Лора роулэнд - Жена самурая
— Вы поняли приказ? — спросил Янагисава. Во взгляде, который он бросил на Сано, Марумэ и Фукиду, не было враждебности, в нем читались более значительные заботы, чем личные переживания.
— Да, досточтимый канцлер. Мы втроем находим императора и берем его в плен живым, — сказал Сано.
— Хорошо. Я надеюсь на вас. — Янагисава поехал к другим командирам.
Сано ощутил прилив вдохновения. «Все сегодня готовы драться за Янагисаву», — подумал он.
Армия начала подниматься по узкой улице. Впереди возвышались ворота храма Киёмицу. Квадратная арка и треугольная крыша яркими пятнами выделялись на фоне лесистого холма. Небо было цвета свежей крови.
По рядам воинов пробежал шепот:
— Внимание!
Из-за ворот послышался грохот копыт, взвилось зарево факелов. Армия мятежников двинулась на выход. Сано охватил боевой азарт.
Канцлер Янагисава крикнул:
— Оцепить храм!
Часть воинов кинулась врассыпную. Ворота распахнулись. На открытую площадку перед ними высыпали мятежники. Малочисленные самураи были в дорогих доспехах, а простолюдины, составляющие большинство, — в отрепьях. Бандиты прикрывали голые татуированные тела кожаными куртками и холщовыми штанами. Бритоголовые монахи маячили оранжевыми хитонами и белыми капюшонами. Знаменосцы вздымали флаги с императорскими золотыми хризантемами; пехотинцы держали луки, ружья и копья; всадники сжимали в руках мечи и пики. При виде армии Янагисавы мятежники остолбенели: они никак не ожидали столь быстрого отпора.
— Вы в ловушке! — крикнул канцлер из-за спины воинов. — Сдавайтесь!
Первым очнулся командир мятежников — конный самурай в полном боевом облачении, он дерзко крикнул в ответ:
— Стойте и бейтесь!
Лучники и аркебузеры обеих армий одновременно упали на одно колено и прицелились. Над открытой площадкой взлетела стая стрел. Ночную тишину разорвали ружейные залпы. В облаках пороховой гари и дыма рухнули мертвые и застонали раненые. Трубы из раковин и боевые барабаны дали сигнал к атаке. Битва началась. Водоворот секущих клинков и вздыбленных лошадей затопил площадку. Пробиваясь через сутолоку боя, Сано чувствовал, как стрелы ударяют в его броню. Какой-то мятежный самурай на всем скаку замахнулся на него мечом. Сано быстрым движением рубанул его по шее. Лошадь мятежника поскакала прочь, унося бездыханное тело. Восторг разрушения ужасал и возбуждал Сано до самой глубины самурайской души.
— Не отставайте! — крикнул он Марумэ и Фукиде. — Ищите императора!
Они отбивались от нападавших, их кони топтали тела упавших. Повсюду валялись факелы, поэтому Сано мог внимательно рассматривать противников. Императора среди них не было. Сано предположил, что мятежники запретили Томохито участвовать в сражении. Император как ключ к власти был нужен им целым и невредимым.
— Он, наверное, в храме, — сказал Сано, обогнул вместе с детективами площадку и поскакал вверх по лестнице. Позади грянул ружейный залп. Пули, сильно тряхнув Сано, срикошетили от доспехов. Марумэ ударил пикой преградившего путь мечника. Но другой мятежник стащил детектива с коня. Пока они боролись, пуля ударила в коня Фукиды. Конь заржал и покатился вниз по ступеням. Фукида выпрыгнул из седла, но запутался руками в поводьях. Сано соскочил с коня и помог Фукиде освободиться. Сражаясь, они добрались до пролета лестницы, тут к ним присоединился Марумэ, и все трое бросились в ворота.
Территория храма, построенного на террасах, высеченных в крутом склоне, была окутана тьмой, которая, правда, рассеивалась на дорожках благодаря каменным светильникам. Грохот ружей и звон клинков стали глуше. Сано с детективами торопливо миновали пагоду и пересекли внутренние ворота. Остановившись, чтобы перевести дух, сёсакан заметил слева группу приземистых строений. Там явно никого не было. Осторожно ступая, Сано повел группу мимо журчащего фонтана через очередные ворота к крытой галерее. Выйдя из нее, они увидели Главный павильон.
Здание напоминало огромный нарост на холме; массивные квадратные колонны подпирали остроконечные крыши над верандами. Окна светились только на южной стороне павильона. Сыщики тихо двинулись на свет. Голоса, донесшиеся с веранды, нависавшей над ущельем Кинюн-Кё, заставили их замереть.
— Я хочу участвовать в сражении! Почему я должен сидеть здесь? — возмущался император Томохито.
— Потому что вас могут убить, — урезонивал его суровый мужской голос. — Мы защищаем вас.
Послышалась возня, затем раздался гневный возглас Томохито:
— Пустите меня! Я император. Вы должны мне подчиняться!
— Если хотите править Японией, то будете подчиняться нам, — вступил новый голос.
Сано выглянул из-за угла. Светильники освещали веранду, словно сцену. Два человека в кожаных куртках стояли спиной к Сано. В просвете между ними Сано заметил Томохито в старомодных императорских доспехах; на поясе у него висел длинный меч.
— Я впервые за стенами дворца, — капризно произнес Томохито. — Я надеялся увидеть мир, а вижу только этот дурацкий храм. Вы даже не позволили мне раздвинуть шторки на окнах паланкина по дороге сюда. — В голосе зазвенели слезы. — А теперь вдобавок я пропускаю сражение, о котором так долго мечтал!
Император шмыгнул в просвет между кожаными куртками, но те вовремя сдвинулись. Он забился в мускулистых руках. Голоса принялись уговаривать Томохито не поднимать шума. По испуганным интонациям Сано понял, что «курткам» известно о провале переворота. Сано пошептался с детективами, обежал на цыпочках павильон и вступил на веранду позади Томохито:
— Сдавайтесь или будете убиты на месте!
Император резко обернулся, детское лицо под резным шлемом исказилось.
— Вы?!
Мятежники выхватили клинки и кинулись на Сано.
— Эй! — хором окликнули их сзади Марумэ и Фукида.
На веранде возник вихрь из мечущихся фигур и сверкающих мечей.
Император попятился от Сано:
— Что вы здесь делаете?
— Я пришел, чтобы отвести вас домой, ваше величество.
— Я не пойду. — Томохито с шумом выдохнул и пошире расставил ноги. — Во всяком случае, до тех пор, пока не разобью весь клан Токугава.
Сано стало жаль избалованного самонадеянного мальчика.
— Простите, но вам не суждено это сделать, — сказал он. — Войска сёгуна добивают вашу армию. Прислушайтесь.
Ружейные выстрелы редким эхом отзывались в горах. Марумэ и Фукида теснили «кожаные куртки» к балюстраде.
Император Томохито строптиво покачал головой:
— Я не могу проиграть. Мне покровительствуют боги. Победа в любом случае будет за мной.
— Пора реально взглянуть на вещи, — мягко сказал Сано. — Сдавайтесь, ваше величество.
— Сдаться? — Томохито презрительно рассмеялся. — Ни за что в жизни!
Цапнув украшенную золотыми пластинами рукоять меча, он направил на Сано клинок. Сёсакан с благоговением посмотрел на иероглифы, сияющие почти неземной красотой. В руке у Томохито был священный меч, передаваемый императорами из поколения в поколение. Безрассудный юнец взял его из сокровищницы. Томохито круговым движением рассек воздух и сделал выпад.
— Я вышел на тропу войны! — крикнул он; в глазах, круглых от возбуждения, отразился металлический блеск. — Вам выпала честь стать первым убитым мной врагом.
— Одумайтесь, ваше величество, — посоветовал Сано. — Вы не способны меня одолеть.
Томохито рассмеялся:
— Я мог убить вас еще вчера! Теперь я это сделаю.
Он выбросил вперед руку с мечом. Сано отскочил назад; клинок свистнул возле подбородка. Император взревел и рубанул Сано по ногам. Тот вовремя подпрыгнул.
— Ваше величество, мятеж — это ведь не ваша идея, — сказал Сано, метнувшись за колонну. Меч Томохито вонзился в дерево. — Вас науськал Правый министр Исидзё, не так ли?
Вытащив меч из колонны, Томохито бешено кинулся на Сано:
— Я император! Меня нельзя науськать, как собаку! Я хочу победить клан Токугава. Вам не остановить меня!
— Но как вам удалось набрать армию и запастись оружием? — спросил Сано, уклоняясь от ударов. — Наверняка все устроил Исидзё.
— Не порите чушь!
Клинок Томохито опустился на шлем Сано. Сёсакан отлетел к стене. Он не хотел драться, опасаясь поранить императора, но тот, похоже, принимал его расчетливую сдержанность за слабость. Сано понял, что отказ от боя лишь укрепляет самонадеянность мальчишки. Выхватив меч, сёсакан парировал несколько рубленых ударов.
— Это Исидзё убил Коноэ? — спросил Сано. Его меч скрестился с мечом Томохито и отбросил императора к балюстраде.
Томохито только рассмеялся и ринулся в контратаку.
— Если вы дадите показания на Исидзё, то я уговорю сёгуна простить вас.
— Плевать мне на Исидзё и вашего сёгуна! Когда я встану во главе Японии, все будут мне служить!
