Марчелло Симони - Продавец проклятых книг

Лицо торговца было белым как мел, под глазами черные круги. У Уберто сердце сжалось от горя, когда он увидел Игнасио таким слабым и беззащитным.

— Я знаю, куда его отвезти: в монастырь Святой Марии у Моря, где я вырос, — решительно сказал он. — Это самое близкое подходящее место, которое я знаю. И мы уже прошли половину пути до него, потому что эта башня находится далеко на юге от Венеции. Если мы поторопимся, то доплывем до монастыря меньше чем за день.

Гийом подумал о том, что делать дальше, согласился с Уберто и взял на руки бесчувственного Игнасио.

— Давай спускаться, — сказал он подростку. — Помоги мне нести его.

— Подожди! — Уберто сложил в свою сумку все, что было на столе. — Это части книги «Утер Венторум», — объяснил он Гийому.

Затем он присоединился к своему товарищу, и они вместе покинули старую башню.

Выйдя, друзья отыскали свою лодку, спрятанную в камышах, и отправились в путь.

Уже темнело, но Уберто и Гийом не хотели останавливаться. Они гребли молча, не сводя глаз с Игнасио, который лежал на корме, накрытый одеялом. Ни их счастье, тумана не было, в ясном небе сияли луна и звезды.

Уберто не мог не заметить озабоченное выражение лица француза. Взглянув на Гийома, мальчик в первый раз увидел страх в его глазах.

— Он очень любит тебя. Вы почти как отец и сын, — немного завидуя, сказал Уберто.

— Мы познакомились недавно, чуть больше года назад, — объяснил ему товарищ. — Но я обязан ему жизнью и поэтому рядом с ним.

— А как он спас тебе жизнь? Расскажи мне! — попросил Уберто, продолжая грести.

— Ты уже знаешь, я одно время жил на корабле у пиратов-мусульман, — начал рассказывать Гийом. — Я стал одним из них и научился убивать. Однажды, когда мы находились в открытом море недалеко от Акры, на нас напал парусник крестоносцев. Они убили всю нашу команду. Я не горюю о смерти тех моих товарищей, это были бессовестные убийцы. В сущности, они получили по заслугам. Это же можно сказать и про меня.

— Крестоносцы взяли тебя в плен? — спросил Уберто.

— Да, — ответил Гийом и снова вспомнил тот бой.

После долгого сражения он остался один посреди толпы врагов. Воины-христиане окружили его. Им было любопытно и почти интересно: не каждый раз среди воинов-мусульман можно увидеть человека со светлыми волосами. Даже после поражения Гийом не прекратил бой. Ослепленный яростью, он продолжал наносить удары своим клинком. В конце концов, враги обступили его со всех сторон, разоружили, потом долго били, ему казалось, будто это никогда не кончится. Наконец они одолели Гийома и оттащили его, бесчувственного, в трюм своего парусника, а там подвесили на канате, словно зверя, добытого на охоте. Гийом вспомнил, как ужасно висеть на веревке, словно животное, которое ждет, пока с него снимут шкуру, и страдать от голода и жажды. Эта мука продолжалась много дней, и Гийом уже начал сдаваться смерти. Но вдруг он увидел перед собой человека.

— Помоги мне, — тяжело дыша, попросил Гийом.

Незнакомец подошел к Гийому, дал ему напиться и сказал:

— Не сдавайся боли. Я позабочусь о тебе.

Так и случилось. С этой минуты торговец Игнасио из Толедо стал заботиться о Гийоме.

— Игнасио по чистой случайности сел в Акре именно на этот корабль, — объяснил француз подростку, который слушал его как зачарованный. — Увидев, что я близок к смерти, он пожалел меня и заплатил солдатам выкуп, чтобы они меня освободили. С тех пор моя жизнь — одно целое с его жизнью.

Закончив свой рассказ, Гийом задумался, взглянул на торговца, который все не приходил в сознание, и прошептал:

— Не сдавайся боли, мой друг. Только не теперь, когда ты довел до конца свои поиски.

Если бы Гийом помнил хотя бы одну молитву, христианскую или мусульманскую, сейчас самое время ее прочитать.

Глава 88

С первыми лучами рассвета их лодка причалила к берегу возле монастыря Святой Марии у Моря.

Как только она коснулась суши, Уберто спрыгнул на землю, побежал к монастырскому двору и окружавшим двор постройкам, надеясь найти кого-нибудь и обратиться за помощью. Мальчик не был здесь всего несколько месяцев, а ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

Через минуту возле Уберто собрались монахи, которых обрадовало его неожиданное возвращение. Все они бросились обнимать мальчика и засыпали его вопросами, но Уберто жестом велел им замолчать и повел за собой к лодке.

На берегу канала монахи увидели светловолосого молодого мужчину. Он держал на руках бесчувственное тело своего умирающего товарища, которого монахи сразу узнали.

— Помогите ему, пожалуйста! — попросил Уберто. — Он ранен, и у него очень сильный жар.

Услышав слова мальчика, два сильных послушника вышли вперед и помогли Гийому нести торговца, а потом быстро повели к монастырю.

Благодаря заботам монахов Игнасио через неделю был уже здоров. Все это время Уберто не отходил от торговца и заботливо ухаживал за ним. Когда лечение закончилось, мальчик однажды утром подошел к постели Игнасио с видом человека, который хочет сказать что-то важное. Торговец лишь недавно проснулся и теперь сидел на своей кровати. Он с любопытством посмотрел на Уберто.

Подросток подал своему другу две вещи — тетрадь из пергамента и маленький свиток.

— Это части книги «Утер Венторум». Я нашел их в башне, где тебя держали взаперти, и забрал с собой.

Игнасио окинул рукописи проверяющим взглядом.

— Да, это моя тетрадь, — подтвердил он. — А это свиток с семью заклинаниями, который был у Вивьена, — тайна Армароса. Хорошо! Мы наконец собрали всю книгу.

Уберто кивнул, но напомнил торговцу:

— Ты еще слаб. Надо, чтобы раны полностью зажили.

Он хотел ослабить восторг Игнасио, потому что знал: поправившись, торговец сразу же покинет это затерянное в глуши место.

— Без тебя я бы ни за что с этим не справился, — признал Игнасио. Потом он немного помолчал и произнес: — У меня есть для тебя предложение.

— Говори.

— Через несколько дней я уйду отсюда. Возможно, я больше никогда не вернусь в монастырь Святой Марии у Моря. — Игнасио старался говорить спокойно, словно о чем-то постороннем. — Тебе придется сделать выбор — остаться здесь или уйти со мной. Ты волен поступить так, как желаешь. Никто тебя ни к чему не обязывает.

Он поднялся.

— Что ты делаешь? Ты еще слишком слаб, чтобы вставать с постели, — запротестовал Уберто, удивленный его предложением.

— Мне надо поговорить с одним человеком, — сказал Игнасио, прислонившись к косяку двери. В его взгляде была какая-то настороженность. — А ты пока реши, что будешь делать. Это не займет много времени.

Мало кто в монастыре говорил о болезни настоятеля, но аббат Райнерио из Фиденцы уже много недель был тяжело болен. Прошедшим летом он заразился малярией, и теперь ему с каждым днем становилось хуже. Из-за сильного жара он не вставал с кровати и уже не мог служить даже неутомительные службы. Он, по сути дела, стал калекой. Больной и злой, он дрожал от лихорадки и обливался потом в своей постели. Сколько ни окуривали и ни мыли его кровать, от нее все равно исходил затхлый запах смерти.

Дремавший аббат проснулся, услышал шаги за порогом своей комнаты, открыл глаза и взглянул в сторону двери. Полностью открыв глаза, он обнаружил, что какой-то человек вошел в дверь и направляется к его постели. Райнерио поднял взгляд, чтобы увидеть, кто пришел. Поняв, кто это, больной захрипел и спрятался под одеяло.

— Не бойтесь, преподобный Райнерио. Я пришел не для того, чтобы убить вас, — успокоил его Игнасио из Толедо. — К тому же вы и так одной ногой в могиле.

— Чего вы от меня хотите? — пробормотал аббат. Его дыхание при этом было отвратительно зловонным и заразным.

— Я пришел сообщить вам о смерти вашего благодетеля Сципиона Лазаруса. Он ждет вас в аду.

— Будь ты проклят! Откуда ты… — тяжело дыша, произнес Райнерио.

— Откуда я узнал, что вы были с ним в сговоре? Очень просто, он сам признался мне в этом. Вы же знаете, он не общался с людьми, как бы это сказать, безупречными по части порядочности. А вас он даже не очень ценил. Вы были для него игрушкой, как и многие другие люди.

Больной начал осыпать Игнасио ругательствами:

— Дьяволопоклонник… Убийца… Колдун!

Игнасио сел на край его постели и удостоил сочувственного взгляда.

— Почему вы так ненавидите меня? Что в моей злосчастной жизни вызывает у вас столь сильную ненависть?

Аббат ответил на это злым ворчанием, а потом сказал, словно плюнул:

— Ваша тайна!

— Моя тайна? Да разве вы не поняли, что это такое? Она всегда была у вас перед глазами. Я оставил свое сокровище в этом монастыре пятнадцать лет назад на попечении Майнульфо из Сильвакандиды. И забрал его с собой несколько месяцев назад, когда уезжал в Венецию.