Дж. Дэвис - Заговор Ван Гога
Он коснулся ее руки, ожидая рыданий, однако Эсфирь сумела сдержаться. На какое-то время. Потом он увидел, как у нее по щекам поползли слезы.
Через пару минут она вытерла предательские мокрые дорожки на лице и продолжила:
– Я думаю, он хотел отдать мне свой дневник и Ван Гога, чтобы теперь у меня самой была какая-то защита. А когда я отказалась приехать, он решил открыть то, что знал, и они прислали Штока-младшего.
– А может, он хотел, чтобы ты знала его настоящее лицо.
– Ладно… Слушай, как бы нам на аукцион не опоздать.
– А про тебя Минский спрашивал. По-моему, он в тебя влюбился.
– Положим, старичок, конечно, славный… – Она улыбнулась. – Но тебе надо кое-что почитать.
И девушка протянула ему дневник Мейера.
– Потом прочту, – сказал Мартин.
– Да нет же. Ты на вырезки посмотри.
Хенсон снял резинку и вытащил из книги глянцевый листок. На нем была изображена черно-белая репродукция некоей картины. Полуобнаженная дама в широченных штанах лежит на кушетке. Ниже шла подпись: «"Одалиска в красных шароварах". Анри Матисс». Хенсон перевернул листок и по тексту на оборотной стороне понял, что его вырвали из какой-то книги по искусству или из каталога.
Затем он извлек следующую вырезку. Опять-таки черно-белый снимок, на бумаге куда более худшего качества. На этот раз перед ним был типичный Ван Гог – ваза с цветами. В нижнем углу подпись автора – «Винсент».
– Очередная поделка Турна? – спросил Хенсон.
– Ты дальше, дальше смотри.
Дальше шла почтовая открытка, старая и пожелтевшая. Набросок женской головы в пастельных тонах. Черты лица напоминают Эсфирь. На оборотной стороне надпись: «Эдгар Дега. "Портрет Габриэль Дио", 1890». Имелось еще шесть или семь других вырезок, явно позаимствованных из книг, газет и даже из настенного календаря за 1935 год. Хенсон вопросительно вскинул на Эсфирь брови, но тут у него в руках оказалась совершенно поразительная картинка. Качество репродукции оставляло желать лучшего, печать со временем поблекла, однако Хенсон сразу понял, что на ней изображено.
– Это же опять Матисс! «Женщина на стуле»… Из коллекции Поля Розенберга?!
– В самую точку, – кивнула Эсфирь. – А теперь посмотри внизу. Видишь, «с. 123»?
– «Эс 123»… Страница номер… Сума сойти!!! Номера на бейсбольном снимке!
– Вот и я так думаю.
– Послушай, ведь этот Матисс пропал из парижской галереи Розенберга. Он считался одним из крупнейших коллекционеров перед Второй мировой! У нас в прошлом году кое-какая информация прошла, да только без толку. После нацистов все как в воду кануло.
– Еще парочка относится к коллекции Бернхайма. Ее тоже разграбили. Так вот, каждая из этих вырезок касается исчезнувшей в войну картины. Потом их никто никогда не видел. Кроме Мейера. Он их запомнил и начал собирать для меня вырезки.
– Ох и пришлось, видно, ему покопаться…
– Главное, что он видел их в Бекберге. Думаю… нет, я просто убеждена, что на обороте бейсбольного снимка стоят не рейтинги питчеров, а номера страниц или репродукций.
– А в остальных символах, наверное, закодированы имена или инициалы «игроков»… Да-а, джинн из бутылки… Еще неизвестно, куда это может привести…
– Будет похлеще, чем заговор вокруг Ван Гога, – заметила Эсфирь.
Хенсон сидел молча, ошеломленно разглядывая ворох вырезок.
– Надо звонить в Вашингтон, – сказал он наконец, захлопнул книгу и надел на нее резинку. – Но сначала мы пойдем проведаем Якова Минского. Ему осталось не так уж много времени, и я подозреваю, что нас ждет изрядная награда, если ты с ним как-то подружишься.
– Ах ты сводник, – сказала она. – Даже не пытайся от меня отделаться. А потом, без меня ты все равно ничего не отыщешь.
– Стало быть, надумала? Теперь ты с нами?
– У меня долг перед отцом, – просто ответила Эсфирь.
Распахнув дверь, Хенсон услышал зычный голос аукциониста:
– …Принадлежащий в настоящее время мистеру Якову Минскому. Продажа при условии постоянной музейной экспозиции. Начальная цена – восемь миллионов евро. Да. А вы, мадам? Да. Нам сообщают, что по телефо…
Эсфирь увидела в зале маленького лысого старичка, наблюдающего за продажей картины своего дядюшки. Казалось, происходящее его забавляет. Минского не интересовали деньги. Скоро, очень скоро тысячи людей получат шанс воочию увидеть полотно и услышать голос Винсента, переданный красками. Словно почувствовав на себе взгляд Эсфири, Яков Минский обернулся и встретился с ней взглядом. Он приветственно помахал рукой и расцвел до ушей. Девушка улыбнулась в ответ. В ее горле стоял комок.
Примечания
1
Шимон (Симон) Визенталь (1908-2005) – бывший узник двенадцати концлагерей. Всю свою жизнь после войны посвятил розыску нацистских преступников, избежавших наказания. (Здесь и далее примеч. ред.)
2
Восстание палестинцев в 1987 году.
3
Паук (нем.).
4
Боже мой! (голл.)
5
Господин (голл.).
6
Оно всегда так! (фр.)
7
Американский кантри-поп-певец, прославился песней «Американский пирог», которую позже перепела Мадонна. Пик популярности Маклина пришелся на семидесятые годы.
8
Жаргон или пиджин, принятый в какой-либо профессиональной среде.
9
Не так ли? (фр.)
10
А, да. Может быть, мадам (фр.).
11
Имеется в виду гитлеровский «Указ об окончательном решении еврейского вопроса».
12
День (добрый) (голл.).
13
Господин и госпожа (голл.).
14
Хорошо (ит.).
15
Да. Кто здесь? (фр.)
16
Хенсон имеет в виду домработницу доктора Франкенштейна из комедии 1974 года «Молодой Франкенштейн».
17
Быстрей! (нем. и голл.)
18
Горизонтальная площадка (уступ) на откосах земляных и каменных плотин, каналов и т. п. для придания им устойчивости.
19
Присядьте, мадам. Успокойтесь. Все хорошо. Присядьте (фр.).
