Антон Чиж - Холодные сердца
Устроив смятение в душе скромной девушки, Ванзаров и сам был не рад. Ему сейчас только женских истерик не хватало. Надо успокоить взволнованные чувства. А лучший успокоитель – скучная правда. Он принял глубоко официальный вид, попросил девушку сесть и выслушать его.
Дарья послушно села, скромно опустила глазки, но сердечко ее готово было выпрыгнуть от счастья. Неужели сейчас предложение сделает?
– Даша, позвольте мне так вас называть, – начал Ванзаров. – Дело в том, что после нашей случайной встречи в вагоне дачного поезда произошло много разных событий…
«Боже мой, кажется, правда, о чем еще он может говорить?» – подумала барышня и, к своему ужасу, обнаружила, что не помнит, как зовут прекрасного принца. От волнения имя вылетело. Или не знала вовсе?
– События эти имели для меня большое значение.
«Неужели влюбился с первого взгляда? Неужели такое бывает и это случилось со мной?» – стучало у нее в висках.
– Я не могу вам открыть всего, но скажу главное…
Внутри все сжалось от сладкого предчувствия. «Сейчас, неужели прямо сейчас?»
– Должен открыться вам…
«Нет, я умру сейчас, если он не поторопится. Почему мужчины такие непонятливые!»
– Я чиновник для особых поручений Департамента полиции Родион Ванзаров…
«Это за все страдания! Неужели бедной девушке может выпасть счастье?!»
– …и прибыл в ваш город, чтоб расследовать совершенное преступление. Мне нужна ваша помощь. Я могу рассчитывать?
– Что? – растерялась Дарья. Воздушные замки, прекрасные замки ее мечты, разлетелись вдребезги. Так больно возвращаться в реальность. И все же она попыталась улыбнуться. – Простите, я не совсем поняла.
– Я из сыскной полиции, – сказал Ванзаров. – Мне нужна ваша помощь.
Надежда вспыхнула вновь. Огонек был маленький и слабый, еле дышал, но все-таки это лучше, чем ничего. Дарья решила, что сама виновата. Нельзя выдумывать неизвестно что. Так не бывает, чтобы красивый молодой человек с порога сделал предложение. Нужны время и проверка чувств. Чтобы они выросли в нечто большое. Теперь все от нее зависит. Ведь ему нужна помощь. Уж кто лучше нее умеет помогать людям? Ей бы кто помог. Нет, это даже к лучшему.
– Чем же я могу вам помочь? – спросила она и, наконец, смогла взглянуть на него. Ах, как горят щеки! И с этим ничего не поделать.
– Вы дружили с модисткой Анной Анюковой. Расскажите все, что знаете о ее гибели.
Такого вопроса Дарья ожидала меньше всего. Она дала себе слово забыть все, что случилось в прошлом году. Забыть накрепко. И вот теперь все снова…
– Знаю, вам нелегко об этом вспоминать. Но сейчас это крайне важно, это поможет предотвратить новые убийства. Сможете?
Что оставалось? Дарья покорно кивнула.
– Тогда спрошу напрямик: кто был последний любовник Анюковой? Последний перед ее исчезновением.
Дарья заставила себя выдавить имя, в конце концов, это не тайна.
– Иван…
– Вы имеете в виду инженера Жаркова?
С этим она согласилась.
– Незадолго перед исчезновением у вашей подруги случилось что-то важное?
Даже и не знаешь, что на такое ответить. Дарья дергала рукавчик, не замечая треска материи.
– Аня была такой радостной, – наконец сказала она. – Только мы ведь подруги были не близкие. Вы бы с Катериной Ивановной лучше поговорили.
– Может быть, спросить Настю Порхову?
– И она тоже…
– Тогда без вас точно не обойтись, – сказал Ванзаров и взял ее руку. – Даша, от вашей помощи зависит успех расследования. Необходимо, чтобы вы пригласили Настю к себе, она ведь ходит к вам на примерки? Отлично. Пригласите ее на завтра. Мне надо с ней встретиться. Иной возможности нет. Вы мне поможете?
Какая девушка откажется после таких слов? Уж точно не Дарья. Огонек разгорелся сильнее. Топлива ему подбросили немало. Ванзаров поблагодарил так искренно, что даже поцеловал ручку.
Его прикосновение прожгло от макушки до живота. Дарья задышала часто и тяжело. Эти роскошные усы имели над ней почти безграничную власть. Как бы глупостей не наделать. Она ведь не устоит, помани – и готово.
Ванзаров понял, что поцелуй был лишним. Он принялся подробно и скучно обговаривать детали. Во сколько придет, где спрячется в комнате и что надо сказать Порховой. Детали всегда наводят скуку на девушек, но сейчас это подействовало как успокоительное. Дарья отвлеклась и обещала выполнить все в точности.
– У меня еще одна просьба к вам, но спросить совестно, – сказал Ванзаров.
Дарья потребовала, чтоб он спрашивал все, что ему будет угодно.
– У вас имеется манекен с головой?
– Как же не быть. Модистке без манекена никак нельзя, на вешалке платье не обшить, стежок не так пойдет… Ой, да зачем вам это.
– Одолжите мне один из ваших манекенов буквально на денек.
У Дарьи имелся только один. На нем – недошитое платье. Но это такие пустяки… Она тут же сняла платье, бросив в коробку, обмотала манекен последним рулоном бумаги, что у нее остался, и тщательно завязала бечевкой. Пусть видит, какая она ловкая, на все руки.
Манекен был выдан с наставлением пользоваться, сколько будет угодно. Ей не к спеху. Подхватив куль под мышку, Ванзаров благодарно поклонился.
– Вы не представляете, Дарья, как много значит для меня ваша помощь.
Слова эти звучали победным маршам в ее ушках.
– Такие пустяки, – ответила Дарья, пылая от счастья. – Ну, идите, вам пора. А завтра не опаздывайте. Настя всегда вовремя приходит.
Ванзаров еще раз отвесил поклон и закрыл за собой дверь. А Дарья еще долго не могла взяться за иголку. Так много самых разных чувств боролось в ней, что было не до шитья. Когда же очнулась от девичьих грез, накинула платок и побежала к дому Порхова. О «бабнике» и «бесстыжей роже» она даже не вспомнила.
Все ее мысли занимали роскошные усы.
От грозного победителя Англии не осталось ничего. В угол диванчика вжалось дрожащее, сморщенное существо. Веки плотно сжаты, как от яркого света. Руки стиснуты коленками, будто стеснялся их показывать. Портупею и ремень с кобурой у него забрали. Мундир висел мешком, расстегнутый ворот открывал бледное тело.
Войдя в участок, Ванзаров бросил манекен у порога и подошел к чиновникам, окружавшим пристава.
– Вы чем тут заняты? – спросил он.
– А вот, извольте посмотреть, – сказал архивариус и ткнул в небритую щеку перьевую ручку. Пристав вздрогнул, издав тонкий и протяжный звук. – Не правда ли, забавно?
– Или вот так, – письмоводитель пощекотал пером ноздри. Пристав замотал головой, словно муху отгонял, и снова издал странный звук. – До чего смешно! Ой, не могу!
Чиновники заулыбались, надеясь на удовольствие столичного господина.
– Вы ему на голову воду вылили? – спросил Ванзаров.
– Компот-с! – хихикнул архивариус.
– Пусть освежится, – добавил письмоводитель, и они дружно заулыбались.
– Господа, вы к причастию ходите?
Чиновники переглянулись. Что-то не развеселился столичный гость.
– А как же-с. Нам по службе полагается. У нас и справки о том имеются, – ответил архивариус.
– Значит, считаете себя христианами, к причастию ходите, справку имеете, а над своим братом измываетесь? Как же так, господа?
– Довольно он над нами куражился! – пробурчал письмоводитель. – Все нервы вымотал. Житья от него не было. Вот пусть и расплачивается…
И чиновник потянулся за перышком. Но до пристава не добрался. Ванзаров вырвал перо и до хруста сжал в кулаке.
– Вон!
Было это сказано с таким отменным спокойствием, что чиновников пробрал страх. Чего доброго, устроит расправу. Этим, из столицы, все можно. Лучше убраться от греха подальше. Архивариус подтолкнул письмоводителя, и оба выбежали из участка. И очень вовремя. Ванзаров еле сдерживался, чтобы не устроить расправу, размазав чиновничьи душонки по паркету.
Он сел на диванчик и обнял пристава.
– Ничего, Сергей Николаевич, все будет хорошо. Сейчас в лазарет поедете, там вам помогут. Держитесь, вы же в полиции служите. Настоящий герой. Я горжусь, что вместе с вами дело раскрывал.
Пристав приник головой к его плечу и хотел что-то сказать, но с губ, сжатых судорогой, сорвался тихий стон. Только по щеке прочертилась мокрая полоска.
– Вы молодец. Все будет хорошо. Только держитесь…
– Родион Георгиевич!
Голос шел из-за стола. Впопыхах Ванзаров упустил, что в кресле развалилось чье-то тело. Тело принадлежало Фёклу Антоновичу. Предводитель походил на раскисшую бабу. Снежную, разумеется.
Положив Недельского и подоткнув ему под голову диванную подушку, Ванзаров подошел.
– Как же допустили подобное! – сказал он, опираясь кулаком о край стола. – Он вам как собака служил, а занемог, так вы его этим гиенам отдали? Не совестно? Немедленно прикажите отправить его в лазарет.
– Ах, о чем вы? Я ничего не понимаю!
Предводитель смотрел растерянно и жалко.
– За что мне такое наказание? – застонал он. – Пожары эти, убийства, утопление, штыки, кишки вывернутые, еще вы вчера такое представление устроили… Что мне делать, Родион Георгиевич? Яду выпить или в заливе утопиться?
