К. Блом - Кто-то дает сдачи

- Следующим вечером?

- Да. Около десяти. Я опускала жалюзи на втором этаже, выглянула в окно и увидела автомобиль. Тот же самый.

- А какой он марки? Вы не обратили внимания?

- «Вольво-седан сто сорок четыре».

- «Вольво-седан сто сорок четыре»…- повторил Турен.

- И стоял он на том же месте. У наших ворот. Тогда я не придала этому значения. Кажется, только подумала, что владелец, наверно, провожает домой свою девушку.

- Но ведь в таком случае он не должен был ставить машину у ваших ворот. Он бы, скорее всего, остановился у дома девушки.

- Да, это верно.

- Вы не заметили, какого он возраста? Женщина замялась.

- Молодой?

- Как вам сказать. Пожалуй, лет двадцати пяти - тридцати.

- Ну, а в следующий раз когда вы его видели?

- Господи! - Она всплеснула руками.- Это же было в субботу!

Турен потер подбородок.

- А потом вечером в воскресенье?

- Простите?

- Я имею в виду, четвертый раз - в воскресенье?

- Нет.

- Вот как?

- В воскресенье нас не было дома. Ездили в гости и вернулись поздно, около двенадцати. И на другой день - первого мая - тоже. Опять были в гостях. И опять

приехали домой около полуночи. А тогда и тут и у Фромов уже кишмя кишела полиция. Мы узнали обо всем от соседей. Бедняга Фром… Страшно… Ночью хоть вовсе спать не ложись… Неужели это тот, из автомобиля?

Она широко раскрыла глаза.

- Не исключено,- со вздохом сказал Турен.- Вполне возможно, что это и был преступник. Так как же было в субботу? Когда вы его увидели?

- Как и в пятницу, я заметила машину в окно. Открыла проветрить и заметила. Она стояла на той стороне улицы, перед виллой Фрома. Я решила: у них,

наверно, гости.

- А накануне вечером вы подумали: кто-то провожает свою девушку?

- Я только сейчас сообразила, что машина была та же.

- Но…

- Да-да,- перебила она.- В четверг и в пятницу я обратила внимание, что автомобиль один и тот же. А в субботу просто отметила: дескать, у виллы Фрома стоит машина. Мне в голову не пришло раздумывать, та это или не та. Увидела машину и решила, что у Фромов гости. Только сейчас, разговаривая с вами, я поняла, что машина, скорей всего, была та же самая.

- Какого она цвета?

- Темная…- Фру Нордлунд помедлила.- Синяя или черная. Нет, пожалуй, все-таки синяя. Я не разобрала, темно ведь было.

- Темно-синий или черный «вольво-седан сто сорок четыре». А водителя вы видели только вечером в четверг?

- Да,- кивнула она.- Только вечером в четверг.

- Простите, вы рассказали об этом нашим сотрудникам вчера вечером?

На месте преступления делать было особенно нечего, поэтому Бекман и Линдваль обошли соседние дома и опросили жильцов. Будить почти никого не понадобилось. Чуть ли не все высыпали на улицу.

Каждому был задан единственный вопрос: что он заметил?

Одни слышали какой-то грохот, других выгнал из дома вой полицейских сирен.

Никому в голову не пришло связать грохот с выстрелом. Мало ли что грохочет: автомобильный выхлоп, ракета, пугач. Ни один не догадался, что на улице стреляли.

О машине речи вообще не было. Раз уж соседи не подумали о выстреле, на автомобиль они и подавно не обратили внимания, да и с какой стати? К такому выводу, по всей вероятности, подсознательно пришли Бекман и Линдваль. Во всяком случае, насчет автомобиля они не спрашивали.

Только три свидетеля - вдова Фрома, его сын и невеста сына - слышали на улице рев автомобильного мотора. Но лишь Рогер смутно припоминал, что, въезжая во двор, как будто видел у тротуара какую-то машину. Однако он не придал этому значения.

Ни Анна Фром, ни Биргитта Карлссон ничего не заметили. По их словам, обе слышали только шум мотора.

Короче говоря, Линдваль и Бекман про машину не спрашивали.

Поэтому фру Нордлунд и ответила:

- Рассказала? Так ведь никто об этом не спрашивал. Когда полицейский, который ходил по домам, пришел сюда и узнал, что мы только-только вернулись, он сказал: «А-а, ну тогда вы наверняка ничего не знаете». И распрощался.

Хороша результативность, буркнул про себя Турен.

- Как вы думаете, вы бы узнали того человека, если б увидели его еще раз?

- Я, право, затрудняюсь. Вряд ли,- наморщив лоб, с сомнением проговорила она.- Думаю, это маловероятно.

- Но все-таки может быть? Турен кашлянул.

- Нет, подумать только… Выходит, в той машине сидел убийца?

- Пока не знаю… я ведь уже говорил вам… Но чем черт не шутит. Приходится учитывать и такую возможность.

Он поблагодарил за помощь и откланялся.

Надо обязательно зайти сюда вечером еще раз, решил он. И потолковать с теми, кого я не застал. Вполне возможно, что кто-нибудь еще…

Он вернулся на виллу Фрома и позвонил.

5

- Опять вы? В чем дело? Неужели нельзя оставить нас в покое? Разве вы не понимаете…

Открыл, естественно, не кто иной, как Рогер.

- Я все понимаю и, право же, очень сожалею, но мне необходимо кое-что уточнить…

- Как насчет того, чтобы подумать и выспросить сразу обо всем, а не названивать у двери каждые пять минут?

- Я уже сказал: очень сожалею. Но все это не так просто… Я имею в виду расследование. Сплошь и рядом всплывают новые вопросы.

- Да-да,- нетерпеливо сказал Рогер.- Что же вы хотите?

Турен сообщил, о чем он узнал в доме напротив.

- А вы, значит, не обратили внимания на машину? Вы уверены?

- Я и сегодня сказал, и вчера вечером тоже говорил, что видел какую-то машину, когда подъехал и собирался свернуть во двор. Вы же только что были здесь и

расспрашивали об этом треклятом автомобиле!

- Да, помню. Но на всякий случай подумайте. Еще разок.

Рогер хмыкнул. Потом молча прислонился к дверному косяку и засунул руки в карманы. Взгляд его стал рассеянным: он вспоминал.

- Не-ет,- наконец протянул он,- не-ет.

- Не помните?

- Нет. Хоть убейте, не помню никаких машин... кроме вчерашней. Вы же не станете утверждать, что автомобиль на улице - восьмое чудо света. То есть из-за этого незачем ударяться в панику и вызывать полицию…- Он осекся.- Или есть зачем?

- Не валяйте дурака… Могу я задать этот вопрос вашей матери?

- Мама! - окликнул Рогер.

- Что такое? - сказала она, появляясь в передней.

- Комиссар все о том же. Он повторяется.

В другой ситуации Турен давно бы вспылил. И наверно, съездил бы Рогеру по физиономии. Но драться он, конечно, никогда не дрался. Разве что в мыслях.

Но дело даже не в этом… Его охватило какое-то странное безразличие: ну и пусть, пусть цепляются, ему в высшей степени наплевать.

Как ни удивительно, он совершенно упал духом и был на грани того, чтобы послать все к черту.

- Я насчет той машины, о которой уже справлялся… Он еще раз повторил рассказ соседки.

- Гм. Я думала об этом, пока вас не было. Старалась вспомнить. Изо всех сил старалась. И все же - нет. Не помню никакой машины.

- Ясно… Извините, что пришлось побеспокоить. Спасибо за помощь,- сказал он и в ту же секунду усомнился: да была ли в его словах ирония?

- Не за что,- ответил Рогер и стал закрывать дверь. Турен повернулся и зашагал к калитке. Но внезапно остановился.

- Минутку!

Дверь опять открылась.

- Может быть, у Эрика была другая женщина? Сейчас парень взорвется, пронеслось у него в голове.

Однако по губам Рогера,странное дело, скользнула необъяснимая улыбка.

- Нет. Я правда не знаю. И даже представить себе такого не могу.

- Анна, а ты что скажешь?

Она решительно тряхнула головой:

- Нет. Смею утверждать, что нет. Это не драма на почве ревности. Я достаточно хорошо знала Эрика. Он бы не сумел скрыть от меня. А почему это пришло тебе в

голову?

- Я должен учесть все возможности. Он попрощался и ушел.

Уже садясь в машину, еще раз обернулся и увидел, что вдова с сыном стоят у окна и смотрят на него.

Он сел за руль, размышляя о Сольвейг Флорен. И о самоуверенной и необъяснимой улыбке Рогера.

И о самоуверенном и вполне решительном ответе Анны.

Сольвейг… Последний раз они виделись несколько дней назад. Точнее, несколько недель назад.

Глава третья

1

Когда Хольмберг с Улофссоном очутились в конторе акционерного общества «Реклама»,- там царила полная прострация и какая-то тягостная подавленность. Время для всех словно остановилось, и никто не знал, как сдвинуть его с места.

Кабинет Фрома, просторное помещение во втором этаже дома по Стура-Сёдергатан: палисандровая мебель, большие окна, ковер во всю комнату, возле одной из стен - диван для отдыха и мягкие кресла. У письменного стола - тоже кресло, только кабинетное, весьма вычурное, обтянутое светло-коричневой кожей.

Аккуратные ряды черных папок. На стенах в рамках под стеклом - увеличенные копии рекламных объявлений. На подоконнике - красный цветок.

Письменный стол также покрыт кожей. Желтая стеклянная пепельница и та на кожаной подставке. Сигаретница из палисандра.