Венецианские страсти - Татьяна Ренсинк
Он говорил медленно, глядя в пол, помнил всё, словно происходило сейчас.
- Почему охотились за Филиппом и его людьми? Зачем пригласили сюда? - когда пауза затянулась, спросил Пётр.
Францеско вздохнул. Он так и смотрел в пол, но долго с рассказом больше не ждал:
- Филипп уже был однажды в Венеции. Тогда и надругался над моей невестой... Напоил и играл в сценке при своих людях. Потом каждый мог насладиться ею... Я запомнил их всех... Я поклялся их убить... Впрочем, и ваш Алекс занимался тем же. И его любимую так же использовал Филипп. Только ещё и женился на ней, а Алекса пытался убить... Хорошо, не вышло. Да, я узнал об его истории, решил сам отомстить Филиппу, заодно Алексу помог от врагов избавиться. Его бы оправдали, меня — нет. То уже дело принципа. Я должен был сам убить этих тварей... Моя невеста... Филипп приглядел её в своё путешествие по Италии, здесь, в Венеции, на одном из её выступлений в театре... Мы с ней играли тогда впервые в большой трагедии, - вспоминал Францеско, снова останавливаясь, чтобы набираться сил вспоминать самую тяжёлую часть жизни. - А Филипп... Он любитель откровенных сцен... Понравилась ему моя невеста... Красавица... Добрая душа... Наивная... Но отказала она ему, а он не принял отказа. Её выкрали, напоили... Ночью в том же театре, на той же сцене стали разыгрывать одну пьесу... В той комедии нанятые актёры говорили на другом языке, не помню, на каком... Я был привязан к стулу в зрительном зале и не мог мешать, как ни пытался. Мне и рот завязали, - закрыв глаза, помотал он головой, но продолжил рассказ. - Пока актёры за ширмой придавались любовной связи, как того требовала сцена, причём любовная связь игралась по-настоящему, Филипп играл при всех свою... Не менее развратную и откровенную,... отдав потом ничего уже не понимающую, в тумане от опьянения и слабости, мою Росанну,... своим дружкам, а там и паре итальянских актёров... Их я тоже убил, да...
Францеско замолчал. Ему видно было трудно повторять всё вновь и вспоминать. Сглотнув сопереживание, которого старался не показать, Пётр сказал:
- Теперь тот театр заброшен... Там до сих пор вывеска той трагедии, в которой играли Вы и Росанна.
- Да, - тихо ответил тот, с выдохом открыв глаза и снова уставившись в пол.
- Вы следили за всеми, за кем следил Алекс, и опережали его выстрелами, - добавил Пётр, а Францеско кивал:
- Да... И что теперь? - усмехнулся он. - Всё одно я отомстил, пусть может и не всем. У таких людей, как Филипп, врагов хватает и конец таких людей, как Филипп, — один.
- Его уже нет... Филиппа, - уточнил Пётр, но арестованный не удивился.
Он поднял глаза и сказал:
- Я знаю. Я следить и подслушивать научился. Жаль, не убил его лично. Всё?
Оглянувшись на Тико, оторвавшегося от записей допроса, которые закончил, Пётр затаил дыхание. Тико смотрел в ответ и был не меньше смущён.
- Вам известно, что за погоней за врагами Вы убили невиновного человека? - взглянул на Францеско Пётр с удивлением.
- Да,... увы, - стал тот смотреть исподлобья. - Я промахнулся... И если бы не та ошибка, вы бы вряд ли вышли на мой след и доказали бы невиновность Алекса. Я надеялся, следя за вами в Стокгольме, буду убеждён, что не продолжите расследование в Венеции, успокоюсь. Таил надежду, что разберусь с остальными подлецами без вас там и никто не узнает... А скажите, - усмехнулся он. - Вы бы не убили всех, кто бы поступил так с Вашей женой?
Пётр медленно поднялся, отставил стул обратно к столу и со вздохом встретился взглядом с Тико. Тот сложил все записи в папку и прижал её к груди, поднявшись следом из-за стола. Оба направились к выходу, и Пётр развёл руками.
Так и не оглянулся... Покачав головой, Пётр покидал камеру следом за другом, остановив тюремщика от идеи запереть камеру вновь на ключ. Дверь осталась за ними всеми открытой, а Францеско, ничего пока не понимая, долго смотрел вслед...
Глава - Заключение
- А потом? - остановившись записывать историю, которую составляла из воспоминаний вместе с супругом, Кэтрин взглянула на него.
Спокойный, с ласковым взглядом он сидел рядом, смотрел в ответ и нежно улыбался. Игриво улыбнувшись в ответ, Кэтрин взяла книгу, в которой описывали произошедшее в Венеции. Она отошла к камину и оглянулась:
- Я так быстро никогда не поправлялась от простуды, как тогда.
- Может быть беременность помогла, - подмигнул милый. - Но допишем историю?
- Да, - улыбалась Кэтрин, медленно прохаживаясь вокруг и вспоминая. - Мы тогда только собрались уезжать... В тот же день, как пришёл с вестями граф Пётр Аминов. Он сообщил нам о том, кто стрелял.
- Да, - потянув милую за руку, позвал сесть обратно к столу любимый и одарил её сладкие губы поцелуем. - Барбадори тоже в считанные минуты примчался, приносил извинения и приглашения выдал на посещение всех его балов-маскарадов, какие будет устраивать в память о карнавалах Венеции. Ведь ему на то было дано разрешение от самого Наполеона! Кстати, дописать надо, что дерево свободы всё же поставили на площади в Венеции... В июне, да?
- Да, - стала записывать милая, а Алекс продолжал вспоминать:
- Золотая книга патрициев и знаки дожей были сожжены, увы, там же, на площади. Потом
