Валерио Манфреди - Оракул мертвых
Незнакомец оказался прямо перед ней: он двигался ей навстречу. Она так рассчитала скорость его шагов, чтобы столкнуться с ним под фонарем, и достаточно хорошо разглядела его лицо: не оставалось никаких сомнений — это именно тот человек. Она прошла совсем рядом и постаралась уловить запах: если он вылез из канализационного люка, она почувствует.
Но от него пахло хлебом. Да, от него определенно пахло свежевыпеченным хлебом. Мирей не понимала. Спрятавшись за первым же углом, она обернулась. Человек находился от нее на расстоянии метров тридцати. Он остановился. И вошел в телефонную будку.
В доме Ари зазвонил телефон, но Ари даже не пошевелился.
— Я не понимаю твоих слов, — сказал Мишель, — но если он жив, я найду его и заставлю выслушать… Он должен меня выслушать.
Телефон прозвонил пять раз, потом умолк, потом снова начал звонить. Мишель заглянул в лицо Ари, ошеломленный, а потом посмотрел на стоявший на столе аппарат. Его звук наполнял маленькую голую комнату невыносимой тревогой до тех пор, пока Ари внезапно не положил руку на трубку. Телефон умолк, потом прозвонил еще четырежды. Старик ничего не говорил, словно внимательно прислушивался к чему-то, а потом снова произнес:
— Есть такие места, времена и даже люди, в отношении которых слова «жив» или «мертв» больше уже не имеют привычного для нас смысла… Пробил последний час всей этой истории. Прошу тебя, сынок, уезжай, возвращайся домой. Я не должен был бы говорить тебе это, именно я, и все-таки, видишь, я тебе это говорю. Возвращайся домой, и тогда ты сможешь спастись… прошу тебя… О Матерь Божья, как здорово было бы нам собраться всем вместе, выпить узо, спеть… это было бы так здорово… О Матерь Божья… Уезжай, мальчик мой, уезжай.
— Послезавтра я буду в Чанаккале… У меня осталось мало времени.
Мишель встал, открыл дверь и набросил на плечи плащ, мокрый от дождя. Флейта умолкла, и последние огни в остерии Тассоса тоже погасли.
Мирей внимательно наблюдала за незнакомцем, ей показалось, он не сказал в телефонный аппарат ни единого слова. Быть может, никто не подходил, или он просто передавал сигнал… Для чего? Запах хлеба. Пекарня! Полуподвал рядом с домом номер 17! Он наверняка прошел там. Ей вспомнилось его движение, как он провел рукой по водосточному желобу над дверью. Она вернулась назад и подошла к калитке в заборе, но, судя по шороху и глухому ворчанию, там все же находился сторож.
Она попятилась, собираясь получше рассмотреть дверь мезонина, через которую прошел незнакомец, и заметила — над крышей здания расположен небольшой старый аттик, куда можно попасть, вскарабкавшись по толстому стволу ветвистой глицинии, скрывавшей аттик, словно навес. Так она окажется с подветренной стороны.
Мирей испытывала страх и острое желание сбежать, вернуться в гостиницу и там ждать возвращения Мишеля, но она понимала — сейчас она живет за себя и за Мишеля, как никогда прежде.
Она ловко и бесшумно вскарабкалась по стволу глицинии. Время от времени почти из-под пальцев у нее вылетали воробьи, нашедшие себе среди ветвей укрытие на ночь. Шелест крыльев испуганных птиц через несколько мгновений пропадал во мраке.
Она добралась до аттика, усыпанного сухими листьями, а оттуда залезла на крышу соседнего дома и стала ползти по черепице, пока не оказалась над дверью. Она протянула руку к водосточному желобу и стала шарить на ощупь, потом сжала в руке ключ. Теперь у нее появилась возможность исследовать секретное убежище загадочного человека. Быть может, раскрыть тайну его маски и света, загоравшегося иной раз среди ночи под вечно закрытой ставней дома номер 17 по улице Дионисиу.
Нужно было определить, где находится собака. Мирей знала — как только она попадет на лестницу, животное бросится на нее. Значит, она должна открыть дверь и закрыть ее за собой как можно быстрее. Где сейчас собака? Сердце ее билось все сильнее, она ждала, пока пес пошевелится, хотя бы слегка, чтобы определить, на каком расстоянии от двери он находится, в саду ли он или уже под лестницей. Но стояла полная тишина: животное неподвижно таилось в каком-то уголке сада, готовое вскочить и наброситься на нее словно фурия.
Мирей подождала еще: ей не хотелось подвергаться жестокому нападению только ради удовлетворения собственного любопытства. Вдруг она услышала слабое мяуканье и увидела, как на вершине забора возникла темная фигура кошки. Наконец хоть что-то может вывести ее из затруднительного положения! Кошка продолжала медленно продвигаться по забору, потом остановилась, немного помешкала, пощупав передней лапкой пустоту перед собой, и спрыгнула внутрь, но даже тогда не раздалось ни единого звука. Казалось, сторож знал — ему стоит опасаться совсем другого непрошеного гостя, и безмолвно поджидал ее за калиткой.
Тогда Мирей все равно решила попробовать: ведь если она сейчас просто так уйдет, то никогда не простит себе этого. Она тщательно продумала, как бесшумно проникнуть на лестничную площадку, держа ключ в руке (нельзя терять время на то, чтоб вынуть его из кармана!), и горячо надеялась успеть вставить его в замочную скважину и повернуть, прежде чем собака обрушит на нее свою ярость. Она глубоко вздохнула, а потом стала спускаться, мыском нащупывая пол лестничной площадки. Потом тихо спрыгнула. Теперь она оказалась в луче света, исходящего от лампы над дверью. Ее, вероятно, хорошо видно, как видно было и того человека, что вышел на улицу.
Она быстро нашла замочную скважину, лихорадочно пытаясь вставить туда ключ. Ключ не подходил. Она повернула его в противоположную сторону, и он наконец попал. Замок открылся с коротким сухим щелчком. Мирей остановилась на несколько секунд, вслушиваясь, не движется ли кто-нибудь или что-нибудь во мраке.
Ей повезло: тишина казалась абсолютной. Она тихонько толкнула дверь и скользнула в открытое помещение, обернувшись, чтобы запереть ее за собой, но тут внезапный яростный лай заставил девушку оледенеть от ужаса. Собака одним прыжком достигла верхней площадки лестницы и пыталась лапами и зубами открыть дверь. Мирей толкала изо всех сил, но животное уже почти просунуло голову между створкой и косяком и стремилось пролезть внутрь всем туловищем. Его свирепый лай раздавался в замкнутом пространстве с особым неистовством, казалось, энергия его неиссякаема и пес готов все свернуть на своем пути. Мирей встала спиной к двери, уперлась ногами, отчаянно, изо всех сил, но понимала — она сможет выстоять еще только несколько секунд.
И вдруг среди смятения и ужаса ей вспомнилось: во внутреннем кармане куртки у нее лежит флакончик спрея-дезодоранта. Она нашла его, прогнулась, продолжая упираться ногами, так чтобы оказаться поближе к собаке, а потом брызнула в морду животному. Оно, ослепленное, на миг попятилось, и этого Мирей хватило, чтобы закрыть дверь. Через мгновение собака возобновила свою атаку, еще более яростно, изо всех сил кидаясь на дверь, так что дрожала вся стена. Мирей бегом бросилась по какому-то темному коридору, пересекла комнату и стала подниматься по лестнице. Лай собаки вроде бы немного утих, превратившись в глухое, далекое рычание.
Она нащупала выключатель и зажгла свет. Наконец-то она внутри. Но внутри чего? Мирей двинулась вперед между белыми, совершенно голыми стенами и обнаружила перед собой еще одну дверь. По-видимому, девушка находилась теперь на уровне первого этажа. Она открыла дверь и оказалась в большой, хорошо обставленной комнате. В углу на мольберте стоял неоконченный женский портрет. Можно было подумать, что там изображена актриса классического театра в античном костюме. Очень красивая аристократической, яркой красотой, она чем-то напоминала Ирен Папас. На стене висела фотография молодого человека лет тридцати с небольшим, с голым торсом: он натягивал лук с двойным роликом. У молодого человека было сухое, мускулистое тело, солнце освещало его плечи и левую руку. Свет по диагонали едва касался его глаза, пристально глядящего на цель, сообщая ему зловещий блеск. Создавалось впечатление, будто в черном, неподвижном глазу значится смертный приговор.
В помещении не оказалось окон, как не было их и в коридоре. Мирей прерывисто дышала от страха и напряжения. Что она будет делать, если внезапно явится хозяин странного убежища? Она подошла к двери в глубине комнаты и уже намеревалась дотронуться до ручки, но отдернула пальцы, и сердце подпрыгнуло у нее в груди: из соседнего помещения доносился шум торопливых шагов.
Она в отчаянии огляделась, ища укрытия, места, где можно было бы спрятаться, но ничего не обнаружила. Выйти из комнаты, но тогда ее разорвет притаившийся у двери зверь. Она пропала, молнией сверкнуло у нее в голове.
— Сюда, капитан, он пошел сюда, тут слышны шаги. Он от нас не скроется. Скорее, скорее!
Караманлис, задыхаясь, побежал туда, где виднелся сноп лучей фонарика, при помощи которого один из его людей пытался осветить ему дорогу по тротуару, протянувшемуся вдоль огромной сточной трубы.
