Смерть в салоне восковых фигур - Лев Брусилов
– Вот оно! – указал приказчик на пол возле фигуры женщины в восточном костюме.
– Это кто же такая? – спросил Фома Фомич, проявляя больше интереса к скульптуре, чем к месту, где нашли Пядникова.
– Турчанка Гюль!
– Да что ты? – Начальник сыскной подошёл ближе и внимательно осмотрел восковое лицо. По-восточному точёное, с невероятно прямым носом, с черными как угольки глазами. В руках женщина держала дурно изготовленную фигуру ягнёнка, который, по замыслу мастера, должен был умилять, но больше пугал.
– Вы это…
– Что?
– Наступили! – Клим указал на пол.
– Да ладно, – отмахнулся фон Шпинне, – у меня в запасе ещё восемь раз осталось.
Видя, как легкомысленно отнёсся к своим же словам странный посетитель, приказчик тоже понемногу стал успокаиваться, решив про себя: пусть будет так, как будет. Он ведь ничего не знал, а значит, ему прощается!
– А кто она, эта Гюль, я что-то не припомню такой исторической личности? – спросил Фома Фомич, не отводя глаз от фигуры, а потом добавил: – Что-то мало она на розу похожа…
– На розу? – переспросил приказчик. – На какую ещё розу?
– Гюль – это по-турецки роза, не знал?
– Нет!
– Так что это за историческая личность?
– Да никакая она не историческая, это персонаж легенды. У турок есть предание о женщине, которая могла превращаться в мужчину…
– В мужчину? А зачем?
– Да кто же их, иноземцев, поймёт. Превращалась, и всё. При этом становилась кровожадным чудищем, убивала младенцев, а потом их поедала…
Фома Фомич отошёл от турчанки, глянул на неё издали, повёл плечами – женщина как женщина, а там кто знает, чего она по ночам творила.
– Вот смотрю я, Клим, и вижу: собраны тут у вас исключительно злодеи да разбойники, а хороших людей вроде бы и не было…
– Отчего же не было – были!
– Почему же их убрали?
– Хорошие люди кассу не делают! Кому охота деньги платить, чтобы на хорошего человека глянуть? То ли дело злодей, который в людской крови купался.
– Значит, хорошие люди не в чести?
– Когда речь идёт о коммерции, то вы правы – не в чести, – согласился приказчик.
– Говорят, будто сам хозяин по ночам тут ходил?
– Врать не стану, бывало.
– Может, это его за привидение и принимали?
– Может.
– Кабы он сейчас за это дело не взялся… – тихо проговорил фон Шпинне и сделал большие глаза.
– За какое? – потирая нос, спросил приказчик.
– Ходить тут по ночам!
– Так ведь он умер… – Клим удивлённо сделал шаг назад.
– Бывает, и мёртвые ходят; может, он и сейчас здесь, мы его просто не видим…
– Страсти вы рассказываете, прямо мороз по коже. – Лицо приказчика сморщилось. – Потому, наверное, – он перешёл на шёпот, – Палашка и уехала…
– Что ещё за Палашка? – не глядя на приказчика, спросил фон Шпинне.
– Да прислуга. Она каждое утро порядок в салоне наводит, с фигур пыль сметает…
– Так много пыли?
– Много. Воск её к себе тянет, как магнит. Электричество в нём рождается.
– А Палашка, говоришь, уехала?
– Да!
– А куда?
– Да сказывали… – Клим приложил палец к губам, – к родне в деревню.
Начальник сыскной ещё походил по салону, заглянул везде, где только можно. Подошёл к стоящей в углу шёлковой ширме с вышитыми на ней розами, глянул, что за ней, – там оказалось пусто.
– А ширма вам зачем тут? – спросил, пробуя её на прочность.
– Да я и сам, признаться, не знаю, привезли вместе с фигурами, для чего – не сказали. Ну, мы её тут и поставили, пусть, какая-никакая, а красота…
Рассказы о живущем здесь привидении Фому Фомича сильно заинтересовали. Может быть, Пядников перед смертью действительно увидел привидение или что-то на него похожее… Но поскольку фон Шпинне в духов не верил, выходило, что если Пядникова кто-то и напугал, то, скорее всего, это был живой человек. Например, залез в салон какой-нибудь воришка, хотя на это ничего не указывало.
– Скажи-ка, Клим… – Начальник сыскной повернулся к приказчику.
– Да! – подобострастно вытянулся тот.
– Ваш салон когда-нибудь обворовывали?
– Нет! – не думая, ответил приказчик. – Никогда! Кому в голову взбредёт сюда ночью лезть? Да и что здесь воровать – фигуру? А потом куда её девать? Нет, сюда никто никогда не лазал, это я точно знаю, потому как работаю тут с самого начала. Как только покойный Иван Христофорович чучел этих привёз, сразу же меня к ним приставил. Книжки дал, мол, читай, учи, чтобы потом посетителям рассказывать…
– Значит, не было никакого воровства?
– Не было! А почему вы этим интересуетесь, вы что же… – Приказчик почесал шею. – Из полиции?
– Я так сильно похож на полицейского? – удивился фон Шпинне. И удивление его было таким искренним, что обезоружило Клима.
– Нет, не похожи, совсем не похожи! – сказал он с большой уверенностью. Однако через мгновение добавил: – А вот вопросы задаёте какие-то совсем не как обычный посетитель.
– Мне просто интересно, вот и спрашиваю… А скажи мне, любезный…
– Да, да! – Приказчик выглядел так подобострастно, словно был готов разбиться в доску, но ответить на любой вопрос.
– А где вы приводите эти ваши фигуры в порядок, есть у вас здесь какая-нибудь специальная комната?
– А зачем их приводить в порядок?
– Ну, вдруг что-нибудь испортится, повредится, кто-то по неосторожности опрокинет одну из фигур, она упадёт на пол и сломается…
– Нет! – повёл головой из стороны в сторону приказчик. – У нас здесь такого не бывает и никогда не бывало. У нас, ежели знать хотите, все фигуры к полу привинчены вот такими вот винтами! – И Клим после этих слов развёл большой и указательный пальцы, показывая этим жестом величину крепежа. – Намертво! Их если и захочешь, никуда не унесёшь. А ежели что подправить, так на месте и подправляем.
– А кто подправляет?
– Да я и подправляю, кто же ещё. Дело, скажу вам честно, нехитрое.
– Ну, ну! – кивнул начальник сыскной, понимая, что качество фигур, может быть, и страдает оттого, что дело нехитрое.
В салоне Фома Фомич вспомнил о коробочке с восковым шариком, которую ему вчера принёс доктор Викентьев. Вернее, он о ней и не забывал, просто решил на время об этом не думать, а тут вернулся к этим мыслям. Как воск мог попасть в руку Пядникова? На ум приходил самый простой ответ: когда купец почувствовал себя плохо, стал падать и попытался ухватиться за ближайшую фигуру. Это объяснение никак не удовлетворяло начальника сыскной. Если бы такое случилось, тогда на одной
