлял крупный шпионский центр.
Внешне Маттезиус никак не походил на шпиона: это был микроскопический худой человечек с бачками на острых скулах и взглядом настолько пронизывающим, что у людей от него начинались желудочные позывы.
Глава шпионского бюро вкратце обрисовал Карлу фон Винанки финансовые и карьерные перспективы агентурной службы, после чего тот, не долго думая, согласился на него работать. Маттезиус дал молодому офицеру пару небольших пробных заданий, которые тот с блеском выполнил.
Пришло время для операций более серьезных. Маттезиус должен был командировать Карла сначала в Нидерланды, а затем во Францию. Но Винанки не решался оставить Анну-Марию одну: из-за смерти ребенка и расставания с семьей она находилась в тяжелейшем миноре…»
– Тяжелейшем миноре? – переспросил я у Кибрика.
– Да, – повторил тот несколько самодовольно. – Это выражение я вычитал у одного модного литератора, теперь все так пишут.
– Знаете, – сказал я, – не стоит слишком уж увлекаться художественностью. Это мешает восприятию. Пусть рассказ ваш будет лаконичным и информативным, как военный рапорт.
Подполковник кивнул, как мне показалось, несколько обиженно, и продолжил.
«Тяжелое состояние фройлен Лессер, по мнению Винанки, могло привести возлюбленную к болезни и даже, возможно, к смерти. Поэтому он решил взять Анну-Марию с собой в предстоящую командировку. Разумеется, он не мог нормально работать, скрывая от возлюбленной истинный характер своих занятий. Поэтому Карлу пришлось рассказать ей о своей новой службе – разумеется, он сделал это с разрешения Маттезиуса.
Во время поездки во Францию выяснилось, что Анна-Мария болтает по-французски, как прирожденная парижанка. Кроме того, у нее обнаружился особый талант: она так говорила с крестьянами, кондукторами и чиновниками, что те, сами того не замечая, выбалтывали ей не только личные тайны, но и служебные секреты.
В поездке Винанки изображал естествоиспытателя, за спиной у него висел вещмешок с ботаническими книгами и гербарием. Его юная жена тем временем делала безобидные карандашные наброски окружающих красот.
Как-то раз они расположились на ночлег на деревенском постоялом дворе. Посреди ночи Анна-Мария вдруг проснулась и разбудила Карла. Дрожа, она говорила, что их преследуют, что им срочно надо убираться отсюда.
Винанки поверил своей юной возлюбленной и, не дожидаясь рассвета, они бежали с постоялого двора. Автомобилем они добрались в Шарлевиль, а оттуда уже взяли билеты до Кельна. Собственно говоря, к этому моменту задача их была выполнена: в подкладке жилета Винанки зашил стопку мелко исписанных листов, где текст сопровождался схемами и рисунками.
Дальше все развивалось как в кошмарном сне – тягуче и страшно…
Вот в ожидании поезда они с Карлом стоят на перроне. Мимо них идет толпа пассажиров. И вдруг фройлен Лессер видит человека в безупречном сером костюме. Этого человека за последнюю неделю она видела уже не один раз. Три дня назад он был одет лесничим, а вчера она заметила его в городском костюме во дворе постоялого двора, где они ночевали. Подозрительный субъект в сером вертит головой по сторонам, очевидно, пытаясь отыскать кого-то в толпе.
– Кого-то? – нервно смеется Анна-Мария. – Он ищет нас, Карл, ищет, чтобы арестовать и погубить.
Вскоре к жуткому человеку присоединяются несколько полицейских агентов…
Кажется, песенка влюбленных шпионов спета. Однако благодаря ловкости Анны-Марии им удается спрятаться за тележкой носильщика, доверху нагруженной чемоданами и баулами. Так под прикрытием тележки с вещами они покидают вокзал. Затем нанимают ландо, едут за город, в ближайшей деревушке рассчитываются с кучером, идут до следующей деревни пешком, там берут новый экипаж, затем останавливают попутный автомобиль. Так, с бесконечными пересадками, они добираются до Шарлеруа, а оттуда на поезде – до Кельна. Германская граница позади, они спасены.
Но тут случается ужасная трагедия, которая переворачивает всю жизнь фройлен Лессер. Карл внезапно говорит ей, что с утра его преследует сильная боль в животе. Анна-Мария везет его в больницу, где становится ясно, что у него гнойное воспаление слепой кишки, врачами именуемое перитонитом. Во время операции несчастный Карл умирает.
После смерти возлюбленного девушка готова наложить на себя руки, но вспоминает, что Карл говорил ей, что если с ним что-то случится, нужно сообщить об этом некоему Маттезиусу, чье бюро расположено в Берлине на Бюловштрассе и доставить ему сделанные ими записи. Анна-Мария отправляется в Берлин.
Она находит бюро Маттезиуса на Бюловштрассе, передает ему страницы, исписанные рукой Винанки. Маттезиус начинает просматривать бумаги, и с каждой минутой хмурится все больше. Ему далеко не все ясно в почерке Карла, к тому же тот использует условные знаки,
