А. Веста - Оракул
– Какое?
– А мусора нет, – улыбнулся Филимоша.
– А ты-то откуда все это знаешь, Филимоша?
– От отца. Он в этом проекте за биохимическую часть отвечал. В сорок седьмом как диссертацию защитил, так его сразу сюда и прикомандировали. Мать лаборанткой у него была. После расстрела Берии эксперимент был прекращен и развивался уже силами тех, кто так и остался в этих местах. А те, кто уехали, так еще в дороге, говорят, померли от неизвестных болезней.
В пятьдесят пятом полк солдат срочников сюда пригнали, и приказано им было весь «городок» ликвидировать. Отец в то время в тайгу ушел и вроде с тех пор значился без вести пропавшим. По документам я безотцовщина, хотя батя меня вырастил и уму-разуму научил…
– Позабытый проект, стало быть… А кто этот мутант, похожий на змея, страж древа познания? – с язвительной усмешкой спросил Иван.
– Он из первых, – на этот раз неохотно пояснил Филимон. – Его вместе с яйцом из Германии привезли.
– А старуха?
– Это Волчья Прялка-то старуха? Да ей не больше сорока! Все, кто когда-то живой воды успел глотнуть, пятьдесят лет не старятся.
– Скажи, – замялся Иван, – а кто отец Анфеи?
– Откуда мне знать. Хотя лет двадцать назад сюда человек приезжал, красивый такой, седой, как лунь, но видать, что еще не старый. Имя у него редкое было – Ксаверий. Вроде тебя туристом сказывался. Да я же вижу, что никакой он не турист. Я его до избушки проводил. Хотел он, должно быть, живой воды испить, да ее уже Змей к рукам прибрал.
– А озеро-то всегда теплым было?
– В том-то и штука, что не всегда. Внизу биосферы устроен резервуар для накопления почвенной воды. Часть воды конденсируется на стеклах, и в биосфере изредка выпадают дожди, но со временем от биосферы силища поперла, должно быть, переросла она свой размер и на свободу рванулась. Так она и задумана была, чтобы в определенные сроки захватывать мировое пространство. Вот и стала вода в озере почти живой, только мне ее сконденсировать никак не удается.
Иван бережно взял в ладонь Камень Прави и засмотрелся на золотую и серебряную вязь внутри камня.
– Не сомневайся, передам я твой подарок Анфее, – по своему понял его задумчивость Филимон. – Прямо сейчас и отнесу.
На крыльце Филимоша долго смотрел вслед Ивану, и тот несколько раз оглянулся с печальной тревогой, словно стояла за левым плечом Филимоши безмолвная серая тень.
Глава 3
Волшебник от спецслужб
В тишине ночных лабораторий
Мы выводим формулы вендетты.
С. Яшин28 декабря 20… г.
Ожидая пока его примет сам Нихиль, Иван готовился к поединку, где вместо хуков и апперкотов будет точный расчет и подлинная информация. Он смутно представлял, что именно известно его шефу о тайне Лебяжьего, и от этого вся тактическая картина «боя» выглядела смазанной и неясной.
Агент Гимел сообщил, что шеф едет из аэропорта. Прошло немного времени, и двери скоростного лифта распахнулись, скрипнули колеса кресла-каталки и шеф «Гидры», заложив крутой вираж, лихо вырулил в коридор. Нижняя часть его тела представляла собой что-то вроде лунохода, точнее, мобильной кастрюльки из сплава титана и никеля. Поговаривали, что ноги Нихиль потерял на войне, но никто не знал на какой именно и за кого он на той войне воевал. Судя по всему, главный разведчик долгое время жил за границей, где времени даром не терял, и с некоторых пор его мозг, освобожденный от лишнего груза, регулярно выдавал гениальные развертки планов и многоступенчатых операций. В последний год, в связи с бурным ростом техники, инвалидную коляску сменил агрегат, перемещавший тщедушное тельце главного разведчика в любом направлении посредством мысленных импульсов. Его железный конь был снабжен не только встроенным компьютером с выходом на спутниковую связь и глобальную сеть, но и многими степенями защиты, включая режим парашютного катапультирования и повышенной плавучести. Так что калека чувствовал себя вполне уверенно, точь-в-точь как сказочный Черномор на шее богатыря.
Кроме того, Нихиль ухитрялся пришпоривать не только свою мобильную коляску, но и, по слухам, весь женский персонал службы, так как имел загадочное и неограниченное влияние на женский пол. Во время путешествий Нихиля обычно сопровождали две экзотические красавицы: агенты Бета и Гимел, так окрестил Нихиль польку Беату и девушку загадочного происхождения Камиллу, оранжево-смуглую, как абрикос, с черными, как смоль, кудрями. Однажды Камилла обмолвилась, что на языке ее племени, ее имя означало верблюдицу, символ красоты и плодовитости. О плодовитости, однако, речи пока не заходило, но обе девицы на редкость удачно оттеняли красоту друг друга и носили почетные номера – два и три. Однако при всей внешней раскованности окруженный красавицами Нихиль имел свои комплексы: при посторонних он не снимал своей шапочки с козырьком, словно прятал озорные рожки.
Любое умолчание, как загулявшая кошка, однажды приносит целый выводок домыслов. Все сотрудники «Гидры» знали, что макушка у шефа прикрыта металлической, похожей на миску шапочкой-кипой, которую носят на голове правоверные иудеи.
«Луноход» описал круг вокруг Ивана. Седок потирал розовые от холода ладошки и радостно приговаривал:
– Здрасте, здрасте, с возвращеньицем! Пожалуйте в кабинет…
Кабинет «волшебника от спецслужб» больше напоминал жилище средневекового мага: с камином, астролябией и множеством диковинных предметов. На его рабочем столе лежал раскрытый фолиант с пожелтевшими от времени страницами, исчерченный пентаграммами и символами планет, песочные часы и старинный семисвечник. Здесь же помещалась большая астролябия из слоновой кости и хрустальные шахматы. На этот раз натюрморт дополняли надкушенное яблоко и яркая книга. На глянцевой обложке было прочеканено золотым теснением: Герман Парнасов. «Опровержение».
– Агент «ноль-ноль» прибыл, – без энтузиазма доложил Иван.
– Агент «ноль-ноль»? – усмехнулся Нихиль. – А что так печально? Ноль, то есть «пустота», – есть прекрасное изобретение Пифагора. Ноль так же неразложим, как божественная единица, и нулевой уровень интеллекта это не так уж и плохо, ведь мудрец и дурак всегда поймут друг друга, – и Нихиль заговорщицки подмигнул Ивану.
Иван вынул из рюкзака кофр с пробирками. Через минуту на столе стояли колбочки с разноокрашенной водой, от прозрачной, ясно-голубоватой до темно-бурой, как торфяная, застоявшаяся жижа.
– Ай, крестничек, ай удружил! – похлопал в ладошки Нихиль. – Молодец, Славороссов, оправдал фамилию. Не водица, а «Богородицыны слезки». В былые годы тебе бы орден выдали, но у нас сейчас период конвертируемости, поэтому вот, прими «барашка в бумажке», не побрезгуй. А ты ничего не забыл рассказать дядюшке Нолику? – ласково осведомился шеф «Гидры».
Несколько секунд Иван колебался. Жесткий договор, подписанный им в кабинете Нихиля месяц назад, требовал рассказать обо всех случившихся неожиданностях и всех замеченных странностях во время выполнения задания.
Скулы Ивана порозовели… И Нихиль посмотрел на него еще дольше и пристальнее, словно считывая с его глаз зашифрованный текст. Иван опустил глаза и торопливо спрятал в карман увесистую пачку купюр.
Проводив агента, Нихиль, щелкнув мышкой, вывел на монитор его досье:
«Иван Славороссов, восьмидесятого года рождения, рост выше среднего, телосложение атлетическое, волосы темно-русые, глаза серые, оперативная кличка „Простак“…
Отдельно на экране прыгал «зайчик» пеленгатора, похожий на алую дрожащую точку. Это подавал сигнал «клещ». В правую ладонь и между бровей «контрактников» вшивали микрочипы, это было одним из условий приема на работу. Специальный разведывательный спутник фиксировал все передвижения объекта. О том, что даже разговоры и вся частная жизнь становятся достоянием службы, контрактникам не сообщалось. Однако именно со Славороссовым случился сбой. Спутник потерял «жемчужное зернышко», и алый зайчик вынырнул на экране только тогда, когда Славороссов покинул берег озера, словно акватория Лебяжьего была защищена мощным экраном, но тем не менее слежка за агентом принесла весомый результат, и этот результат, завернутый в серебряную фольгу, покоился на дне походного саквояжа шефа «Гидры».
Нихиль рассеянно смотрел на алый зайчик, прикидывая, когда лучше выдвинуть группу ликвидации, которую он не без юмора называл «бюро несчастных случаев». В задачу группы входило тихо, не вызывая подозрений, убирать зарвавшихся или ставших ненужными агентов. Этот белобрысый «мавр» сделал свое дело и даже больше того – заглянул туда, куда ревнивый Карла не допустил бы никого.
Участь неискреннего агента была решена нажатием черной кнопки на пульте.
