Иван Кузьмичев - Поступь империи. Между Западом и Югом.

— Ты убийца! — вновь как заведенная взвизгнула она, тряся пальцами у себя перед лицом.

— Уходим и как можно скорее, — не глядя на истеричку, бросил я собравшимся. — В случае нападения стрелять на поражение, не жалеть никого.

— Но Ваше Величество, как же так это ведь…

— Не знаю, что вы хотите сказать, ваше святейшество, но поверьте, нам не стоит задерживаться здесь, тем более, когда случилось вот это, — раздраженно оборвал я патриарха, махнув рукой на труп короля, который положили в карету и теперь пытались вывезти с площади.

Остаток дня прошел, будто в дурном сне, часа два потребовалось королевским войскам, чтобы унять панику, однако поймать убийцу солдаты не смогли, он словно испарился. Истерика принцессы прекратилась, но неприятный осадок остался. Тем более думать сейчас о подписании союзнического договора и речи быть не может, ну не с этой же неадекватной женщиной его подписывать.

Но и это было не единственной проблемой, случилось так, что Екатерина оказалась в двояком положении: и королева, но в то же время и нет, ведь первой брачной ночи не было. Как быть? Этот вопрос архиепископ Упсальский и патриарх пытались решить между собой, но к единому мнению не пришли, решили собрать Синод с участием православных и лютеранских священников. Ну а пока царевна должна была жить по близости. Для этого выбрали Аландские острова, отошедшие по мирному договору обратно к Швеции.

Решив не нагнетать обстановку я принял решение покинуть королевство через два дня, аккурат тогда, когда вопросы с шведскими министрами будут окончательно улажены. Требовалось договориться, каким образом шведы будут вывозить своих граждан с финских и прибалтийских земель. В конце концов, приняли решение собрать их вместе в одном из приморских городов и по весне вывести желающих за счет казны, с дальнейшей оплатой.

Отплывая от шведских берегов на недавно построенном фрегате "Князь Владимир" я с огорчением думал над тем, что как глупо рассчитывать и строить великие планы.

Если в собственной стране король не может быть уверен в собственной безопасности.

Очередная задумка осыпалась пеплом сгоревших надежд. Что ж, быть может тогда и не стоит больше рассчитывать на кого-то еще? Ведь Россия огромна и собственных сил у нее хватит на пару Европ, да и на Азию останется, при условии рационального подхода к делу.

— Милый, неужели опять война? — грустно спросила меня Оля, присев рядом.

— Нет, заинька, Швеции сейчас не до нас, у них проблем выше крыши, если они не образумят новую королеву, то королевство падет, — погладил я по руке царицу. — Эту войну Россия выиграла…

Солоноватые холодные брызги хлестали по борту "Князя Владимира". Я стоял на палубе и наблюдал за тем, как постепенно на горизонте вырастают городские стены и невысокие приземистые шпили дворца светлейшего князя. Где-то там за серыми тусклыми камнями, покрывшимися зеленоватым мхом вольготно расположились казармы морвитов, Адмиралтейство и Кунсткамера, оставшаяся здесь после смерти Петра Великого. Впрочем, зданий в городе хватало, за одиннадцать лет существования Петербург разросся, даже без существенных вливаний средств со стороны государства. Наверное, сыграло свою роль то, что город Петра постепенно становился центром северо-запада царства, вытеснив недавно захваченную Ригу.

Оглянувшись, я посмотрел на радостные лица соратников и моряков, готовящихся дать шутейный залп со всех орудий в честь долгожданного мира, ожидаемого четырнадцать долгих, кровавых лет. Рядом со мной счастливо улыбаясь, стояла Оля с Иваном на руках, Ярослав как обычно под присмотром боцмана Ильи лазал по оснастке.

Через полчаса, когда наш фрегат вошел в порт я дал отмашку и в утренней тишине громыхнули десятки орудий, следом за "Князем Владимиром" началась общая канонада эскадры. Каждый корабль стрелял до той поры, пока не отдавал швартовые, лишь тогда команда прекращала суетиться возле пушек и бегом собиралась на палубе, ожидая приказа спуститься на землю.

Как только я с семьей сошел на берег, над городом пронесся долгий протяжный гул десятка литавр и боевых труб. Это на бригантине класса "Гонец", всегда идущей рядом с флагманом постарались. Молодец капитан.

Я видел сотни изумленных людей озирающихся по сторонам. На их лицах застыло изумление, смешанное с неверием в происходящее. Казалось, они безмолвно спрашивали друг друга: "Что это все значит? Скажите нам!"

А в ответ тишина…

Что вы говорите? Мир?!

Мир!!

Радостная весть разлетелась по городу со скоростью урагана. Толпа начала собираться еще возле Троицкой пристани, сидя в карете, мы видели, как знать старается встать поближе, что духовная, что светская. Кортеж еще только отправился в путь, как толпа радостно загомонила и закричала здравницы, полетели в воздух шапки, кто-то из одиноких кумушек внезапно выбегали из толпы и передавали идущим в сопровождении воинам гостинцы, не забыв прошептать в ушко нежные слова, приглашая на постой.

В Троицком соборе мы отстояли торжественный молебен. А рядом, на Троицкой площади уже приготовили кадки с вином и пивом, поставили крепко сбитое надежное возвышение, куда я взошел сразу после выхода из собора, оставив царицу, радостно смеющуюся вместе со всеми у подножия. Поднимаясь на помост я видел радостные лица собравшихся, их сияющие всеобщим счастьем глаза и по- детски теплые улыбки.

Русский народ опьянял собой.

Озноб, бивший меня последние дни, особенно, после того как мы едва ли не под дулами покинули шведское побережье наконец прекратился, на душе стало спокойно и счастливо, я выполнил завет отца. И пусть никто не знает моей тайны, но я добился того, о чем мечтал Петр. Ну а тайна так и останется тайной. Моей тяжкой ношей, с которой я и умру. Боже дай мне сил не сломаться!

Постояв пару секунд, собираясь с мыслями, я еще раз окинул взглядом площадь, запруженную тысячами людей, вздохнул полной грудью и громко, во весь голос сказал:

— Здравствуйте и благодарите бога, православные, что наконец долгая война, продолжавшаяся 14 лет закончилась! Всесильный бог прекратил и даровал нам со Швециею счастливый вечный мир. Радуйтесь люди, мир пришел на земли русские!

— Испей вина, государь- батюшка, — сразу поднесла мне ковш с вином царица с теплой радостью взирающая на меня.

— За Вас люди пью, за ваше счастье и долгие лета! — кричу в толпу, опрокидывая в себя хмельной напиток. В голове приятно зашумело, в глазах слегка прояснилось, шутка ли на ногах с вчерашнего вечера, спал всего пару часов.

Вдруг люди замолчали, но шум стих ненадолго.

— Да здравствует государь! — в разнобой закричали сразу с десяток луженых глоток, здравицу подхватили остальные, и через мгновение вся площадь кричала кто со слезами радости на глазах, кто со счастливой искренней улыбкой.

Перехватывая эстафету площади, с крепости громыхнули пушки, полки, поставленные на площади, дружно палили холостыми зарядами в белый свет. А по городу с известиями о мире начали ездить две дюжины драгун с белыми перевязями через плечо, лавровыми ветвями и знаменами, у каждой дюжины спереди ехали два трубача.

Этот день должен запомниться всем надолго, а лучше навсегда, чтобы всякий участвовавший мог в старости рассказывать внукам о том, как видел великий всеобщий праздник.

Великая Северная война завершилась!

Что она дала патриархальной России? Многое, очень многое русский народ принял от окружающего мира, как хорошее, так и плохое, но это было необходимо нашему народу. Ведь любая страна, сравнима с отдельным человеком, ей требуется покинуть узкую местечковую сферу обитания и разными путями искать знаний: о мире, народах, истории и многое другое, о чем нельзя узнать сидя на одном месте. И чем шире круг общения, тем богаче результаты.

Именно поэтому жизнь народов всегда поделена на эпохи, неразрывно связанные с отдельными личностями, ведущими людей за собой. В древности силой оружия соединялись народы, ярчайшим примером этого является Александр Македонский, собравший в один кулак западную и восточную цивилизации.

Для России Петр, что Александр для Македонии, только намного умнее и дальновиднее, не стремящийся к мировой гегемонии, но в то же время осознающий важность и ценность Русского царства для остального мира. Дальновидный правитель, иногда позволяющий себе топорно работать как в прямом, так и переносном смысле.

Но как бы там ни было, роль Русского царства в этой почти пятнадцатилетней войне была исключительна, и не только на востоке Европы, но в ее центре.

Сидя сейчас за праздничным столом, слушая восхваления и здравницы, поневоле мыслями возвращаешься к прошедшим годам, к тому с чего начиналось и как это начиналось: древние фузеи с опорой на бердыше и мастеровым воинством, больше привыкшем к труду, чем к службе. Да, встряска была необходима не столько простому люду, сколько едва не заплесневелым замшелым мешающим расти вширь и глубь традициям! Но Петр не увидел за шорами европеизации скрытой угрозы для наших людей, он пытался привить им культуру чуждую и противоестественную, от которой больше неприязни и коварства, чем пользы. Но силен русский дух, его просто так на раз не вытравить!