Эдгар Алан По - В смерти – жизнь
Но при всех условиях убедительность этого довода «Le Commercial» будет заметно ослаблена, если принять в расчет час, когда девица отправилась в город. «Когда она вышла, – пишет „Le Commercial“, – улицы были полны народа». Вот уж нет! Было девять утра. Так вот, улицы в этот час, действительно, всегда многолюдны а будние дни, а не по воскресеньям. В девять часов по воскресеньям парижане еще дома и собираются в церковь. Ни один мало-мальски наблюдательный человек не мог не обратить внимания на непривычную пустынность утреннего города примерно с восьми до десяти по воскресеньям. Улицы оживают с десяти до одиннадцати, а не в такую рань, как указано в газете.
Есть и еще один пункт, где наблюдательность как будто изменила «Le Commercial». «Кусок материи в два фута длиной и в один шириной, оторванный от одной из юбок злополучной девицы, – говорится в газете, – был обмотан под подбородком вокруг шеи и завязан на затылке – явно с целью заглушить крики. Это дело рук молодцов, у которых носовые платки не водятся». Насколько обосновано это соображение в целом, мы еще успеем выяснить; но под «молодцами, у которых носовых платков не водится», редактор подразумевает самые последние отбросы общества. Однако именно эта публика, как оказывается на поверку, ни за что не выйдет без платочка, хоть последнюю рубаху скинут. Вы, конечно, имели не раз случай убедиться, что именно платочек стал в последние годы предметом, без которого законченный парижский подонок просто не мыслит своего существования.
– А что мы скажем, – спросил я, – о заметке в «Le Soleil»?
– Ее сочинителю родиться бы попугаем, ему просто не повезло, а то быть бы ему гордостью всего попугайского племени. Этот, не мудрствуя лукаво, знай себе повторяет все высказывания прессы по данному вопросу подряд, подбирая их с похвальным усердием там и сям, где напечатают. «Судя по всему, – рассуждает он, – обнаруженные предметы пролежали на месте находки, по крайней мере, недели три-четыре; и, таким образом, не остается сомнений, что место этого чудовищного преступления – установлено». Факты, приведенные здесь «Le Soleil», естественно, не устраняют моих сомнений насчет места убийства; мы рассмотрим их в свое время обстоятельно, когда перейдем к следующему разделу нашего разбора.
Пока же займемся другим вопросом. Вы, конечно, обратили внимание на то, как спустя рукава прошло исследование трупа. Конечно, для установления личности много времени не требуется, но были и другие обстоятельства, которые следовало выяснить. Был ли труп обобран! Были ля у девицы при себе драгоценности, когда она уходила из дома? и если да, то оставались ли они при ней, когда ее нашли уже мертвой? Это очень существенные вопросы, а никаких показаний по ним не имеется; есть я другие, столь же важные, о которых не подумали. И разбираться в них нам придется самим. Роль Сент-Эсташа в этой истории следует пересмотреть заново. Я ни в чем не подозреваю его, но давайте уж по порядку. Убедимся окончательно в достоверности представленных им показаний насчет его местонахождения в разное время дня в то воскресенье.
В такого рода показаниях можно написать всякого. Если в его показаниях все в порядке, – он нам больше не нужен. Его самоубийство, возбуждающее серьезные подозрения, если в его показаниях обнаружится заведомая ложь, в случае, если таковой в них не окажется, станет совершенно понятным и не должно будет отвлекать нас от расследования дела.
Пока же не будем ломать себе голову над загадками самой этой трагедии, и изучим повнимательнее ее внешнее обрамление. Одна из самых типичных в расследованиях, подобных нашему, ошибок состоит в том, что ограничиваются рассмотрением происшествий, имеющих лишь самое прямое отношение к делу, совершенно игнорируя побочные, косвенные. Порочность судебной практики в том и состоит, что она ограничивает опрос свидетелей и прения сторон тем, что представляется непосредственно относящимся к делу. Однако опыт показывает, а философски мыслящий ум всегда будет доказывать, что огромная, пожалуй, даже большая часть истины выясняется из фактов, которые, на первый взгляд, словно бы и не относятся к делу Следуя духу, если не сказать прямо – букве, этого закона, современная наука решила включать непредвиденное в свои расчеты Но, кажется, я выражаюсь не совсем ясно? История человеческого знания свидетельствует, что именно побочным явлениям, случайным фактам, непредусмотренным результатам мы обязаны столькими величайшими открытиями, и повторяется это на всем протяжении истории настолько регулярно, что дальнейший прогресс требует, чтобы мы не только понимали возможность, но и представляли себе огромное значение тех открытий, которые появятся в будущем случайно и совершенно не в тех областях, где их ожидают. В наши дни философская мысль уже не признает предвидения, основывающегося на повторяемости явлений. Фундаментальное значение получает случайность. Мы научились рассчитывать ее с абсолютной точностью. Мы подчиняем неразличимое в будущем и недоступное воображению математической формуле, уже ставшей школьной премудростью.
Повторяю, общепризнанно, что большая часть истины открылась в побочных явлениях, и, следуя духу закона, заключенного в этом факте, я приостанавливаю свои раскопки на вытоптанной и оскуделой почве в пределах самого этого события и обращаюсь к происшествиям, имевшим место в то время, как оно совершилось. Вы займетесь показаниями Сент-Эсташа, а я тем временем пошире обследую газеты. Пока мы только разведали поле исследования, и странно будет, если обстоятельный просмотр прессы не доставит нам теперь каких-то подробностей, которые дадут направление главному поиску.
Следуя наставлениям Дюпена, я тщательно проверил показания. Все они полностью подтвердились, Сент-Эсташ был чист. А мой друг занимался, как мне представлялось, самой бессмысленной чепухой, уйдя с головой в изучение бесчисленных газетных подшивок. К концу недели он положил передо мной следующие выдержки.
«Года три с половиной тому назад такой же переполох, как сейчас, поднялся из-за исчезновения все той же пресловутой Мари Роже из парфюмерной мосье ле Блана в Пале-Рояль. К концу недели, однако, она снова появилась за прилавком, живая и невредимая, разве что чуть побледневшая. Мосье Ле Блан и мать объясняли, что она просто уезжала погостить в деревню; и дело вскоре было замято. Отсюда мы заключаем, что и теперешнее ее исчезновение – выходка в том же роде, и через неделю или через месяц она снова окажется среди нас». – «Gazettedesoir», понедельник, 23 июня*.
«Вчерашняя вечерняя газета напоминает о предыдущем таинственном исчезновении мадемуазель Роже. Доподлинно известно, что ту неделю, когда ее не было в парфюмерной ле Блана, она провела с одним молодым офицером лота, слывущим отъявленным развратником. Кажется, они поссорились, что, к счастью, и заставило ее вернуться домой. Сейчас этот Лотарио проживает в Париже, и имя его нам прекрасно известно, но, по вполне понятным причинам, мы не намерены предать его гласности». – «LeMercure», утренний выпуск за вторник 24 июня* .
«Неслыханное, зверское надругательство было совершено позавчера в окрестностях города. Один почтенный горожанин с женой и дочерью договорился – дело уже было к вечеру – с шестью молодыми парнями, рыскавшими от нечего делать в лодке взад и вперед у берега Сены, чтобы они перевезли его с семейством через реку. Когда лодка пристала к берегу, трое пассажиров сошли и уже успели отойти от места, где причалили, настолько, что лодки уже не было видно, как вдруг дочь спохватилась, что забыла в лодке зонтик. Она вернулась за ним и была схвачена этой бандой, они завезли ее на самую стремнину, заткнули рот и по-скотски надругались над ней, а потом высадили на берег недалеко от того места, где она с родителями села в эту лодку. Пока этим мерзавцам удалось ускользнуть, но полиция уже напала на их след, и скоро не один, так другой из них будет в ее руках». – «Gazettedematin», 26 июня* .
«Мы получили два-три сообщения, цель которых взвалить вину за недавно произошедшее насилие на некоего Манне*; но, поскольку официальное дознание полностью оправдало вышеупомянутого господина, а сообщения, сделанные в письмах, присланных на нашу газету, отличаются скорее благими намерениями, чем доказательностью, мы считаем целесообразным воздержаться от их публикации». – «Cazetledematin», 28 июня.
« Мы получили, по всей видимости, от совершенно разных лиц несколько очень убедительно составленных писем, авторы которых уверены, что злополучная Мари Роже стала жертвой одной из бесчисленных хулиганских банд, которыми по воскресеньям кишат Парижские пригороды. Наше мнение решительно склоняется к тому же заключению. В ближайших номерах мы постараемся отвести на своих страницах место для обсуждения этой темы». – «Cazetledesoir», вторник 31 июня*.
