А. Веста - Оракул
Богиня Юстиция, в повязке и с мечом, изображена на одиннадцатой карте философской колоды. Ее название «Справедливость» или «Возмездие».
Одиннадцатый номер «Возмездия» связан с терактом одиннадцатого сентября 2002 года. В выборе даты теракта и места его проведения сказалась оккультная осведомленность его авторов. Его числовой код слишком похож на кабалистический ребус. Две башни Нью-Йоркского делового центра тоже образуют число одиннадцать. Одиннадцать плюс одиннадцать — это уже двадцать два. Ровно столько букв в алфавите каббалы, столько же карт в философской колоде. Двадцать два — число магическое…
— Во, во! Двадцать два бугая мяч по полю гоняют — такая магия, что от экрана не оторвешься! — поделился своей наивной догадкой Скиф.
— Вы правы, коллега, — поддержала его Стелла, — отделить случайные совпадения от умысла, действительно, сложно. Вот, например, в Древнем Египте тоже были двадцать два иерофанта — высших священников, по одному от одиннадцати южных и одиннадцати северных провинций. Мистическая подоплека футбола — игры, собирающей у экранов телевизоров миллиарды зрителей, проста: двадцать два иерофанта точными пасами решают судьбу земного шара на мистическом поле судьбы. Да и в «Откровении Иоанна Богослова», описывающем Апокалипсис, тоже двадцать две главы!
— Карты говорят о датах Апокалипсиса? — воскликнул Сельдерей.
Код грядущего Апокалипсиса не на шутку интриговал аналитические службы конторы, в которой подвизался Семен Семенович, и он бы дорого дал, чтобы узнать точную дату начала грядущих потрясений.
— Действительно, некая дата была прочитана алхимиком Фулканелли на постаменте мраморного креста, затерянного в Пиренеях, — подтвердила Стелла. — Эта дата совпадает с пророчествами буддийской Калачакры и последним годом календаря индейцев майя. По всем данным, этот день совпадает с нынешним Новым годом.
— И что все это значит? — насупился полковник.
— Только одно: мировая история была кое-кем закодирована несколько тысячелетий назад. И мир вынужден жить по древним шифровкам. Они программируют наше сознание и подсознание. Этой изощренной и сверхсложной культурой обладают секретные геополитические центры и закрытые сообщества, стремящиеся управлять миром. Они состоят на службе у правительств и режимов, но зачастую обращают свою мощь против собственных стран, как это было 11 сентября на Манхеттене. Оккультизм в этой игре вроде сильной политической карты. То же происходит и с загадочным пророчеством Фулканелли. В результате всех расшифровок его послания получается одна и та же дата.
— Соратники, до Апокалипсиса… тьфу, до Нового года два часа осталось! — осторожно напомнил Скиф.
— Праздник придется отложить, — отрезала Стелла, — Представьте, что в эту самую ночь, когда все народонаселение сидит у накрытых столов, бедняжка Буратино икает от голода на листе кувшинки. Именно это место выделено особым шрифтом, отсюда вывод: писатель жив, но он находится в заключении, и его морят голодом. Вокруг него полно стоячей воды, лягушек, раков и рыб. И ему грозит «Возмездие»!
— В зоопарке он, что ли? — усомнился Сельдерей.
— Скорее, в «ква-ква парке», — в очередной раз невпопад хихикнул Скиф.
— Точно! Он в Мерцаловском аквапарке! — зажглась внезапной догадкой Стелла. — Этот лягушатник построен при казино «Золотой ключ», и, если смотреть с высоты, он даже похож на черепаху, поднявшую голову. Парнасов дает нам четкие координаты и пугает сообщением о змеиной голове, хотя в реальности это всего лишь безобидный аквапарк в форме черепахи.
— Скорее в аквапарк! — скомандовала Стелла.
— Вы с ума сошли, до Нового года всего ничего! — Сельдерей по-детски расстроился, что не услышит очередного поздравления президента.
Внезапно лицо главного стратега слегка перекосилось на правую сторону, словно в ухе у него засвербел говорящий сверчок. Но это был не сверчок, а «жучок». Сельдерей крепко прижал ладонью мясистое ухо с таблеткой дальней радиосвязи. В слуховой канал главного разведчика был вмонтирован передатчик, и все донесения Сельдерей получал лично и незамедлительно.
— Троянский? Ник! Ну наконец-то! «Гидра» полыхает? Вот что, хватит отсиживаться, дуй в новый аквапарк! Шаман вышел на связь, — Сельдерей отер выступивший пот и пояснил: — Неделю в мышеловке продержали! Прокололся с новым агентом — «Троянский конь» оказался.
— Это я-то, Троянский-то конь?! — ревниво удивился Скиф.
— Посерьезней, соратники. Едем освобождать заложника. Если что, стреляем боевыми. Все, хлопцы, по коням!
— Облом! — осадил соратников Скиф. — В аквапарке сегодня закрытое мероприятие. Встреча Нового года на воде и представление «Океан иллюзий», — читал Скиф сообщение Интернета на дисплее мобильника. — Ровно в полночь планируется сюрприз!
— В полночь так в полночь! Сюрприз я им гарантирую! — проворчал Сельдерей.
* * *Иван прилетел в Москву утром тридцатого декабря. Вызывать Шамана по мобильнику не имело смысла: все телефоны сотрудников «Гидры» прослушивались. Он до ночи поджидал Троянского в переулке позади мрачной коробки «Гидры», но так и не дождался. После осторожно караулил его у дома, но Шаман исчез.
Весь следующий день Иван пристально следил за распорядком «Гидры» и передвижениями ее шефа. Перед самым Новым годом шеф «Гидры» отбыл в аквапарак. Он больше не сомневался, что Троянского прячут в подвале «Гидры». С вечера все силы частного подразделения оказались стянуты к аквапарку.
Иван посмотрел на часы: до смены наружного поста оставались секунды. Он беззвучно скользнул между колонн, мелькнул бестелесным оборотнем, перелетел ступени, но и люди «Гидры» — не лыком шиты, про них говорили, что каждый из них имел на затылке недремлющий глаз. Охранник успел обернуться навстречу сгустку мрака, и вместо удара по затылку Иван саданул часового стальной рамой приклада в переносицу. Боец, патрулирующий с другой стороны здания, отчего-то забеспокоился и двинулся к крыльцу. Иван резко выступил из-за колонны и вырубил его ударом десантного сапога в живот. Действовал четко и беззвучно, не тратя лишних сил на «крутуху», как учили на курсах морского спецназа: без эмоций и лишних движений. Через минуту все было кончено. Иван оттащил оба тела подальше от камер наблюдения. Стрелки на светящемся циферблате уже были готовы сомкнуться в узкую щель: коридор безвременья. Дверь распахнулась, двух патрульных Иван снял очередью в упор и успел проскочить сквозь раскрытые двери. Новогодняя ночь дала ему неожиданную фору. Вместо того чтобы стоять по этажам, вся смена охранников сгрудилась у экрана телевизора с открытыми банками пива.
Обшарив дежурку, он нашел в столе связку ключей от подвала. Вскрыл оружейный сейф и прихватил пару рожков к автомату, пиропатроны и брикет пластида. Где-то во внутренностях «Гидры» взвыла сирена боевой тревоги, но Иван успел занять выгодную позицию за «коленом» коридора. Подоспевшая группа захвата попыталась взять его в кольцо. Отстреливаясь и прикрывая свой отход дымовой завесой, Иван короткими перебежками двигался к подвалу. Нулевой уровень «Гидры» был оборудован как неприступная тюрьма. Шамана могли прятать только там. Иван успел задраить за собой деверь и, не дожидаясь пока ее подорвут снаружи, пробежал сквозь мрачный тоннель. Аварийное освещение подсвечивало катакомбы алым воспаленным светом. Множество дверей с глазками и сейфовыми рубильниками напоминали тюремный коридор.
— Шаман! — позвал он в красноватый сумрак.
— Я здесь! — глухо ответил знакомый голос.
Иван подобрал ключ и отпер металлический бункер.
— Жив, курилка… — Иван обнял Шамана за исхудавшие плечи.
— Уже бросил… — улыбнулся Шаман.
— Живо, уходим, охрану я вырубил!
Они запрыгнули в лифт. На панели замелькали этажи.
— Стой! — Иван нажал на кнопку этажа, где размещалось руководство. — Сможешь вскрыть кабинет Нихиля?
— Смогу, — отозвался Ник. — Все его коды были засунуты в мой комп. Пока был в одиночной отсидке успел вызубрить.
Шахта соседнего грузового лифта ожила, в ее нутре натужно загудело. Грузовой лифт с охранниками полз за ними следом. Иван в упор расстрелял пульт управления лифта, и кабина застряла где-то между перекрытий. Глухой мат охраны доносился словно из преисподней.
Ник подобрал коды к замку кабинета, распахнул массивные двери и через минуту вскрыл сейф. В потемках слабо светился кристалл.
— Что это? — спросил очарованный Шаман.
— Древний нетающий лед, — отозвался Иван, — живая вода, как в сказках.
Он бережно опустил кристалл за пазуху.
— Круто, — похвалил Шаман.
Он наскоро обшарил кабинет главного волшебника. На столе у Нихиля стояло старинное печатное устройство, похожее на машинку системы «Ундервуд». На серебряной табличке было выбито клеймо: «Сфинкс 1939 год».
